Карты нарративной практики. Введение в нарративную терапию - Майкл Уайт
... В начале апреля 2008 года Майкл умер. Ему было 59 лет.
В России нарративная практика появилась на рубеже века, вначале — в рамках обучающих программ по системной семейной терапии. В настоящее время проводятся краткосрочные и длительные обучающие программы, нарративные консультанты работают в частной практике и в психологических центрах, сотрудничают с правозащитными, образовательными и волонтёрскими организациями. С 2004 года в Россию регулярно приезжают специалисты из международного сообщества и проводят семинары и тренинги. В 2005 году в Москву по приглашению Наталии Савельевой приезжал и Майкл Уайт. Он очень поддержал растущее нарративное сообщество в России. Черновой перевод этой книги был мной закончен (и набран Натальей Татариновой) в конце марта 2008 года. Майкл собирался написать предисловие к русскому изданию... но не успел. Это первая книга Майкла, изданная на русском языке, позволяющая ему продолжать делиться знаниями и умениями с теми, кому интересно, — не в пересказах, а от первого лица. Если бы Майкл мог сейчас стоять рядом с вами, заглядывая в этот текст, он был бы очень рад, что книга теперь доступна русскоязычным читателям. Он очень надеялся, что вы найдёте здесь для себя что-то полезное и интересное — как в описании теоретических основ нарративного подхода, так и в многочисленных расшифровках терапевтических бесед.
Дарья Кутузова, нарративный консультант, переводчик, работник архива Майкла Уайта в Далвич-центре
Предисловие к русскому изданию
Девять лет назад мы с семьёй отправились в короткое путешествие с Майклом Уайтом на четырехместном одномоторном самолёте. Майкл очень любил летать, а я — нет. Самолёт показался мне крохотным, и я пришла в ужас. Майкл с таким энтузиазмом приглашал нас, и я согласилась — ради него, но, залезая в кабину, совсем не была уверена, что приняла мудрое и благоразумное решение. Я успокоилась и стала доверять Майклу как пилоту, когда увидела у него в руках блокнот. В ангаре Майкл выглядел совершенно так же, как у себя в кабинете, когда проводил консультации. Во время его терапевтической работы я была свидетелем того, насколько он внимателен к деталям, скрупулёзен в ведении записей, как он откликается на происходящее. Создавалось впечатление, что как пилот он использует все те же умения. Перед взлётом он обошёл вокруг самолёта, проверяя всё по очень подробному списку и ставя галочки: пропеллер, шасси, закрылки, руль направления, элероны и многое другое, что я даже не знаю, как называется. Он уделял много внимания деталям, щупал, рассматривал, прислушивался, чтобы убедиться, что самолёт действительно готов к взлёту. Уже в кабине, надев наушники, он связался с диспетчерами аэропорта и записал их ответы. Когда я увидела, что Майкл и здесь делает записи, я поняла, что нахожусь в надёжных руках.
Прежде чем мы отправились в путь, Майкл показал нам карту и маршрут, но это не мешало ему обращать внимание и комментировать те виды, которые нам открывались, и меняющиеся погодные условия. Следование маршруту не мешало Майклу получать удовольствие от полёта и заботиться о том, чтобы нам тоже было весело и интересно. Он посадил нашу дочку Лили, которой тогда было три года, на одно из передних сидений, надел на неё наушники и заявил, что Лили — первый пилот, а он — второй пилот. Фотография этих двух пилотов в кабине самолёта до сих пор украшает наш холодильник — и наши воспоминания.
Книга «Карты нарративной практики» даёт нам всем возможность снова и снова отправляться в путешествия с Майклом Уайтом. И, как в любых путешествиях с Майклом, здесь есть много такого, чему можно порадоваться и чему поучиться. Увы, это его последняя книга. Но несмотря на то, что он написал её последней, я убеждена, что знакомиться с идеями Майкла нужно начинать именно с неё. В этой книге обобщён опыт более чем двадцати лет работы, изложены основные идеи, придавшие облик нарративной терапии, а также самые свежие версии применяемых методов и практик.
Работа в нарративном подходе никогда не бывает статичной; тем более это верно для работы Майкла. Я осознала это впервые в 1992 году, когда несколько энтузиастов нарративной терапии из Канады и США собрались на двухдневный семинар. Мы обсуждали сложные моменты в своей консультативной практике и в преподавании. Мы работали как команда с несколькими людьми, обратившимися за консультацией. Однако отклик рефлексивной команды после первой же консультации не прошёл гладко, возникли трения. После, во время обсуждения, наши коллеги из Сан-Франциско объяснили нам, как должна работать рефлексивная команда. Наши коллеги из Джексона, штат Миссисипи, яростно воспротивились такому объяснению и описали, как их учили действовать в рефлексивной команде. Мы с Джином Комбсом, моим мужем, приехали из Чикаго и настаивали на формате работы команды, отличавшемся от уже представленных. Обдумывая эту ситуацию впоследствии, я поняла, что все мы учились у Майкла в разные годы и могли бы нарисовать карту изменения его идей и практических приёмов. Он делился идеями Сан-Франциско, и люди стали работать в точном соответствии с его тогдашними словами. Но сам Майкл уже так не работал, он пошёл дальше, оттачивая и развивая свои идеи и методы работы; Джексоне он учил одному, а в Чикаго — уже немного другому. Читая эту книгу, вы обнаружите, что Майкл перестал использовать термин «рефлексивная команда». Вместо этого он теперь говорит о «работе с внешними свидетелями» и «церемонии признания самоопределения». Отличаются не только названия, отличается и сама работа.
Нарративная терапия постоянно растёт и развивается, и очень удачно, что в этой книге представлены все основные методы и приёмы работы в том виде, в каком Майкл использовал их в последние годы. Но я надеюсь, дорогой читатель, что вы будете учиться на наших ошибках и, освоив идеи и карты, позволите способам работы развиваться в соответствии с вашим контекстом. Эта книга — замечательное руководство для поиска своих методов работы.
Я её очень люблю, в частности, потому, что она предлагает гораздо больше, чем просто карты нарративной практики, хотя карты в ней, конечно, есть. А ещё в ней есть описания терапевтических взаимоотношений, расшифровки бесед, комментарии к ним, изложение идей и иллюстрации к этим идеям. Эта книга представляет собой полиисторийный
