Стивен Гаррисон - Счастливый ребенок
Счастливый ребенок
Учеба и счастье
Маленький мальчик пришел из школы домой и пожаловался матери: «Я завтра туда не пойду: читать я еще не умею, писать тоже, а говорить они мне не разрешают».
Книга о счастливом ребенке была бы гораздо короче, если бы наш мир населяли счастливые взрослые. В здоровой среде ребенок может почувствовать себя счастливым легко и непринужденно. Но ведь и другие состояния у детей возникают с не меньшей легкостью. Окруженные давлением и конфликтами, они быстро приспосабливаются к подобным обстоятельствам. Поэтому все разговоры о счастье ребенка в первую очередь касаются мира, в котором этот ребенок обитает. Ну а все решения в сфере образования ложатся на плечи взрослых, создающих условия для учебы.
Всякий ребенок рожден для того, чтоб быть тем, кем он должен быть. Казалось бы, это само собой разумеется. Однако, по мнению воспитателей, ребенка нужно формировать, готовить, обучать. Все это выглядит так, будто дети изначально не имеют собственной духовной силы, заслуживающей такого же уважения, какое привычно оказывается взрослым.
В своей одержимости заботой о детях мы начинаем «конструировать» их чуть ли не с пеленок. Школа с шести лет нас уже не удовлетворяет, и мы продолжаем этот логический регресс в подготовительную школу, дошкольное обучение, младенческое воспитание, ультразвуковое исследование плода и дородовой генетический анализ. Мы верим, что все эти ухищрения помогут нам сотворить идеальное дитя. Но представим, что нам удалось бы пройти этот путь до конца, – признали бы мы полученный результат идеалом? Можно ли назвать совершенством мини-я – рукотворный управляемый гомункул? И не совершенен ли сам ребенок? Таков, каков» он есть. Ведь подобно взрослому, ребенок обладает изначальной экзистенциальной способностью созидать разумную жизнь из вихря эмоций, мыслей и действий.
Ответ на эти вопросы, в сущности, и определяет точку зрения на образование детей. Те, кто видят в маленьком человеке нечто от рождения ущербное и беспомощное, вечно нуждающееся в руководстве и одергивании, считают, что образование – это способ превратить ребенка из того, чем он является, в то, чем он должен быть. Менее прямолинейные родители полагают, что ребенок не ущербен, однако нуждается в прививании и культивировании неких важных ценностей, – точнее, ценностей родительских.
Увы, все мы, взрослые, «должны чем-то быть», и никогда не достигаем в этом совершенства. Свое чувство неудовлетворенности мы с легкостью прививаем детям, производя их в адепты культа несчастливости, ищущие успокоения в материализме.
Но если все же допустить, что дети не ущербны от рождения, то не тайна ли они? Не можем ли мы присоединиться к ним в поисках непознанного в их жизни и хватит ли у нас мужества признаться, что мы тоже окружены загадками?
И речь идет не о том, чтобы изменить их или себя, а о том, чтобы наслаждаться ошеломляющими открытиями, уготованными жизнью для всех нас. Мы не можем научить наших детей пить жизнь полной чашей, потому что знание жизни не передается по нашей воле. Но дети, если их не останавливать, схватывают все на лету – особенно если они видят, что взрослые вокруг них непрерывно учатся.
Итак, вопрос о счастливом ребенке превращается в вопрос о счастливом взрослом. Но где же еще нам – взрослым и детям – искать счастья, как не в совместном радостном путешествии по жизни – путешествии с открытыми глазами!
Воспитание целостного ребенка
Если (человек) полагает, что целое состоит из независимых фрагментов, то именно так и будет функционировать его разум. Но если он может связно и гармонично соединить все в неделимое, безущербное и безграничное целое, то и разум его будет склонен оперировать подобным же образом. Отсюда вытекает целостность и упорядоченность действий.
Дэвид Бом
Что означает воспитать целостного гармоничного ребенка? На первый взгляд, ответить на этот вопрос не составит труда. Чтобы разобраться в том, каким должен быть целостный ребенок, достаточно вглядеться в то, частью чего он является: в целостных родителей, целостную семью, целостное общество. Увы, такие родители, семьи и общества встречаются довольно редко. И то, и другое, и третье по большей части фрагментированно, беспорядочно и неработоспособно. Наша задача состоит в том, чтобы для каждого ребенка найти такой способ общения, который помог бы ему стать целостной личностью даже в этом столь фрагментированном мире.
Существующие педагогические системы исходят из того, что внимание ребенка нужно удерживать. Но разве ребенок настолько несовершенен? Разве он изначально не несет в себе любознательности, творческих способностей, желания общаться – всего того, за что так борется система образования? Разве с самого начала дети не стремятся учиться что-то делать, не накапливают информацию и не общаются куда эффективней взрослых?
Говоря о воспитании целостной личности, нужно иметь в виду все ее стороны, а не только интеллект. Простое расширение школьной программы путем включения занятий языком, математикой, искусством не решит проблемы воспитания. Конечно, мы можем сказать, что хотим взрастить в ребенке интеллектуальные, эмоциональные, физические и даже духовные составляющие. Но даже такого набора качеств не достаточно для описания целостной личности. Мы забываем о непостижимой врожденной, генетически обусловленной предрасположенности ребенка и об удивительной гибкости детского мозга. Нужно воспитывать ребенка во всем многообразии его способностей, соприкасаясь сразу со всеми его качествами, а также совершенствовать способы взаимного общения ребенка с миром.
Целостный ребенок похож на эпицентр сложной паутины, сотканной из разнообразных сигналов и реакций. Учить ребенка делить на части, измерять при помощи чисел и «раскладывать по полочкам» живую неделимую жизнь – это значит учить его ограничивать свои способности вместо того, чтобы развивать их. Такое ограничение под личиной образования было вполне уместно в давно ушедшие времена с их нуждами, но вряд ли оправдано в нашу эпоху. Ведь сегодня человеку, чем бы он ни занимался – от управления небольшим коллективом до решения глобальных экологических проблем, – приходится уметь осознавать взаимосвязь уже не отдельных «кирпичиков» мироздания, а разнообразных сложных и живых систем. Устаревшее фрагментарное образование больше не в состоянии удовлетворить всевозрастающую потребность в умении управлять невиданными прежде потоками информации, постигать природу межкультурных конфликтов и справляться с проблемой истощения природных ресурсов – от нефти до пресной воды. Этим потребностям может удовлетворить лишь качественно новое, целостное воспитание детей.
Нынешняя система образования родилась во времена перехода от аграрного общества к индустриальному и была, по сути, предназначена для переобучения крестьян в промышленных рабочих. Потому-то традиционная легенда, которой мы продолжаем тешить себя в связи с государственным образованием, гласит, что если мы дадим образование своему ребенку, то у него появится возможность добиться успеха в жизни. Именно через образование дети получали доступ к участию в экономическом процессе. Оставив ферму, переехав в город, можно было найти рабочие места и ресурсы.
В стремлении смягчить тяготы фермерской жизни, получить выгодные удобства города или пригорода, молодые люди обменивали относительную независимость и самодостаточность фермы на зависимое положение наемного рабочего в городской экономике. Облегчить этот переход и было призвано широкомасштабное государственное образование.
Наша система образования, подобно нашей экономике, производит продукт. И этот продукт – работник промышленного производства. Такова историческая роль государственного образования. И надо воздать ему должное, независимо от того, несло ли оно знания людям или просто нивелировало и подчиняло личности, это образование создало рабочую силу, которая приводила в действие огромную экономическую машину на протяжении целого столетия.
Но вот что производит эта система теперь – работника грядущего информационного века? Или, может быть, бесполезный рудимент прошлого? Нужен ли нам по-прежнему промышленный рабочий или наша система образования должна научиться производить на свет нечто иное?
Нужна ли современному обществу личность, наученная не думать, а вбирать информацию, чтобы затем выдавать ее на-гора? Дети, которых мы учим сегодня, станут взрослыми через десять-двадцать лет. И будут ли они, напичканные давно устаревшей информацией, обладать навыками и способностями, необходимыми в том будущем мире, опережающем нынешний лет на двадцать? Какова будет цена работнику, умеющему только поглощать и отрыгивать информацию? Очевидно, что компьютеры справятся куда лучше – они уже сегодня делают это быстрее нас. От человека потребуется не информация, а умение ею пользоваться.
