Феномены Тени и зла в волшебных сказках - фон Франц Мария-Луиза
Если король является воплощением доминирующего коллективного сознания, он должен воплощать доминирующую религиозную установку и ее символику, а следовательно, повстречавшийся старик, давший имя новому королю, может считаться более архаичной фигурой Бога, которая обладает теми чертами, которые уже утрачены в доминанте. Более древний образ Бога имел следующие черты: он был вспыльчив, каким был ветхозаветный Яхве до своего перехода в Новый Завет, он также был импульсивным, мог скитаться по земле, вступать в общение с людьми и так далее. Он был ближе к человеку в своем несовершенстве по сравнению с Божественной фигурой христианской религии, он был ближе и для нашего человеческого восприятия.
Именно эта несовершенная и более архаичная фигура Бога обладает в сказке тайной силой, способной защитить героя и постепенно вывести из него нового короля.
Фердинанд Неверный, фигура на левой части диаграммы, — это злоумышленник и клеветник, которому присуща регрессивная тенденция, связанная с намерением погубить новую символическую доминанту сознания, но он не добивается успеха. Однако решающую роль играет не поединок между двумя Фердинандами. Идея, основанная на борьбе между ними и поиске победителя, была бы слишком примитивной: тогда проблема Тени имела бы решение. Но это не так; в разрешении конфликта участвует совершенно иной фактор. Вместе с тем главная роль в сюжете принадлежит не нищему старику и не белой лошади, даже притом, что в конце сказки белый конь избавляется от колдовского заклятия. Нового короля создает пятый персонаж, принцесса, которая отказывается стать женой старого короля и предпочитает Фердинанда Верного. Она полностью изменяет ситуацию, оказавшись в самом центре сказочных событий.
Все остальные мотивы интерпретировать относительно просто. Первая проблема — Фердинанду приходится ждать, пока ему не исполнится четырнадцать лет, то есть пока не наступит пубертатный возраст. Считалось, что в этот период мальчик становится более-менее взрослым. В XVI веке многие мальчики двенадцати лет были офицерами в голландской армии. Таким образом создавалась идея своевременности и правильно выбранного момента, когда откроется истина, и человеку приходилось ждать, когда придет пора или пройдет определенный срок, то есть произойдут внутренние или внешние перемены.
Замок — это обезличенный фемининный символ, который иногда служит воплощением Анимы. Замок строится людьми, а следовательно, он представляет собой особый аспект материнского образа, образа Анимы и богини-матери, который был создан в прошлых цивилизациях и в котором теперь следует найти новое содержание. Иногда замки и дворцы символизируют организацию фантазии, например в детских играх. Иногда люди строят дворец, замок или крепость в своем активном воображении, а потом долго там живут. Они создают особую обстановку, в рамках которой они чувствуют себя более защищенными. Чем менее благоприятные внешние условия, тем больше ребенок хочет уйти в такую крепость, за стенами которой он может жить собственной жизнью. В данном случае в замке формируется новый образ — обновленный образ Бога. Герой является носителем нового Солнца. В хорошо известном средневековом стихотворении «Гелианд»[51] Христос изображается скачущим на белом коне. Он является носителем нового света, а конь воплощает инстинктивное либидо, направленное к обновленному сознанию. В нашей сказке конь может говорить и превращается в другого королевича.
Утраченное принцессой писание и мотив потерянного пера для письма нам следует принять только как существующую данность; фигура Анимы связана с утерянным писаньем, и герою нужно какое-то средство, чтобы писать. Следовательно, можно говорить о некой связи с поэтическим творчеством. Поскольку сказка имеет такую «Ботаническую» основу, нам следует помнить, что Вотан — это бог поэзии и поэтического творчества, и, возможно, творческая сила Анимы потерялась вместе с ней и ее снова нужно обнаружить посредством обновления религиозной установки.
Утраченное принцессой писание должно иметь отношение к тайной традиции, так как это писание находится у Анимы в дальних землях, т.е. в бессознательном, и это писание следует вернуть в область сознания. В эпоху христианства время от времени неожиданно появлялись новые писания, представлявшие собой попытки иных толкований христианского вероучения. Можно предположить, что этими документами являются рукописи альбигойцев[52] и катаров[53], а может быть — легенда о Святом Граале (попытка оживить христианскую истину в поэтическом ключе). Или это были писания гностиков, ибо такие тайные учения не могли проповедоваться открыто и подавлялись вследствие особой непреклонности, твердости и неизменности христианского вероучения. Мы можем заключить, что писание может быть связано с каким-то таким еретическим течением и содержаться в сфере Анимы, которая хочет их достать и настаивает на том, что они ей крайне необходимы. Кроме того, принцесса должна обладать магической силой, ибо она знает, как обезглавить человека и снова его оживить, приставив обратно голову, поэтому писание может содержать в себе тайный магический рецепт. В общем оно представляет собой неформальное и не признанное официально знание. В магии содержится много античных традиций, которые продолжаются до сих пор. Юнг однажды показал книгу колдовства, которую швейцарский крестьянин использовал для магических заклинаний: она представляла собой настоящую латинскую молитву богине Венере, переписанную от руки в Средние века и по-прежнему применяемую с той же самой целью. Существуют и традиции из германского языческого прошлого. Можно было бы предположить, что писание связано с устойчивой тайной традицией, представляющей собой нечто такое, с чем часто ассоциируется Анима. Дело в том, что, являясь компенсаторной фигурой, Анима всегда вбирает в себя все, что не нравится сознанию, чем оно пренебрегает и оставляет без внимания и что вместе с тем заслуживает внимания, а потому это следует сохранить.
Так как у сказочного героя есть перо для письма, создается такое впечатление, что в один прекрасный день он должен написать, например, какие-то новые толкования бессознательного. Вся работа со сказочным материалом заключается в психологической интерпретации религиозных и фольклорных традиций, чтобы мы могли восстановить свою связь с сознательной установкой. Сказки несут некий смысл, и, слушая их, вы можете восстановить свою связь с живущими в них традициями, — именно поэтому я их обсуждаю. Всегда существует вопрос о том, как достигают сознания тайные писания Анимы. Мужчинам снится, что их Анима — очень образованная женщина, у которой много книг. Эту тему можно развить в активном воображении, в котором некое примитивное религиозное учение воспроизводится в весьма помпезной форме: «Слушайте, все народы, внимай, земля, я возвещаю новую истину». Следовательно, мужчины очень не любят давать волю своей Аниме, не позволяя ей что-то написать, потому что у нее дурной вкус. Чтобы ее слушать, необходимо настоящее мужество. Если появится фигура Анимуса, или великого шамана, то он будет говорить точно так же. Эти помпезные декларации великой истины достаточно здравомыслящие люди воспринимают с крайним отвращением. Люди же, у которых вкус не столь развит, попадают под их влияние, и это по-прежнему плохо, потому что большинство людей заражается этими декларациями. Вам ничего не нужно делать — просто не терять мужества и объективности, чтобы позволить Аниме возвестить свою истину (как она это умеет) и узнать, в чем состоит ее цель. Эта архаичная форма возвещения великой истины не соответствует современной писательской идее, правда, некоторые современные поэты ее используют, и Ницше иногда позволяет Заратустре возвещать истины именно в такой форме. По моим представлениям, Анима хранит некоторые писания, которые спрятаны в у нее в замке.
Есть еще одна странная проблема, требующая внимания: почему затруднения, вызванные Тенью, не приводят к схватке, а выход из положения обеспечивается каким-то иным фактором. Здесь есть некий намек на проблему человека, связанную с его индивидуальной Тенью. Насколько я поняла, если человек осознанно решает бороться с Тенью и принимает ее всерьез, без болтовни и надувательства, она полностью уходит в конфликт. Если Эго принимает одностороннее этическое решение и одностороннюю моральную установку и вступает в реальный конфликт с Тенью, конфликт никаким образом не может быть разрешен. Это одна из проблем нашей цивилизации.
