Мария-Луиза Франц - Избавление от колдовства в волшебных сказках
Опечаленная девушка пошла в лес собирать ягоды. Там она встретила старушку, которая тоже собирала ягоды. Старушка спросила дочь пастуха, чем она так опечалена. Девушка рассказала, что ее должны выдать замуж за королевского сына, дракона, который обязательно ее погубит. Старушка сказала, что девушке помочь нетрудно, и поведала, что нужно делать. Нужно попросить принести в спальню лохань молока, лохань уксуса и ореховых прутьев. Когда закончится свадебный пир и настанет пора идти в спальню, девушке нужно надеть на себя десять рубашек, и когда погаснет свет в спальне и дракон скажет: «Милая невеста, сбрось рубашку», — она должна ответить: «Король-дракон, кожу сбрось». И сбросит он девять кож, а она сбросит с себя девять рубашек. На ней-то еще одна рубашка останется, а он будет голый, вовсе без кожи, весь в крови. После этого нужно обмакнуть ореховые прутья в уксус и хорошенько его отхлестать, а потом искупать его в молоке, закутать в девять рубашек и лечь с ним спать.
Девушка все сделала так, как ей было сказано, а проснувшись, увидела рядом прекрасного юношу. Чуть позже в сказке появляется злодей, Красный Рыцарь, которому чуть не удалось оклеветать принцессу, но мы сосредоточим внимание на первой части сказки.
Причиной несчастья становится жадность королевы: ей хотелось одновременно «иметь и пенни, и пирожное». Она думала, что родит двойню; возможно, она собиралась произвести на свет гермафродита — ближайшего родственника дракона. Алхимики говорят или о драконе, или о чудовище-гермафродите, когда подразумевают что-то отвратительное, противоестественное и дурное. Его необходимо разрубить на куски, уничтожить и таким образом освободить, так как на глубоко бессознательном уровне он является соединением противоположностей. В данном случае образ дракона снова возвращает нас к мотиву замка, где исчезла царевна-лягушка, который мы обсуждали раньше. Именно там человек становится одержимым Самостью, вместо того чтобы достичь осознания и сформировать связь с архетипом Самости. Это нередко наблюдается у больных, находящихся в пограничном состоянии, и у людей, соприкоснувшихся с бессознательным материалом в процессе изучения мифологии или первобытной культуры. Такие люди не могут сформировать свое отношение к этому материалу, а становятся одержимыми им. Они говорят «от имени архетипа» и «провозглашают» архетипический материал подобно старому шаману, но не связывают этот материал со своим современным уровнем сознания и никогда себя о нем не спрашивают.
Архетипические паттерны так насыщены смыслом и оказывают на человека столь сильное эмоциональное воздействие, что рассуждения одержимых людей напоминают книжный текст; они просто тонут в своем материале, не понимая его. Приведу в пример тип личности, который наверняка встречался вам в условиях современной цивилизации — тип тщеславного мага. Есть такие мужчины и женщины, которые не осознают содержание своего бессознательного, а оказываются одержимыми им. Они идентифицируются с архетипом Самости и принимают позу Мудрого Старца или Великой Матери. Такие люди всегда готовы провозгласить какую-то великую истину, но если внимательно проанализировать их «истины» и посмотреть, как они себя при этом ведут, можно понять, что их устами говорит архетип, во власти которого они находятся. По-видимому, материал, который они вещают, имеет большое значение, но при этом их личность утратила собственную форму, вышла за свои границы и расширилась сверх всякой меры.
Как правило, состояние такой личности связано с ее нравственной установкой. По существу, они являются «радиокомментаторами» архетипа, и у них происходит нарушение чувствующей функции. Такое состояние практически граничит с «моральным безумием». Примером подобного типа личности может являться Гитлер. Он оказывал огромное воздействие на людей, однако, если проанализировать его речи, можно обнаружить, что он всегда провозглашал великие истины, которые интуитивно улавливал в бессознательном, но они всегда были смешаны с самым ужасным аморальным мусором. Но поскольку эти крупицы истины он улавливал благодаря своей близости к бессознательному, людей увлекало то, что он говорил, и они не осознавали наличие этой смеси с нравственным мусором.
Гитлер является самым ярким примером такого типа, но с похожими примерами мы сталкиваемся и в повседневной жизни. Речь идет о людях с аморальной, изменчивой, скользкой установкой, которая подходит архетипу, но не человеку; часто такие люди вполне нормальны, но все же они являются «радиокомментаторами» содержания своего бессознательного, которое требует внешнего выражения и производит на окружающих сильное впечатление. Как правило, они оказывают на окружающих пагубное влияние. Некоторые из них могут заметить свою нравственную неполноценность, но другие, менее самокритичные или просто морально безответственные, попадаются в эту ловушку. Именно таких пограничных личностей имел в виду Юнг, говоря, что комплекс Эго и архетип Самости, наложившись друг на друга, смешались между собой и в результате оба приобрели размытый характер. Следовательно, Эго проявляет черты Самости, которых у него быть не должно, а Самость приобретает черты Эго, которых в ней не должно быть.
Мы определяем архетип Самости как целостность и полноту личности, и таким образом Самость проявляется в самом начале человеческой жизни. Как желудь содержит в себе зачаток дуба, так и в раннем возрасте человека присутствует зародыш еще не осознаваемой целостной личности. Обычно отделение эго-комплекса от Самости происходит в первой половине жизни, но лишь во второй ее половине Эго предпринимает попытки интеграции в целостную личность, пока (в идеальном случае) не наступит полное осознание Эго и Самости. Описание такой интеграции можно найти в дзен-буддизме и отображениях других мистических переживаний, в которых Эго переживает Самость как нечто внешнее, а потом вновь образует с ней единую целостность. Иногда у Эго не получается по-настоящему отделиться от Самости. Тогда процесс нарушается, а значит, Эго не может стать другим полюсом по отношению к остальной — бессознательной — части личности, а просто как-то смешивается с ней. И тогда образуется странная личность: или инфантильная, или слишком мудрая, более или менее осознающая себя по сравнению с другими людьми, но вместе с тем безнадежно бессознательная — ни рыба, ни мясо.
Анализировать таких людей — адская работа, так как, поговорив с вами о бессознательном, они начинают думать, что знают о нем все. И в самом деле, в этом они правы; но если вы попытаетесь снизить воздействие бессознательного на них и помочь им от него обособиться, они скажут вам, что достаточно хорошо знают его ценность, чтобы не допустить нежелательных случайностей. Следует добиться перестройки чувствующей, то есть оценочной функции сознания с помощью бессознательного. Это означает долгую и утомительную работу; иначе вы не сможете отчетливо различать два фактора — Эго и Самость.
Вернемся к нашей к королеве. Если бы она съела сначала белую розу, то должна была бы родить девочку. Но из-за ее неправильного поступка фемининная часть плода смешалась с его маскулинной частью, и в результате появился гермафродит в несвойственном ему облачении. То есть он скрывается под фемининной или, как в данном случае, драконовой кожей (окружающей его Анимой), которой не должно быть. Как известно, одним из величайших символов Самости является Христос в окружении церкви — vir a femina circumdatus.[26] Христова невеста — это церковь, и когда в конце концов произойдет осознание целостности, Христос полностью воплотится во всех верующих в Него христианах, то есть в Церкви, тем самым став «мужем, окруженным женой». Женщина подобна окружности, центром которой является мужчина. Такова божественная сущность центра мандалы, или Антропоса, стоящего на постаменте четырехугольной формы, как символ маскулинного начала Самости, внедренный в фемининное начало, подобно Будде, сидящему в цветке лотоса.
У этого высочайшего символа человеческих устремлений существует ужасная Тень — негативный аспект, который воплощает король-дракон. То же самое происходит, когда цель является порочной и губительной или же неосознанной, когда она захватывает человека исподволь, оборачиваясь не конструктивной, а пагубной стороной. Король-дракон тоже воплощает мужчину, окруженного женщиной, но отличается тем, что становится огромным куском кровавой плоти, облаченным в шкуру дракона, и представляет собой регрессивную форму соединения противоположностей.
Такие символы Самости всегда появляются вместе с тенденцией решить проблему через регрессию на предшествующую стадию цивилизации. В эпоху раннего христианства, то есть в первое тысячелетие нашей эры, проблема жизни и отношений между мужчиной и женщиной сначала решалась в контексте религиозной доктрины. Христианское учение, патриархальное по своему содержанию, отделило сексуальность от отношений между мужчиной и женщиной. Мужчина мог вступать в отношения с реальной женщиной через социальный институт брака (любые другие отношения вне этого института считались грехом), а невостребованную часть Анимы сублимировать и проецировать на Деву Марию. Если вместо Пресвятой Девы он проецировал образ Анимы на реальную женщину, то тем самым навлекал на себя беду.
