Мария-Луиза Франц - Лекции по юнговской типологии: Подчиненная функция. Чувствующая функция

Лекции по юнговской типологии

Мария-Луиза фон Франц

Подчиненная функция

Глава 1. Общая характеристика подчиненной функции

"Психологические типы" — одна из ранних книг Юнга. Он писал ее, являясь во многих отношениях первопроходцем. Со времени ее создания идея четырех функций сознания, обеспечивающих сознательную деятельность человеческой личности, доказала свою огромную продуктивность. Кроме того, эта идея, выдвинутая и развитая. Юнгом, по-новому раскрыла религиозную проблему трех и четырех.

Для тех, кто не знаком с данной областью, я должна дать краткий обзор самой структуры четырех функций в юнгианской психологии. Вначале Юнг дифференцировал установки двух типов: экстраверта и интроверта. У экстраверта сознательное либидо обычно направлено на объект, но вместе с тем происходит и скрытое бессознательное контрдействие, направленное обратно к субъекту. В случае же интроверта происходит противоположное: он чувствует себя так, как будто объект постоянно пытается подавить его, вынуждая постоянно отступать. Все буквально наваливается на него, впечатления поглощают все его внимание, но он не осознает, что по причине своей бессознательной экстраверсии тайно обменивается с объектом психической энергии.

Приведенная диаграмма показывает разницу между интровертом и экстравертом. Существование четырех функций — ощущения, мышления, чувства и интуиции, каждая из которых может принимать экстравертную или интровертную форму, приводит к появлению восьми психологических типов: экстравертного мыслительного, интровертного мыслительного, экстравертного чувствующего, интровертного чувствующего и т. д. Думаю, вы имеете представление о взаимном расположении четырех функций и знаете, что две рациональные функции (мышление и чувство) противостоят друг другу так же, как и две иррациональные (ощущение и интуиция):

Часто задают вопрос: "Почему должно быть именно четыре функции, а не пять и не три?". Теоретически на него ответить невозможно. Нужно проверять факты и выяснять, можно ли построить другую типологию, ограничившись меньшим числом функций или увеличив их количество. Для Юнга оказалось большим откровением, что он нашел подтверждение своей, скорее, интуитивно родившейся идее о модели четырехмерной структуры психического в том, что в мифах и религиозной символике столь часто встречается модель четырехмерной структуры психического. Изучая поведение своих пациентов, он также находил подтверждение того, что ему, по-видимому, удалось установить базовую структуру относительно основных принципов построения структуры психического. Конечно, базовая структура психического, не сводящаяся только к формам сознания, в общем случае представляется как примитивное проявление бессознательного, обычно принимающее вид недифференцированного квартериона. Существуют четыре более или менее однородных принципа или элемента: четыре цвета, четыре угла, четыре бога и т. д. Чем более тесно они связаны с сознанием, тем более они склонны становиться тремя животными и одним человеческим существом или тремя добрыми богами и одним злым. Существуют и более дифференцированные мандалы, в которых четыре полюса четверичной структуры отличаются друг от друга, в особенности, если материалы прорабатываются сознательно и тщательно. В этих случаях часто возникает классическая проблема трех и четырех, о которой так много писал Юнг. Это означает, что когда в этой базовой структуре одна из функций становится сознательной, или становятся сознательными три функции, происходит изменение базовой структуры психического.

Ни в психологии, ни в любой другой реальной области не существует односторонне направленного действия — всегда имеется и противодействие; и если бессознательное вторгается в поле сознания, происходят изменения и в структуре самого бессознательного. Поэтому когда в сновидениях или мифах мы обнаруживаем измененную форму базовой структуры, это означает, что функции частично стали сознательными и, благодаря возникшему противодействию, базовая структура психического приобрела измененную или модифицированную форму.

Дифференциация типов начинается в раннем детстве. Например, две установки — экстравертную и интровертную — можно заметить, хотя и не всегда достаточно отчетливо, у ребенка одного-полутора лет. Юнг наблюдал одного малыша, который, прежде чем войти в комнату, требовал назвать ему все находившиеся там предметы: столы, стулья и т. п. Это типично для выраженной интровертной установки, когда объект вызывает страх и его необходимо или убрать, или определить ему место словом или жестом, которые сделают этот объект знакомым и безопасным. Если вы знаете, как следует искать и обнаруживать подобные детали, то нетрудно выявить тенденцию к интроверсии или экстраверсии у совсем маленького ребенка.

Конечно, сами функции в таком раннем детстве еще не проявляются, но к детсадовскому возрасту, по тому, какому виду занятий отдает предпочтение ребенок и как он ведет себя по отношению к другим детям, обычно уже можно определить развитие его ведущей функции. Дети, как и взрослые, имеют склонность заниматься тем, что у них хорошо получается, и избегать того, что им дается с трудом. Наверное, большинство людей поступают так же, как поступала я со своими домашними заданиями: поскольку мне хорошо давалась математика, я занималась ей в первую очередь, оставляя задания по предметам, в которых была слабее, на самый конец. Тенденция откладывать или перекладывать на других дела, в которых чувствуешь себя не на высоте, вполне естественна. Благодаря такому поведению, односторонность имеет тенденцию к возрастанию. Постепенно возникают семейные установки: умный ребенок должен продолжать учиться; ребенок, проявляющий одаренность в практических делах, должен стать инженером. Уже существующие односторонние тенденции, так называемые «способности», усиливаются под влиянием окружающей среды, и таким образом происходит быстрое развитие ведущей функции и медленное угасание других сторон личности. Этот процесс неизбежен и, разумеется, обладает большими преимуществами. Развитие многих людей хорошо укладывается в эту схему, и их тип сразу виден, однако есть люди, тип которых определить очень трудно. У некоторых проблемы при определении своего типа возникают из-за того, что они принадлежат к искаженным типам. Эти не слишком распространенные ситуации имеют место вследствие того, что человек, который в естественных условиях проявил бы себя как ощущающий или интуитивный тип, вынужден под влиянием окружающей среды развивать другую функцию. Представим себе мальчика, который от рождения принадлежит к чувствующему типу, но растет в семье с большими интеллектуальными претензиями. На него будут оказывать давление с целью воспитать интеллектуала, а его изначальные предрасположения, свойственные чувствующему типу, будут игнорироваться или даже пресекаться. Как правило, такой ребенок не сможет превратиться в человека мыслительного типа, это было бы слишком сильным изменением его личности. Однако у него могут хорошо развиться ощущение или интуиция, т. е. одна из подчиненных функций, что позволит ему несколько лучше приспособиться к своему окружению, но его ведущая функция в среде, в которой он растет, окажется просто выключенной.

Искаженные типы имеют свои преимущества и недостатки. Главный недостаток заключается в том, что человек с самого начала не может развить свою изначальную предрасположенность, поэтому она не достигает того уровня, которого достигла бы в случае одностороннего развития. С другой стороны, такой человек вынужден опережать время, развивая способности, необходимость в которых возникнет только в его дальнейшей жизни. Проведя соответствующий анализ, такому человеку можно помочь вернуться к изначальному типу. При этом он сможет быстро развить нужную функцию, так как изначальные склонности окажут ему в этом существенную помощь. Человека, которому это удалось, можно сравнить с рыбой, которой выпало счастье вернуться в воду.

Другой особенностью ранних стадий развития ведущей функции является тенденция распределения в семье функциональных обязанностей. Так, один из ее членов играет роль семейного интроверта, другой берет на себя все практические дела, третий выступает домашним провидцем и пророком и т. д. Остальные члены семьи с радостью отказываются от реализации этих функций, так как один из них может это делать гораздо лучше. Такое разделение «обязанностей» приводит к возникновению жизнеспособного, хорошо функционирующего коллектива, и только после его распада входившие в него люди начинают испытывать трудности. В большинстве семей, как и в других группах, существует сильная тенденция решать проблемы, распределяя обязанности и полагаясь на ведущую функцию другого.