Юджин Джендлин - Фокусирование. Новый психотерапевтический метод работы с переживаниями
Почувствуйте, “резонирует” ли ключевое слово или образ
Психотерапевт не может самостоятельно решить, какие именно из слов клиента приводят к возникновению ощущений, о которых мы говорим. Клиенты должны почувствовать физический эффект от того, что они говорят. Подвергая свои ощущения такой “проверке”, необходимо убедиться, что ключевое слово (предлагаемое клиентом или психотерапевтом) связано с “чем-то непосредственно ощущаемым”, и помогать поддерживать это ощущение.
Психотерапевт показывает пациентке (П7), что принимает тот факт, что слово “испуг” не является ключевым. Но он пытается найти иное слово, говоря о “том, что оттаскивает”. Однако это не работает, поскольку клиентка продолжает фиксироваться на том факте, что слово “испуг” не подходит. Психотерапевт пытается сделать это снова (П8), предлагая клиентке почувствовать, на что похоже чувство отступления. Психотерапевт идет еще дальше в утверждении этого “нечто”, наделяя его собственными желаниями. Он говорит: “Мы не знаем, что именно внутри вас стремится отступать”. При этом психотерапевт делает бoльшее, а не просто находит “ключевое” слово. Клиентке необходимо произвести проверку, чтобы выяснить, резонирует ли это слово с неотчетливым скрытым ощущением того “нечто”, которое блокирует ее поведение. Слово “отступать” оказывается именно таким.
Четко предложите клиенту позволить проявиться чувствуемому ощущению и сфокусироваться на нем
Иногда психотерапевт делает нечто большее. Клиента можно спросить: “Итак, можете ли вы прямо сейчас почувствовать то, о чем говорили?” Или: “Если вы перенесете внимание на тело, в его центр, сможете ли вы почувствовать это?” Такие точные инструкции позволяют проявиться чувствуемым ощущениям и действительно дают возможность испытать их.
Психотерапевт явственно предлагает клиентке обратиться к своим неотчетливым ощущениям (П8). Он говорит: “Итак, мы не знаем, на что похоже чувство отступления и что именно внутри вас стремится отступать”.
И снова это не работает. Вместо того чтобы почувствовать на внутреннем уровне ответ на вопрос психотерапевта, клиентка начинает излагать свои предположения.
Другой способ, позволяющий помочь проявиться чувствуемому ощущению, испытываемому в теле, состоит в том, что клиенту можно предложить достаточно ярко представить себе ситуацию и попытки выполнения действий, вызывающих затруднения. После этого у клиента, скорее всего, проявится конкретное ощущение.
Например, в П9 (“Если вы представите, что смело идете вперед...”) психотерапевт предлагает клиентке представить, как развиваются ее отношения с мужчиной. Он надеется, что если клиентка представит это, у нее появится отчетливое чувствуемое ощущение отступления.
Можно вызывать такое ощущение и более сложным способом. Например, клиентка жалуется на то, что постоянно откладывает все свои дела: “У меня была конкретная задача, и я действительно думала, что хочу сделать это, но почему-то так и не смогла начать”. Психотерапевт может ответить: “Представьте как можно ярче, что вы попробуете начать еще раз прямо сейчас. Представьте, куда вы идете, чтобы сделать дело, которое начинаете прямо сейчас... А теперь переместите внимание в центр своего тела и отметьте, какие ощущения возникают у вас, когда вы пытаетесь начать дело”.
Временами такие инструкции действительно помогают клиентам осознать, где именно у них возникают чувствуемые ощущения. Но их можно предлагать лишь изредка, поскольку они превращают психотерапевта в своего рода “мастера церемоний”, что уменьшает возможности психотерапевтической сессии. Кроме того, если подобные инструкции окажутся неудачными в попытках вызвать желаемые изменения, клиент может испытать замешательство. Простое же подчеркивание определенных моментов переживаний обычно не создает таких трудностей. Например, психотерапевт может сказать: “Когда вы пытаетесь начать свое дело, внутри вас нечто не желает этого”. Или: “Когда вы представляете, что начинаете дело, нечто не позволяет вам сделать это”.
Все, что психотерапевту необходимо было бы сделать в П9, — просто отреагировать на слова, сказанные клиенткой. Но психотерапевт слишком увлечен своей собственной идеей — дать клиентке возможность сфокусироваться на отступлении.
Клиентка делает то, что психотерапевт предлагает ей в П10, и обнаруживает, что чувство отступления представляет собой желание курить марихуану, и она явственно ощущает, что марихуана оказывается тем “местом”, куда всегда можно отступить. Клиентка испытывает это желание прямо сейчас. Так чувство отступления оказывается “здесь и сейчас”. И проявляется не только в стремлении избегать мужчин и проблем с учебой, но и в желании отступить и выйти из возникшей психотерапевтической ситуации. Возможно, клиентка стремится уйти от ситуации именно потому, что психотерапевт подтолкнул ее к непосредственным ощущениям отступления, а она все еще пыталась высказать свое, но психотерапевт не услышал. Ей бы хотелось уйти от всего этого прямо сейчас, но не таким образом, который привел бы к еще большему фокусированию на самом желании. В итоге оказывается, что ее стремление сводится к желанию курить марихуану.
Все психотерапевты время от времени сталкиваются с подобной ситуацией. С одной стороны, хорошо, что проблема проявилась прямо сейчас, во время сессии, в процессе общения психотерапевта и клиента. Но возникает вопрос, как работать с этим, чтобы могло проявиться нечто новое. Наиболее простой путь состоит в том, чтобы просто уделить время коммуникациям клиента. Это позволяет сохранять такой характер общения психотерапевта с клиентом, при котором клиент играет активную роль. Подобное общение обычно устраняет блоки, возникшие в прошлом, поскольку в основе психопатологии очень часто лежит именно фиксация на неудачном опыте межличностного взаимодействия.
Вся ситуация показывает, как подобное взаимодействие создает более широкий контекст, в котором начинается внутренний процесс изменений. Для того чтобы изменился характер внутреннего процесса клиента, необходимо прежде всего изменить сам характер взаимодействия с психотерапевтом.
Важно, что психотерапевт в нашем примере всегда доброжелательно и внимательно принимал все, что клиентка говорила или делала, независимо от того, было ли это хорошо или плохо. Такое отношение является позитивной альтернативой эмоционально окрашенному негативному восприятию. В ситуации подобного взаимодействия клиентка чувствовала, что ее принимают такой, какая она есть, со всеми ее переживаниями. Поэтому содержание того, что она открывала в себе, могло изменяться: теперь это не зафиксировавшиеся последствия длительного переживания отвержения, но продолжение ее стремления к жизни (то, чем эти переживания должны были быть с самого начала).
Поскольку содержание зависит от способа выражения, жизненно важными в данном случае оказываются межличностные отношения. И чтобы понять, как происходит изменение содержания переживаний, мы должны исследовать не только внутренний процесс клиента, но и характер происходящих при этом межличностных взаимодействий. Все внутренние процессы затрагивают не только клиента, но и его взаимодействия с психотерапевтом. Когда такие взаимодействия вызывают беспокойство, носят отрицательный характер или блокируются, возникающие переживания определяют соответствующее внутреннее содержание.
Обычно мы не можем перевести внимание человека на что-то другое, если будем игнорировать то, на чем его внимание сосредоточено сейчас. Чтобы быть услышанным, психотерапевту необходимо позволить клиенту быть тем, кто он есть, и принимать то, что он говорит. Но до тех пор, пока слова клиента не будут признаваться, он будет пытаться снова и снова говорить о том, что его беспокоит, и не сможет легко перейти к чему-то другому.
В том же случае, если клиент просто подчиняется, его взаимодействие носит пассивный характер; это взаимодействие будет постоянно являться реакцией согласия на то, что ему навязывают. Подобное взаимодействие возникает довольно часто, и поскольку давление — вполне обычная форма взаимодействия, оно определяет соответствующее содержание переживаний. Чтобы изменить внутреннее содержание переживаний, человеку необходимо изменить форму взаимодействий и по-другому отнестись к самому себе.
Клиентка снова пытается сказать то, что психотерапевт ранее игнорировал (К12). Это также вполне характерно: то, что не было услышано, повторяется снова и снова. Некоторые люди, находящиеся в близких взаимоотношениях, например в браке, говорят одно и то же на протяжении более тридцати лет. Это происходит, потому что другой человек не воспринимает значения произносимых слов. И дело не в том, чтобы соглашаться или не соглашаться со сказанным, — просто им не удается услышать и понять. Если бы человек в полной мере услышал то, что означают сказанные слова, в нем могло бы проявиться нечто совершенно новое.
