Роберт Грин - 33 стратегии войны

Чтобы добиться контроля в любом проекте, вы должны набраться терпения и сделать время своим союзником. Захватив власть сразу и полностью, вы рискуете вызвать зависть и недоброжелательство окружающих, для которых происшедшее окажется слишком уж неожиданным. Так начните исподволь, создав вначале иллюзию, будто вы работаете в команде наравне с остальными. Затем медленно, шаг за шагом, продвигайтесь вперед. Если этот процесс будет вызывать раздражение у людей, не огорчайтесь. Это означает только одно – в дело вовлечены их эмоции, а, следовательно, ими можно управлять.

Наконец, последнее: применение стратегии поэтапного продвижения позволяет скрип, агрессивные намерения, потому в наши неискренние времена она просто бесценна. Однако, скрывая все свои манипуляции, вы не сумеете продвинуться достаточно далеко. Поэтому, сделав первый укус, пусть даже совсем маленький, покажите, что действовали из самообороны. Это поможет вам выглядеть потерпевшей стороной. Создайте впечатление, будто ваши цели ограничены – делайте паузы между укусами, пользуйтесь тем, что у людей короткая память. При этом заявляйте во всеуслышание о своих мирных намерениях. Совсем уж верхом мудрости и рассудительности было бы время от времени откусывать кусок побольше и потом возвращать часть захваченного. Люди во всем этом увидят только щедрость и скромность, не заметив главного – того, как постепенно растет и разрастается ваша империя.

ОБРАЗ:

Артишок. На первый взгляд это какая – то малоаппетитная, даже противная шишка, в которой много жестких несъедобных чешуек и почти ничего пригодного в пищу. Но если вы попробуете отрывать одну чешуйку за другой, то будете вознаграждены за свое терпение. Постепенно листья становятся все нежнее и вкуснее, а под конец вы добираетесь до сочной сердцевины.

Авторитетное мнение:

Умножать маленькие успехи означает приумножать сокровища.

Приходит время, когда человек становится богатым, даже не осознав, как это случилось.

Оборотная сторона

Если вы поймете или заподозрите, что кто – то применяет эту стратегию к вам, откусывая по кусочку, единственные контрмеры, которые можно предпринять, – не допустить дальнейшего продвижения или совершившихся фактов. Быстрой и решительной реакции может быть достаточно, чтобы обескуражить «пошагового» агрессора, особенно если он прибег к этой стратегии из слабости и не может позволить себе многих и затяжных битв. Конечно, вам может попасться более крепкий и сильный противник, подобный Фридриху Великому, но даже в этом случае быстрая и энергичная реакция может возыметь успех. Отгоняйте противников, не давая откусить ни кусочка, даже самого маленького, душите их намерения в зародыше – иначе дело может принять слишком опасный для вас оборот.

30

Проникай в умы: информационные стратегии

Общение – своего рода война, где полем боевых действий оказываются умы и сердца людей, на которых вы хотите повлиять. Они обороняются, пытаясь противостоять воздействию. Ваша цель – сломить оборону, проникнуть поглубже и овладеть ими. Любое другое общение в данном контексте – не что иное, как бесцельная и беззубая болтовня. Научитесь тому, чтобы ваши мысли проникали далеко во вражеский тыл, научитесь доводить то, что хотите, до адресата – даже посредством мелких и незначительных деталей. Влияйте на людей так, чтобы они делали те выводы, которые желательны для вас, полагая при этом, что додумались до искомого самостоятельно. Кое – кого вы можете перехитрить, придавая своим из ряда вон выходящим идеям облик обыкновенных, рядовых вещей; к другим, обладающим менее подвижной реакцией, подберите иной подход, разбудите их с помощью необычного языка, поражающего новизной и новаторством. В любом случае избегайте поучений и проповедей, ваш язык должен быть ярким и обязательно затрагивать личность слушателя. Ваши слова должны стать не вялыми сентенциями, а искрой, зажигающей сердца.

Внутренние связи

Для тех, кто начинал работать с Альфредом Хичкоком, это, как правило, был весьма необычный и обескураживающий опыт. Хичкок не любил многословных разговоров о съемках своих фильмов – лишь изредка отпускал ироничные и меткие замечания. Что это – намеренная закрытость? Или мэтр немногословен от природы? И как можно управлять съемками фильма, которые включают совместные усилия стольких людей, не разговаривая с ними, а только раздавая конкретные инструкции?

Самый поверхностный способ попытаться воздействовать на окружающих – с помощью разговоров, за которыми не стоит ничего реального. Влияние, достигнутое таким сотрясением воздуха, не может быть сколько – нибудь значительным.

Более всего эта особенность Хичкока удручала и нервировала актеров. Для них более привычной была ситуация, когда режиссер обсуждал с ними сценарий, подробно описывая характер персонажей и вдаваясь в детали работы над ролью. Хичкок ничего подобного не делал. На репетициях он почти не раскрывал рта, на съемках тоже – актеры поглядывали на него в надежде услышать слова одобрения, но он лишь кивал со скучающим видом или вовсе дремал. Актриса Тельма Риттер рассказывала: «Если Хичкоку нравилось, что ты делаешь, он ничего не говорил. Если он был недоволен, то выглядел так, словно его вот – вот вырвет». И все же каким – то образом он добивался от актеров удивительных результатов – они делали все в точности так, как он того хотел.

В первый день съемок картины «Тридцать девять ступеней» в 1935 году ведущие актеры Хичкока Мэдлейн Кэррол и Роберт Донет чувствовали себя на съемочной площадке немного неуютно. Они нервничали, поскольку в этот день им предстояло отработать одну из самых сложных сцен фильма. Актеры должны были сыграть почти незнакомых между собой людей, которые, однако, оказались скованными одними наручниками и вынуждены спасаться от угрожающих им по сценарию злодеев бегством. Якобы дело происходило в сельской местности, в Шотландии (на самом деле – в павильоне звукозаписи). Хичкок ничего не объяснил актерам, не дал им четких указаний по поводу того, что от них требуется в этой сцене. Кэррол была особенно раздражена поведением режиссера.

Эта элегантная английская кинозвезда, одна из самых утонченных и изысканных актрис того времени, немало снималась в Голливуде, где с ней обращались как с особой королевской крови. Хичкок, сухой, неэмоциональный, был полной противоположностью голливудским мастерам. Невозможно было понять, как он задумал сцену, как относится ко всему происходящему. Кэррол решила играть в этой сцене сдержанно, с холодным достоинством – так истинная леди отнеслась бы к этой нелепой ситуации, когда ее приковали к совершенно незнакомому, чужому человеку. Пытаясь унять нервы, актриса в ожидании съемок мило болтала с Донетом, стараясь настроиться на общий с ним лад.

Когда вы стараетесь наладить общение, но не можете найти в жизненном опыте собеседника точек соприкосновения, дающих ему возможность услышать и понять вас, тогда вам следует создать для него такой опыт. Я пытался на практическом примере объяснить двум администраторам по работе с кадрами, что проблемы в их ведомстве возникают из – за того, что их собственный жизненный опыт не пересекается с опытом служащих. Если вы не укладываетесь в рамки чьего – то опыта, то вы не только не сумеете общаться, но и посеете непонимание. Они смотрели на меня и соглашались, кивая, поддакивая. Казалось, им все понятно, они со всем согласны – да только я видел, что на самом деле они ничего не поняли, что я не сумел к ним пробиться. Я оказался за пределами жизненного опыта своих слушателей. Поэтому я не смог создать для них новый опыт.

Когда Хичкок прибыл на площадку, он немного поговорил с актерами, скупо рассказал о предстоящей сцене и, нацепив наручники, повел их по площадке, где высился бутафорский мостик и прочие декорации. В это время его позвали – нужно было решить какую – то техническую проблему. Хичкок пообещал, что скоро вернется и они продолжат, а пока пусть отдыхают и ждут его на этом месте. Он пошарил в карманах в поисках ключа от наручников, но его не оказалось – видно, оставил где – то.

Мэтр поспешно удалился, наверное, отправился на поиски ключа. Шли часы. Актеры устали, раздражение и беспокойство росло: в этой ситуации они были бессильны, к такому голливудские звезды не привыкли. Самые ничтожные, третьестепенные члены съемочной группы были свободны, могли идти куда угодно. А они, знаменитости, звезды, были прикованы друг к другу. Из – за этой вынужденной близости, из – за этого дискомфорта они уже не могли, как раньше, добродушно подтрунивать друг над другом – это было неловко. Они не могли пойти даже в туалет. Это было унизительно.