Дональд Винникотт - "Пигля": Отчет о психоаналитическом лечении маленькой девочки

6. Объективность в отношении внешних объектов.

Позитивный перенос теперь — частично на реального (т.е. не терапевта) мистера Винникотта и его комнату (жену).

Можно ожидать, что черные явления тоже станут аспектами объектов реального мира, внешнего по отношению к ней и отделенного от нее.

Преследующая ее чернота принадлежит к остаткам регрессивного слияния, в организованной защите.

Письмо от родителей

"Габриела опять хотела бы к Вам на прием. Думаю, что она нуждается в этом весьма срочно, хотя и не решается попросить. Она предложила, чтобы я послала Вам подарок. Она также хотела послать подарок женщине, которая работала у нас, а теперь ушла; Габриела ее очень любила*.

Вновь, хотя и в другой форме, возникала тема черной мамы: "Я не написала черной маме ... Она дала мне красивую вазу, в которой что-то растет. ("Заинька", наша прислуга, пожилая женщина, которую все любили, дала ей стеклянный кувшин с лампочкой внутри). Я боюсь черную маму. Я ей не заплатила. Она дала мне красивую деревянную чашку". О том, что надо было заплатить черной маме, она упоминала неоднократно.

В самое последнее время у Габриелы опять появились трудности с засыпанием. Ей нужно, чтобы у нее в кроватке были все куклы, мишки и книжки, так что для нее самой почти не остается места. Днем она ведет себя плохо, как будто наш авторитет и мы сами ничего для нее не значим. Возможно, мы несколько упустили момент, когда необходимо проявлять твердость и настаивать на своем, и теперь стараемся исправить эту ошибку. Но в тех случаях, когда Габриела чувствует себя хорошо, она действительно очень хорошо себя чувствует**.

Восьмая консультация

1 декабря 1964 года

Габриела (теперь ей три года и три месяца) вошла и сказала: "Я поиграю сначала с этими игрушками, а потом с этой красивой игрушечкой. Она привезла с собой большого, толстого пластмассового солдатика. "Мило. Всех устроим в хорошей деревне".

Я сказал что-то насчет существования вредности тоже. Она взяла тягач и сказала: "Вот хорошо. У Сусанны тоже есть собака". Достала бечевку и сказала, что тягач можно прицепить к маленькому поезду. "Мы ехали на поезде" — и поставила поезд позади нас (это было забавно; были и другие признаки того, что в материале могло быть что-то анальное). "У тебя масса поездов, мистер Винникотт". Она хотела, чтобы я помог ей прикрепить бечевку.

Габриела: Это хорошо. Я могла бы приехать сюда днем, да? Вот было бы хорошо. Просто навестить тебя. [Она ставила новые поезда позади других поездов]. Не отталкивай их, поезд.

Я: Где живут поезда Винникотта, здесь или внутри Габриелы?

Габриела: Там внутри [показывает]. Что происходит в этом поезде? А в этом? [Она нашла крюк, принадлежащий вагону]. Когда я поставила поезд — ха! ха! ха! — то чуть не раздавила солдатика, и он заплакал. Он из моего дома. Ой, вот там сзади красивый поезд. Где вокзал, мистер Винникотт? [Я поставил два забора]. Да, это — станция [она сцепляла выгоны]. Это железнодорожный вокзал. Мистер Винникотт мне помогает. Что это такое?

Я: Для багажа и вещей.

Габриела: Вот еще один старый поезд с большим паровозом. У меня новые, красивые туфли. Это грузовик для багажа. Его лучше сюда [расставила грузовики и багаж]. Сусанна — большая зануда. Пила. Подходит и мешает. Я ее много раз отталкивала, а она подходила. Зануда. Когда Сусанна станет побольше, она сможет делать то, что я делаю; она все время подходит и мешает мне. Мне бы нового ребенка, который не подходит и не берет у меня ничего.

Я сказал что-то о том, чтобы сделать ее черной.

Габриела: Нет, она от этого плачет. Тогда я громко кричу, очень сержусь и кричу еще громче, а она опять плачет, и тогда сердятся мама и папа. Она как Кико, дикий медведь во Франции. Однажды они вдвоем спугнули такого медведя, как Кико. Там была нежная мама Кико и малыш снаружи клетки, а она в клетке. Она была огромная, как дитя внутри мамы. Малыш Кико не сидел в клетке. Сидят обезьянки, львы и медведи.

Я: А еще кто?

Габриела: Коров не было, и жирафов тоже. Змеи — да. Собаки — да, я так думаю, нет. Кошки тоже. У нас есть черный кот. Он приходит ко мне каждый вечер. Я иду в квартиру. Там черный кот. Я глажу его. Иногда он приходит ко мне домой. Мама его кормит. А это для чего? [Это был кривой конец дома]. Почему он такой? Он сделан из кривого дерева.

Я: Сделан кривым человечком [говорю, вспоминая детский стишок и мысленно возвращаясь назад].

А она в этот момент грызла пластмассового человечка. Я сказал, что она ест человечка, потому что хочет съесть меня.

Я: Если будешь есть меня, значит заберешь меня себе вовнутрь, и тогда ты будешь не против того, чтобы уехать.

Габриела: Он где сидит? Мог бы и в домик пойти. Не в кривой, а вот в этот [церковь] или в этот. Этот особенно красивый.

Она сидела, опершись на барашка. Все время смотрела на солдатика у поезда.

Габриела: Это глупая собака [барашек]. Кто привязал ей ленту на шею? Красиво. Я тоже могу такую привязать, а малышка не может. Сусанна не умеет. Иногда я привязываю малышке платьице для красоты. И потом я с ней иду по магазинам. Ой, это кто сделал? [другая мягкая игрушка, олененок]. Они не стоят. Нет, стоят. Красивые собачки.

Она устанавливала их, и мы вместе лаяли и говорили "гав-гав!". Я сказал что-то насчет нее и Детки-Сузи.

Габриела: Знаешь, Сусанна сердилась [и она издала сердитые звуки], она правда сердится и плачет. Когда я немножко сержусь, я немножко плачу. Я плачу ночью, держа пальцы во рту. Мне приходится плакать с открытым ртом. Это от чего? Может быть, колесико от автомобильчика. Эта корзинка пусть будет здесь. Это красивые дома. Я делаю домик для собаки. Все дома для собак. Они в доме ссорятся. Еще одна собака пришла. Вот другой дом [это был отдельный дом].

Я сказал, что ей и Сусанне нужны отдельные комнаты или отдельные дома, потому что они ссорятся.

Габриела: Когда я буду большая, я постарею, прежде чем мама постареет, прежде чем она постареет. А это для чего? [Она опять взяла голубую глазную ванночку и стала ее рассматривать.] Если мама станет старой, я тоже стану старой. Сделай из этого домик. Скажи: все собаки, приходите (значит, у каждой есть дом), так, чтобы они не ссорились. Они обычно ссорятся, лают, поднимают ужасный шум... Я думаю, папа хочет, чтобы я поехала.

Я: Но ты избавилась от своих страхов?

Габриела: Я боюсь черную Сусанну; поэтому я играю с твоими игрушками. Я ненавижу Сусанну. Да, я очень ненавижу Сусанну, только когда она берет мои игрушки [подразумевается: здесь, в доме доктора Винникотта, она пользуется игрушками, а Сусанне сюда доступа нет]. Это такой красивый дом. Когда Сусанна хорошо одета, она такая красивая. Тогда она полюбила бы этот дом, и ты знаешь, что она делает? Когда она меня любит, она подходит, наклоняется, говорит "а-а-а" и целует меня. Когда мама собирается в город, очень мило, когда Сусанна меня любит.

Я: Ты ненавидишь и в то же время любишь Сусанну.

Габриела: Когда мы играем с грязью, мы обе черные. Мы обе купаемся, обе переодеваемся. Потом мама иногда думает, что она грязная и Сусанна тоже. Мне нравится Сусанна. Папе нравится мама. Маме больше всего нравится Сусанна. Папе больше всего нравлюсь я. Мне пойти сказать папе, что я еще не хочу уезжать? Не могу открыть дверь; вот, открыла.

Она вышла в другую комнату к папе (мы занимались уже 40 минут). Вернулась: "Мистер Винникотт, сколько времени?" Я ответил. "Еще пять минут. Захлопни дверь!" (Сама захлопнула). "В какую она сторону? На мне много одежек" (перечислила все подробно). "Мне очень жарко. Как ...." (она повторила это много раз). Сусанна снимает платье, когда хочет его снять [взяла бечевку]. Можно прицепить ее к поезду. Когда нам хочется играть, мы играем в "колокольчики и розы". Прикрепи ее" (Прикрепил). "Можно ее обрезать. Обрежь ее! [Обрезал]. Спасибо, мистер Винникотт".

Габриела играла с поездом и бечевкой: "Так лучше, она очень маленькая. Мне приходится немножко нагибаться". Она рассказала мне о настоящем поезде, на котором приехала. Его пришлось тащить на очень, очень крепкой веревке.

Габриела: Пожалуйста, поиграй ... [На полу стояла тележка для солдатиков]. Сусанна иногда тащит вещи вверх ногами. Я из-за этого не сержусь [утаскивает поезд]. Ой, ...ты не хотел бы, чтобы я прибрала вещи? [Намек очевиден.]

Я: Предоставь это мне.

Габриела уехала с отцом, оставив мне неразбериху и беспорядок. И это после того, как раньше она все аккуратно убирала и не терпела беспорядка. Габриела стала проявлять теперь все больше доверия к моей способности сносить беспорядок, грязь, а также невоздержанность и сумасбродство.