Жан Беккио - Гипноз XXI века
Но, к сожалению, у многих пациентов есть серьезные ограничения в семейном и профессиональном плане, а также в более широком социальном контексте. Нередко с утра до вечера они испытывают агрессию по отношению к себе. И даже если они и одарены, небольшого толчка в состоянии транса им недостаточно, чтобы справиться со своими трудностями. Именно у таких пациентов встречаются наиболее интересные для нас, терапевтов, патологии, которые мы можем лечить традиционными методами психотерапии и психотропными препаратами. Я должен признаться, что на Западе одинаково доступно и то и другое. Однако при всем при том для таких типов нарушений результаты терапии весьма средние. В какой-то части подобных случаев наступает улучшение, иногда наблюдаются исцеления. Но, что характерно, очень много рецидивов.
А новый гипноз позволяет лечить этих пациентов гораздо быстрее. Надо сказать, что согласно классификациям видов психотерапии, принятым на Западе, гипноз относится к кратким формам психотерапии. И в настоящее время и во Франции, и в США проводится много исследований, посвященных изучению сравнительной эффективности различных методов терапии. Сюда входят медикаментозное лечение, традиционная психотерапия типа аналитической и лечение краткосрочными методами психотерапии, к которым принадлежит, конечно же, и новый гипноз. Данные этих исследований показывают его преимущества. Улучшение у пациента наступает гораздо быстрее. Благодаря этому пациент не теряет силы на борьбу со своими симптомами на протяжении многих месяцев и лет, и энергию, которую экономит, он использует для того, чтобы жить. К тому же у него не возникает зависимости от лекарств и от психотерапевта.
Прежде это было серьезной проблемой, настолько серьезной, что люди начинали психотерапию и через 20 лет все еще сохраняли связь со своим терапевтом. К счастью, в настоящее время положение изменяется. Крайне редко бывает так, что я провожу с одним человеком больше 10 сеансов, в основном же от двух до пяти. Этого обычно бывает достаточно. И такую практику мы стараемся постепенно распространять во Франции. Преимущество ее заключается в том, что она позволяет пациенту несколько недель после первого сеанса терапии попрактиковаться в самогипнозе, а потом прийти к нам второй раз. На втором сеансе мы даем другие упражнения для самогипноза и назначаем ему встречу через 2-4 недели в зависимости от особенностей случая. И опять-таки он делает дома новые упражнения по самогипнозу и таким образом продвигается вперед. Изменение происходит благодаря его собственным усилиям, собственной работе, серьезному отношению к ней. И если он действительно хочет справиться со своими трудностями, он серьезно делает упражнения. А их на самом деле очень легко делать. И наоборот, если пациент не хочет расставаться со своими проблемами, то не делает упражнения, не прогрессирует и не приходит во второй раз.
Вопрос: А если человек не хочет изменяться, но приходит на второй сеанс?
Жан: У нас есть техники, которые дают возможность избежать зависимости от терапии. Вот что делал Эриксон (и я тоже так поступаю с каждым моим пациентом). Обычно, когда пациент начинает работать с психотерапевтом, он ложится на кушетку. Врач доминирует над пациентом, потому что у врача знания и власть. Это нормально, что он дает указания: он знает, что хорошо для пациента, что плохо, как он должен жить. Пациент считает, что врач обладает правом его судить. Таково общепринятое представление пациента о терапевте. Но когда мы используем эриксоновский подход, мы просим пациента сесть на стул и сами садимся на стул. Иными словами, мы уже на равных. Я не доминирую над пациентом, и он это знает. Я просто говорю ему, что владею техникой, которой обучу его, и что через несколько сеансов он будет знать ее так же хорошо, как и я. А в таком случае пациент сам сможет изменять свое поведение. И обычно все проходит хорошо, но иногда, несмотря ни на что, формируется перенос. И пациент очень быстро, практически с первого сеанса, становится зависимым от терапевта или использует его в этом особенном явлении трансфера. В классической психотерапии считается, что развитие трансфера помогает в работе. Поскольку я сам занимался психоанализом, то могу сказать, что не уверен, так ли это на самом деле.
Если через 10-13 сеансов пациент все еще продолжает ходить ко мне, то, если до сих пор мы были равны с пациентом, теперь я ставлю себя в приниженную позицию. Я даю ему понять, что я не столь компетентен, чтобы помочь в решении его проблемы. И провожу последний сеанс, в ходе которого задаю себе много вопросов. Я спрашиваю себя, как получилось, что я, полагавший, что смогу помочь пациенту, не помог ему. И я говорю ему: «У меня уже было много пациентов с такой же патологией, как у вас, и я помог им способом, который занял полчаса. Но пока мне не удалось вызвать у вас даже минимального улучшения. Должно быть, на это есть какая-то причина. Мне надо подумать. И вам тоже надо подумать. Это требует времени. Если у меня возникнет какая-то идея, то я вам позвоню. И вы тоже позвоните мне, если у вас появится что-нибудь новое относительно вашей проблемы, что может дать мне идею, которая могла бы вам помочь начать изменяться. И я подумаю после вашего звонка. Если я пойму вашу идею, то назначу вам встречу, и мы проведем еще один сеанс. Очень часто этого оказывается достаточно, чтобы узнать что-то полезное. Потому что если обычно мой сеанс длится полчаса, то такой сеанс занимает полтора часа. Я использую все способы, которые есть в моем распоряжении.
Вопрос: Если пациент прошел абреакцию, нужен ли ему самогипноз или он может обойтись без него?
Жан: Хороший вопрос. Все зависит от того, что произошло после абреакции, то есть от того, каким образом она была использована.
Обычно абреакция означает, что внутри пациента происходит что-то важное: либо преодолевается сопротивление и прорывается какая-то преграда, либо оживляется травматическое воспоминание. И как только наступает абреакция, нам следует использовать все наши умения и навыки, чтобы этот крайне неприятный опыт, который он проживает, стал для него позитивным. И в ходе работы с абреакцией нам нужно использовать все необходимые техники, которые дадут возможность пациенту быстро обрести комфорт транса. Если у человека возникла абреакция, то ни в коем случае нельзя позволить ему уйти от вас в слезах. Пациент должен уходить от терапевта улыбающимся и спокойным. И когда он успокоится, ему, несомненно, будет полезен самогипноз. Однако пациенту нужно будет сделать особую работу в самогипнозе.
Приведу пример. Я могу говорить только о своей практике, о том, что я делаю чаще всего, когда работаю с абреакцией. Может быть, и вам это тоже пригодится. А может быть, некоторые из вас уже пользовались этими техниками. У меня есть видеозапись сеанса, где испытуемым на демонстрации был анестезиолог. Проводилось классическое наведение – сопровождение в приятном воспоминании. В трансе ему рассказали метафорическую сказку – историю о Митридате, царе, который каждый день специально с целью «аутоиммунизации» принимал небольшое количество яда, поскольку опасался, что его отравят. Он пытался спастись от яда, но его закололи. Но это другая история.
И человек, сидевший до этого спокойно, неподвижно, когда услышал эту историю, начал тяжело дышать, ерзать и потихоньку сползать с кресла. Ему стало очень плохо. Замечу, что он не имел представления о гипнозе. Это был первый в его жизни гипнотический сеанс.
В таких случаях мы используем следующюю технику. Мы сообщаем пациенту о том, что останавливаем сеанс и сделаем что-то конкретное, благодаря чему он обретет те приятные ощущения, которые были у него в начале сеанса. Не забывайте, что мы использовали приятные воспоминания. Может быть, именно поэтому в начале сеанса мы просим пациента найти приятные воспоминания. И человек сам, по своей воле, выбирает эти приятные воспоминания. Первую часть наведения мы всегда строим таким образом, чтобы человек непременно испытал приятные ощущения, что не имеет особого значения для гипнотической работы вообще, но становится важным в случае наступления абреакции.
И если она возникает, то мы «пробуждаем» пациента, который не спал (потому что гипноз – это не сон), и говорим ему, что сделаем что-то конкретное, чтобы исчезли те неприятные переживания, которые он испытывает. И не предупреждая, берем его руку, поднимаем ее и придаем ей то или иное положение. А человеку настолько плохо, что он позволяет нам действовать. И мы сопровождаем свои действия словами: «Вы оставите руку в этом положении. Вы закроете глаза и потихонечку попытаетесь вновь найти приятные ощущения, обрести образы вашего воспоминания. Не находите их сразу, подождите, пока ваша рука опустится, чтобы хорошо поискать, и лишь когда ваша рука окажется на колене, вы обретете то приятное ощущение, которое было в начале воспоминания. И когда ваша рука будет на колене, вы глубоко вдохнете, откроете глаза, потянетесь… и мы поговорим о тех ощущениях, которые вы пережили».
