Патологическое сомнение. Мыслю, следовательно страдаю - Джорджио Нардонэ

В этом случае наиболее частой диагностической ошибкой является определение таких людей как депрессивных. Опять же, этот диагноз может стать радикальным подтверждением неспособности человека управлять реальностью или алиби своего положения: в любом случае результатом будет стремление укрепить расстройство, а не разрушить его.

Пример внутреннего саботажника: чем я хочу заниматься, когда вырасту?

Елена была молодой девушкой, единственным ребенком матери-учителя и отца-инженера. Она всегда была примерной дочерью, хорошо училась в школе, успешна в балете, общительна и имела много поклонников. Кажется, человек обречен на успех во всех сферах жизни, но, к сожалению для нее, после окончания средней школы с отличием, выбор вуза превратился в неразрешимую дилемму. Молодая девушка мучается: поступить на инженерный факультет, чтобы пойти по стопам отца и ради очевидных преимуществ, которые она могла бы получить, или последовать за страстью к чему-то творческому, но, тем не менее, имеющему отношение к науке. Двумя другими возможными вариантами были архитектура, которая казалась ей более творческой, чем строгая инженерия, и, в качестве альтернативы, медицина, дисциплина, сочетающая научную строгость с интуицией и личными качествами. Елена не могла решить эту дилемму. Постоянный анализ плюсов и минусов вместо того, чтобы развеять сомнения, еще больше усложнял выбор. Не имея возможности выйти из этого в одиночку, она начала обсуждать это со своими родителями и своим парнем, попытка, которая, однако, дала результаты, отличные от тех, на которые она рассчитывала. Ее отец утверждал, что Елена должна чувствовать себя свободно в своем выборе, но, по его мнению, с учетом затрат и выгод, инженерное дело было бы наиболее удобным выбором; с другой стороны, мать, восхваляя ее дар ума и человечности, думала, что ее дочь больше подходит для медицины; ее парень, студент-архитектор, очевидно, был склонен к своей дисциплине. Таким образом, к сомнениям Елены добавились противоречивые мнения близких ей людей и чувство вины за возможность сделать выбор, который мог бы не оправдать ожиданий ее близких.

К рациональной добавилась дилемма, связанная с эмоциями и отношениями: «Что бы ты не сделал, ты ошибёшься». Елена решила обратиться к психологу-специалисту по образовательной и профессиональной ориентации, который подверг девушку батарее тестов и мотивационных интервью. Восторженный вывод специалиста заключался в том, что, учитывая ее высокий IQ, личные качества и умение строить отношения, а также ее целеустремленность, Елена могла сделать любой выбор, поскольку она могла с успехом завершить любой курс профессионального обучения. Вместо энтузиазма, который выводы психолога должны были вызвать у Елены, они вызвали еще большее разочарование: «Если я могу делать все, то еще сложнее узнать, какой выбор лучше».

Драматическим итогом всего этого блуждания в поисках рационального решения проблемы стало прибежище в единственном, что для Елены было несомненным: заняться танцами, откладывая решение поступить в университет. Елена решила взять год отсрочки для принятия решения относительно выбора университета, а тем временем переехать в Лондон, чтобы продолжить свое обучение танцам на профессиональном уровне в известной академии. Это решение сначала имело успокаивающий эффект, серьезное занятие танцами отвлекло ее от мучительных сомнений. Однако по возвращении из Лондона, после успешного завершения интенсивного семестра и получения диплома учителя первого уровня, ситуация не улучшилась, а еще больше усложнилась.

Фактически появилась еще одна возможность, а именно продолжить карьеру учителя балета, превратив таким образом страсть в профессию.

Таким образом, Елена снова оказалась в кризисе, и ее все больше и больше охватывали сомнения относительно того, что было лучшим выбором для нее и для ее жизни. К этому времени она ни о чем другом не думала и не говорила ни о чем другом, и неспособность справиться с этим заставила ее прекратить любые действия. Кончилось тем, что Елена заперлась в доме на несколько недель, перестала ухаживать за собой, пока в отчаянии не решила обратиться за помощью к специалисту, но не учебно-профессионального, а клинического типа (история продолжается в главе «Заключительная часть терапии»).

Внутренний преследователь

Подобно тому, как застенчивый и неуклюжий молодой человек может столкнуться с хулиганом, который преследует его своими домогательствами и издевательствами, так и разум могут постоянно беспокоить навязчивые мысли, вызывающие страх и неуверенность: это преследующие сомнения. Обычно этот тип расстройства поражает людей, занимающих ответственные должности, мучая их тем, что они не на должном уровне, что они могут потерпеть фиаско, и это покажет всем их настоящую неспособность и слабость; или это может поразить людей, которые на самом деле не уверены в себе, подвергая их постоянному стыду за неспособность справиться даже с ситуациями с незначительной ответственностью. В отличие от внутреннего инквизитора, который обвиняет и осуждает, и саботажника, который при любом случае указывает пальцем на ошибки, преследователь демонстрирует неспособность противостоять ситуациям. Сомнение возникает как вопрос: «Смогу ли я это сделать? Смогу ли я справиться с этой ситуацией? Могу ли я выполнить мою миссию и не сломаться?»

Очевидно, что эти вопросы помещают человека в состояние постоянного напряжения и неуверенности, но настоящий патологический перелом наступает, когда человек пытается выйти из своего состояния, прибегая к разуму, то есть в поисках рациональных доказательств, чтобы победить иррациональное сомнение. Как и в других случаях, дилеммы эмоционального характера подпитываются желанием заставить их умолкнуть с помощью рациональных рассуждений: повторение этой динамики отвечает за структурирование расстройства.

Пример внутреннего преследователя: ты потерпишь сокрушительный крах

Марко — молодой выпускник факультета экономики престижного университета, который только что специализировался в одном из самых престижных M. B. I. Все шло хорошо в его жизни, пока, по его словам, не поступили первые серьезные предложения о работе, которые вызвали первые сомнения в его реальных навыках и способности взять на себя роль менеджера. До тех пор, пока речь касалась только учёбы и сдачи даже очень сложных экзаменов, у него не было проблем, все было запланировано и под контролем, но теперь Марко чувствует себя как солдат под огнем, напуганный и сомневающийся в своих способностях сражаться и победить. Он пытается рассуждать объективно и приходит к выводу, что все великие менеджеры должны были пройти это первоначальное испытание, но в то же время он думает,