Дмитрий Волкогонов - Психологическая война
Воспитанные на идеях марксизма-ленинизма, советские люди в ожесточенном противоборстве в самые драматические дни и месяцы борьбы не утратили глубокой уверенности в конечной победе над врагом, не растеряли социального оптимизма, у них ни на минуту не была поколеблена вера в мудрость политической линии партии. Коммунистические убеждения, выражающие глубокую слитность личных и общественных интересов при социализме, позволили советскому народу сохранить твердость духа, способность и готовность вынести самые сложные испытания войны и не утратить воли к борьбе и победе.
Готовясь к «молниеносной войне» против Советского Союза, гитлеровцы рассчитывали ошеломить, парализовать, духовно сломить советский народ и добиться очередной победы. Зная из опыта кампаний на Западе, как может быть подавлена психологическая сфера сознания, они, однако, не могли даже предполагать, сколь крепкими окажутся идейные убеждения советских людей. Вместо духовной податливости враг столкнулся с огромной моральной стойкостью; вместо торжества «пятой колонны» — с беспримерным размахом партизанского движения; вместо национальной вражды — с монолитным интернациональным единством всего советского народа. Чем труднее было Родине, нашему социалистическому государству, тем полнее проявлялась сила коммунистической идеологии.
Ни одна война в тысячелетней военной истории не давала столь массовых примеров беспредельной самоотверженности, мужества, героизма. Готовность к самопожертвованию стала массовой нормой, и в его основе был не фанатизм, не слепая экзальтация духа, а глубоко осознанное стремление сделать все возможное и невозможное для защиты социалистического общества. Г. Фриснер, бывший гитлеровский генерал, был вынужден признать, что «советский солдат сражался за свои политические идеи сознательно … Я собственными глазами видел, как молодые красноармейцы на поле боя, попав в безвыходное положение, подрывали себя ручными гранатами»[37].
Многие буржуазные писатели, тенденциозно освещая весь ход минувшей войны, ее причины и последствия, вынуждены между тем признавать, что ставка Гитлера на духовную капитуляцию советских людей в результате ошеломляющего внезапного удара и широкой психологической войны не дала в конечном счете того, к чему стремились фашисты. В сборнике воспоминаний бывших гитлеровских офицеров «Тотальная война» признается, что «психологический натиск на советских солдат и офицеров не сыграл той роли, которая ему отводилась. Упорство, с каким сражались — красноармейцы, не давало оснований считать, что дух их поколеблен»[38].
Коммунистические идеи, усвоенные советскими людьми, служили основой их исторического оптимизма, самоотверженной социальной активности, высокого понимания своей ответственности перед будущим. В дни, когда враг находился на подступах к Москве, сознание советского человека не было замутнено страхом поражения, а в момент нашего высокого торжества — водружения Знамени Победы над рейхстагом оно не жаждало необузданной мести. В любых, самых сложных коллизиях войны духовный облик советского солдата являл собой выражение ясности и гуманности политических целей социалистического государства, неистощимого оптимизма, глубокого интернационализма и патриотизма.
Марксистско-ленинская идеология была не только мировоззренческим устоем советских людей в борьбе с агрессором, но и конкретным, специфическим духовным оружием. С помощью идеологических средств, приемов воздействия в ходе войны решалась двуединая задача: укрепление духовных сил своих вооруженных сил и населения а ослабление, подрыв морально-политического потенциала враждебной стороны. В Великой Отечественной войне советским людям противостояла столь чудовищная по своему социальному цинизму и реакционности идеология, что ей трудно найти аналоги в мировой истории.
Фашисты не только видели в войне политическое средство порабощения советского народа, уничтожение его государственности, великих социалистических завоеваний, культуры, но и преследовали цель полного искоренения коммунистического мировоззрения. Фашистские руководители не скрывали этого. Гитлер, выступая по радио, прямо сказал, что «речь идет не просто о военном конфликте между государствами, а о гигантской битве между народами и расами, в ходе которой побеждает одно мировоззрение и безжалостно уничтожается другое». Когда пожар войны охватил огромные пространства, фашистские лидеры пытались физически уничтожить коммунистическое мировоззрение, марксистско-ленинскую идеологию самым варварским и самым неэффективным способом — уничтожением людей. После доклада фашистского генерала Кейтеля о масштабах истребления мирных советских людей на временно оккупированной фашистами территории Гитлер на документе наложил резолюцию: «Здесь речь идет об уничтожении целого мировоззрения, поэтому я одобряю эти мероприятия и покрываю их».
Для «уничтожения мировоззрения» была подготовлена не только гигантская военная машина, но и огромный аппарат «тотальной пропаганды», цинично манипулировавший сознанием миллионов немцев и пытавшийся превратить всех неарийцев в оккупированных странах в бессловесных и бездумных рабов. На Западе среди многих специалистов психологической войны опыт нацистов в этой области оценивается весьма высоко и в значительной мере используется при разработке теории, техники и методов борьбы в сфере общественного сознания. К слову сказать, в США осуществлено многотомное издание дневников Геббельса, в которых подробно раскрываются фашистские приемы агрессии в духовной сфере.
Идеология фашизма, составлявшая теоретическую и политическую основу военной доктрины германского империализма, представляет собой наиболее крайнюю разновидность буржуазной идеологии. В ней прослеживается духовный кризис всей капиталистической системы. Даже краткий анализ фашистской идеологии показывает ее абсолютную противоположность не только идеологии марксизма-ленинизма, но и общечеловеческим духовным ценностям вообще.
Теоретические корни фашистской идеологии восходят к иррациональным, мистифицированным формам мышления, которые широко использовались различными выразителями интересов традиционного прусско-германского милитаризма. Фашистская идеология, будучи механическим, беспринципным соединением разнородных взглядов, теорий и т. п., исходит из романтизированной истории предков, фальсифицированной философии истории, культа грубой силы и апологетики арийского «сверхчеловека». В идеологии фашизма, реакционно-идеалистической по своему гносеологическому существу, фанатичная вера в божественное предназначение нацизма занимала очень большое место. Значительная часть постулатов фашистской идеологии была глубоко «психологизирована». Именно такими были догмы, об облике «сверхчеловека», роли воли в достижении цели, значения чувства ненависти и сознания личности и т. д. На Нюрнбергском процессе приводились «заповеди арийца», где утверждалось, что ведущими чертами настоящего «сверхчеловека» являются «жестокость, беспощадность и ненависть» ко всем неарийцам. Психологизация идеологических догм гитлеризма в значительной мере объясняет живучесть идеологии фашизма в среде обывателей, мелкой и средней буржуазии, одурманенных националистическими, расистскими лозунгами и призывами.
Идеологи гитлеровской Германии широко использовали теоретические, социальные выводы реакционного характера некоторых немецких мыслителей прошлого. Больше всего они почитали О. Шпенглера и Ф. Ницше. Один из главных тезисов философии Шпенглера заключался в том, что всемирная история — это не история народов, а история государств. Значит, история государств — это история войн. Такой вывод нацисты считали методологической базой своей идеологии. Идея Шпенглера о том, что «война является естественным состоянием общества и в войне заложен высший смысл бытия», объявлялась основным достижением германского духа.
Философские афоризмы Ф. Ницше о «сверхчеловеке», способном и призванном повелевать «недочеловеками», превратились в хрестоматийные основы фашистской теоретической концепции. Именно на тезисе о «сверхчеловеке» возник культ фюрерства, ставший одной из основ государственной доктрины и психологического механизма повелевания массами. В целом теория фашизма — это вульгарная эклектика, мифический идеализм, апологетика безбрежного волюнтаризма, психологизированное идолопоклонство Здесь нет ни грана рационального, научного, гуманного.
Социальные истоки идеологии фашизма таятся в духовной реакции монополистического капитала на возможность победы социализма в ряде стран Западной Европы. Когда социализм превратился в реальность и возникли объективные предпосылки социально-политического прогресса в других странах, на идеологической арене активизировали свою деятельность социал-националистические демагоги. Будучи выразителями крайнего антигуманизма и взглядов империалистической реакции, идеологи фашизма тем не менее называли свои воззрения «революционными», «социалистическими», спекулировали на антикапиталистических настроениях масс, всячески разжигали шовинистический и милитаристский угар, политический психоз. Идеология фашизма по своей социальной окраске — это идеология агрессии, классового вероломства и человеконенавистничества.
