Робин Норвуд - Женщины, которые любят слишком сильно
Мое внимание было привлечено к Лизе нашим общим знакомым, поведавшим мне часть ее истории.
Поскольку Лиза выросла в семье, где один из родителей был алкоголиком, она стала со-алкоголиком. Это выражение характеризует человека, выработавшего нездоровые схемы отношений с другими людьми в результате тесной и продолжительной связи с близкими, страдающими от алкоголизма. Кем бы ни был алкоголик — одним из родителей, супругом, ребенком или другом, — у со-алкоголика вырабатываются определенные чувства и схемы поведения: низкая самооценка, потребность во внимании, сильное побуждение изменять и контролировать других людей, а также готовность терпеть страдания. У дочерей и жен алкоголиков и наркоманов проявлены практически все характеристики женщин, которые любят слишком сильно.
Я уже знала, что детство, проведенное в бесконечных попытках позаботиться о матери-алкоголичке и защитить ее, оказало глубокое воздействие на отношение Лизы к мужчинам в зрелом возрасте. Я терпеливо ждала, и вскоре она поделилась со мной подробностями. Лиза была средней из троих детей. Ее старшая сестра послужила причиной поспешного брака ее родителей, а младший брат был другим сюрпризом: он родился через восемь лет после Лизы, когда ее мать все еще пьянствовала. Лиза была плодом единственной запланированной беременности.
— Я всегда считала свою мать образцовой, ведь мне так хотелось, чтобы она была образцом для всех! Я делала ее такой матерью, о которой я мечтала, а потом внушала себе, что буду во всем похожа на нее. Какими фантазиями я жила!
Лиза покачала головой и продолжала:
— Я родилась, когда они с отцом сильнее всего любили друг друга, поэтому я была ее любимицей. Хотя она говорила, что любит нас всех одинаково, я знала, что я для нее особенная. Мы проводили вместе много времени. Наверное, когда я была совсем маленькая, она и в самом деле заботилась обо мне, но потом мы поменялись ролями, и я начала заботиться о ней.
Мой отец, как правило, вел себя ужасно. Он грубо обращался с матерью, спускал все деньги на игры. Он работал инженером и получал хорошую зарплату, но у нас всегда не хватало денег и мы постоянно куда-нибудь переезжали.
Знаете, это маленькое стихотворение отражает мою мечту о матери гораздо точнее, чем реальное положение вещей. Наконец-то я начинаю сознавать правду. Всю свою жизнь я хотела, чтобы моя мать была тем человеком, о котором говорится в этом стихотворении, но по большей части она даже не приближалась к идеалу матери, поскольку была пьяна.
С ранних лет я отдавала ей всю свою любовь, преданность и энергию, надеясь получить взамен то, в чем я нуждалась, — Лиза помедлила, ее глаза на мгновение затуманились. — Я многое узнала, проходя терапию, и порой было очень больно понимать, как все было на самом деле, а не в моих мечтах.
Мы были близки с матерью, но очень рано, настолько рано, что я не могу вспомнить, когда это началось, я стала вести себя так, словно я была матерью, а она — ребенком. Я беспокоилась за нее и пыталась защитить ее от отца. Я старалась развеселить ее разными мелочами. Я упорно добивалась ее счастья, потому что она была всем, что я имела в жизни. Я знала, как много я значу для нее. Часто она просила меня посидеть с ней, и мы надолго оставались вместе. Мы почти не разговаривали, просто обнимали друг друга. Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что всегда боялась за нее, всегда ждала чего-то ужасного — чего-то такого, что можно предотвратить лишь моей неустанной заботой. Это нелегкая жизнь для девочки, но я не знала ничего другого. Конечно, это сказалось на мне. В подростковом возрасте у меня начались периоды сильной депрессии.
Лиза улыбнулась.
— Больше всего меня в этом пугало то, что я не смогу как следует позаботиться о матери, если меня сильно прихватит. Видите ли, я была очень совестливой девушкой и очень боялась расстаться с ней хотя бы на короткое время. Единственным способом оторваться от нее для меня было уцепиться за кого-то еще.
Она принесла чай на черно-красном лакированном подносе и поставила его на пол перед нами.
— Когда мне исполнилось девятнадцать, мне представился случай съездить в Мехико с двумя подругами. Это был самый первый раз, когда мы с мамой надолго расстались. Мы уезжали на три недели, и через несколько дней я встретила очаровательного мексиканца, прекрасно говорившего по-английски. Он был очень галантен и внимателен ко мне. К середине третьей недели моих каникул он ежедневно просил меня выйти за него замуж. Он говорил, что любит меня и не может вынести мысли о том, что потеряет меня теперь, когда мы нашли друг друга. Наверное, это был лучший аргумент для меня. Понимаете, он говорил, что нуждается во мне, и я остро реагировала на его слова. Кроме того, на каком-то уровне сознания я понимала, что рано или поздно нам с матерью придется расстаться. В доме было так темно, мрачно и уныло, а этот человек обещал мне замечательную жизнь. Он происходил из богатой семьи. У него было великолепное образование. Он ничем не занимался, но я объясняла это тем, что при таких деньгах ему нет необходимости работать. То, что он нуждался во мне, несмотря на свое богатство, заставляло меня чувствовать себя значимой и высоко ценимой.
Я позвонила матери и в ярких красках расписала ей свое положение. Она сказала: «Я верю, что ты сделаешь правильный выбор». Что ж, она ошиблась. Я решила выйти за него замуж, а это, без сомнения, было ошибкой.
Видите ли, я не имела никакого представления о своих чувствах. Я не знала, люблю ли я его, является ли он тем человеком, который мне нужен. Я знала лишь, что наконец-то человек говорит мне, что он любит меня. Я очень редко встречалась с парнями, практически ничего не знала о мужчинах. Меня слишком занимали домашние хлопоты. Я была совершенно пустой внутри, и вот появился человек, который вроде бы предлагал мне так много. И он сказал, что любит меня. До сих пор я только давала свою любовь, а теперь, похоже, настала моя очередь получить что-то взамен. И это было как раз вовремя. Я знала, что у меня почти не осталось сил, что скоро я ничего не смогу дать.
Мы быстро поженились, не поставив в известность его родителей. Сейчас это кажется безумием, но тогда это как бы подтверждало силу его любви ко мне: ради меня он готов был даже поступиться родителями. Тогда я думала, что, женившись на мне, он немного бунтует — достаточно, чтобы рассердить своих родителей, но не для того, чтобы его вышвырнули из дома. Теперь я смотрю на это другими глазами. У него были свои секреты в плане сексуальных наклонностей и поведения. Наличие жены делало его более «нормальным» в глазах окружающих, чем ее отсутствие.
Конечно, я была превосходной парой для него. Будучи американкой, в этой стране я всегда оказывалась неправой и виноватой. Любая другая женщина, особенно принадлежавшая к его социальному классу, не стала бы молчать, если бы увидела все то, что видела я. Тогда об этом заговорил бы весь город. Но кто я была такая? Да и кто вообще говорил со мной? И кто бы мне поверил?
Я не думаю, что женитьба была намеренным или заранее рассчитанным шагом с его стороны, хотя у него были более веские причины для брака, чем у меня. Мы просто подошли друг другу и сначала считали это любовью. Угадайте, что было после бракосочетания? Нам пришлось вернуться в его дом и жить с теми людьми, которых даже не известили о нашей свадьбе! О, это было ужасно. Они ненавидели меня, и у меня появилось ощущение, что они уже довольно долгое время сердиты на моего мужа. Я не могла произнести ни слова по-испански. Все его родственники свободно владели английским, но они специально не разговаривали по-английски в моем присутствии. Я была полностью отгорожена, изолирована и с самого начала страшно испугана. Он часто оставлял меня одну по вечерам, поэтому я оставалась в нашей комнате. Наконец я научилась засыпать независимо от того, приходил он домой или нет. Я уже знала, что значит страдать. Я научилась этому в детстве, но почему-то думала, что страдания — это цена, которую приходится платить, чтобы быть с любимым человеком. Это казалось мне нормальным.
Он часто приходил домой пьяным, хотел любви, и это было по-настоящему ужасно. Его одежда пахла духами других женщин. Как-то ночью, когда я уже давно спала, какой-то шум разбудил меня. Мой пьяный муж любовался собой в зеркале, надев мою ночную рубашку. Я спросила его, что он делает, и он спросил в ответ: «Ты не находишь, что я хорошенький?» — Он скорчил гримаску, и я увидела, что он накрасился моей губной помадой.
Тогда во мне что-то сломалось. Я поняла, что должна убраться оттуда. До того момента я была несчастна, но вместе с тем уверена, что это моя вина, что мне следовало быть более любящей, пробудить в нем желание оставаться со мной, убедить родителей признать и, может быть, даже полюбить меня. Но в ту ночь все изменилось. Это уже было сумасшествие.
