Карл Ясперс - Общая психопатология
(ев) Пробуждение латентного содержания. В своем исследовании символов психотерапевт руководствуется стремлением обнаружить правду символов и принять в ней участие. При этом он рискует запутаться и обмануться.
1. Появление символов в снах, фантазиях и психотических переживаниях — это феномен психологического порядка; как таковой, он не должен отождествляться с экзистенциальным значением символов для здорового бодрствующего человека. Возникает вопрос: добьемся ли мы установления истины и оздоровления психики, приняв сновидения в качестве исходного пункта для выдвижения экзистенциально действенных толкований человеческого бытия! Возможно, ответ на этот вопрос будет положительным, но не слишком ли велика опасность, что происходящее всерьез будет затем переведено в плоскость игры зыбких, изменчивых чувств и гипотетических утверждений о будто бы сущем?
2. Полнота существования приходит тогда, когда человеку удается решить исторически обусловленную задачу упорядочения жизни (или когда он терпит провал). Человек, жизнь которого утратила полноту, больше не способен понимать смысл мифов и поэтических образов. Но стоит ему осознать этот свой недостаток, как увядающее семя человеческих возможностей может вновь прорасти и расцвести. В этом случае пространство для будущего расцвета может быть расчищено представлениями о фундаментальных возможностях человека в том виде, в каком они излагаются у поэтов от Гомера до Шекспира и Гете, а также в древнейших, вечных мифах. Человек не останется равнодушен к ним, хотя они и не сделаются его собственной реальностью.
3. Когда в историческом и психологическом знании видят средство, способное обеспечить страждущих неким набором действенных символов, может возникнуть суеверие; суть последнего — в ограничении, фиксации символов, которые сами по себе неопределенны, находятся в постоянном движении и не могут быть постигнуты объективно Глубоко укорененные традиции искажаются и, превращаясь в своего рода линейку для измерения счастья и здоровья, неверно используются в терапевтическом процессе В итоге символы перестают быть символами.
4. Индивид может найти в символах язык для выражения чего-то такого, что Иначе не имело бы для него объективного бытия и не оказало бы на него никакого влияния. В связи с «оживлением» символов, дремлющих в глубинах бессознательного, неизбежно возникает вопрос о том, какой именно исторический фактор должен вступить в игру, чтобы пробуждающийся символ обрел форму сделался достоянием сознания Любая попытка ответить на этот вопрос будет представлять собой пророчество. Пророк не может учить, он способен только
провозглашать. Он не помогает другим людям с помощью зеркала или вопросов; но он предлагает людям нечто субстанциальное. Ученому или философу может показаться, что это выходит за пределы человеческих сил и возможностей. Столкнувшись с символами — этим скрытым от поверхностного взгляда миром истины, — мы испытываем по отношению к ним восхищение и почтение. Наука и философия ведут нас к тому пределу, где наше понимание старается приблизиться к символам не в их общем, универсальном значении, а в их индивидуализированной, исторически конкретной форме; таким образом, нам становится слышен некий отзвук внутри нас самих, что может помочь нам постичь содержание, с которым нам предстоит столкнуться в других людях.
5. Этому целостному миру символов внутри нас противостоит первичный источник его релятивизации. Мы освобождаемся от привязанности к символам благодаря присущей нам способности к рефлексии. Эта способность защищает нас от постоянно грозящего нам суеверия; она ведет нас сквозь все символы, позволяя преодолеть их и, таким образом, обеспечивая возможность установления новой и более глубокой связи — экзистенциальной связи с безобразной трансцендентностью, которая говорит с нами языком этических абсолютов, языком чуда (ибо спонтанное наделение человека благодатью свободы есть не что иное, как чудо). Эта связь выявляется в свободной уверенности, с которой мы находим путь сквозь события нашей внутренней жизни и сквозь внешние действия, когда наш разум открывает для нас выбор и решения нашей экзистенции.
§3. Фундаментальные формы понимания
(а) Взаимно противоположные тенденции в психической жизни и диалектика их движения
Как психическая жизнь в целом, так и составляющие ее содержательные элементы распадаются на пары оппозиций. С другой стороны, именно существование взаимно противопоставленных полюсов делает возможным восстановление утраченных связей. Представления, тенденции, чувства вызывают к жизни свои прямые противоположности. В какой-то момент, спонтанно или после очень незначительного внешнего толчка, грусть может преобразиться в веселье. Нераспознанная склонность приводит к подчеркиванию совершенно противоположной склонности. Наше понимание всегда должно руководствоваться такого рода полярностями, одно перечисление которых потребовало бы от нас подробнейшего обзора всей психологической науки.
1. Категориальные, биологические, психологические, духовные противоположности. Нам следует выработать универсальную точку зрения на все множество психологически значимых оппозиций. Мы можем рассматривать их как логически различные категории, как биологические и психологические реалии или как духовные возможности, которые могут воплотиться в действительность.
С логической точки зрения мы должны различать категории инакости или различия (например, в аспекте цвета или звука) и противоположности. В рамках этой последней категории, в свою очередь, нужно различать полярность (красное — зеленое) и противоречивость (истинное — ложное). Здесь мы имеем дело с универсальной формой мышления, которая неосуществима без противопоставления «одного» «другому», то есть без дифференциации и без применения к одному и тому же объекту по меньшей мере двух различных точек отсчета. Мы имеем дело также с формой всеобщего бытия, каким оно является нашему сознанию (разум не способен мыслить о чем-то таком, что не включает в себя элемента, внешнего по отношению к разуму; бытие предстает действующему разуму в поляризованной форме потому, что в противном случае оно стало бы для него немыслимо).
Рассматривая явления с биологической точки зрения, мы видим реальные полярности — такие, как вдох и выдох, систола и диастола, анаболизм и катаболизм, антагонистические функции со своими взаимно противоположными ритмами (бодрствование, в конечном счете принуждающее ко сну, и сон, в свою очередь принуждающий проснуться). В функциональных циклах с участием внутренней секреции последняя также поляризуется (тиреотоксикоз [Базедова болезнь] и микседема противостоят друг другу, поскольку включают некий фактор, заставляющий их дивергировать во взаимно противоположных направлениях). Еще одна фундаментальная полярность, свойственная всему живому, — это различие между мужским и женским и их соединение.
Психологическая плоскость всецело состоит из противоположностей. Мы обнаруживаем такие пары противоположностей, как активность и пассивность, сознание и бессознательное, удовольствие и неудовольствие, любовь и ненависть, самопожертвование и самоутверждение, бесконечные разновидности полярностей в психических состояниях и побуждениях. Мы обнаруживаем также волю к власти и потребность в том, чтобы подчиниться, своеволие и чувство социального («Я» и «Мы»), стремление к свету, самостоятельности, ответственности, активности, жизни и стремление к тьме, безопасности, безответственности, покою и смерти. Далее, различаются потребность в нарушении установленного порядка и потребность в подчинении установленному порядку. Аналогичным образом можно разработать бесконечное число других противопоставлений и полярностей. Такие противопоставления, во всем богатстве и разнообразии своих превращений, играют доминирующую роль в трудах по понимающей психологии. Понимающая психология как таковая неизбежно имеет дело с полярностями.
Полярность в духовном аспекте — это установление противоположных оценок на оси «позитивное — негативное» (истинное — ложное, красивое — уродливое, хорошее — плохое и т. п.). Дух постигает всякого рода случайные и сами по себе внесознательные полярности — начиная от противопоставления тьмы и света вплоть до биологических полярностей (например, противопоставления мужского и женского) и психологических антагонизмов (таких, как удовольствие — неудовольствие, радость — грусть, подъем — падение), — распознает их значение, рассматривает их как символы с точки зрения пространственных категорий верха и низа, правого и левого. Но существенное значение для Духа имеют его собственные, внутренние движения: проходя путь от одного полюса к другому, дух утрачивает терпимость к противоречиям и совершает волевой порыв к преодолению всяческих противоречий, к объединению полярностей и к удержанию их внутри поля постоянно возрастающих напряжений.
