О пользе волшебства - Бруно Беттельхейм
Связь между детьми и животными коренится в самой природе естества; зачастую дети чувствуют себя ближе к животным, нежели к взрослым. Им хотелось бы жить животной жизнью, поскольку она кажется им простой и исполненной удовольствий, тем более что животные не ведают запретов на инстинктивные побуждения. Но вместе с этим ощущением родства появляется и тревога. Ребенок боится: а вдруг он не является человеком в той мере, в какой должен им быть? Сказки о женихе-животном противодействуют этому страху, уподобляя животное существование чему-то вроде куколки, из которой появляется прекраснейшее создание.
Оценка собственных сексуальных переживаний и проявлений как животных влечет за собой чрезвычайно опасные последствия. Доходит до того, что некоторые люди всю жизнь ощущают, будто в сексе есть что-то животное (речь может идти как об их собственном сексуальном опыте, так и о чужом). Поэтому до ребенка следует донести, что на первый взгляд секс может произвести отталкивающее, животное впечатление, но, если правильно смотреть на вещи, за отвратительным внешним видом удастся разглядеть красоту. Без каких бы то ни было упоминаний сексуального опыта как такового сказка оказывает куда более весомое психологическое воздействие, нежели современное сексуальное просвещение, осуществляемое на сознательном уровне. Нам пытаются объяснить, что секс — это нормально, приятно, даже красиво и, конечно же, необходимо для существования человека как вида. Но такого рода просвещение бессильно донести все это до ребенка, поскольку с самого начала его возможное отвращение к сексу и важная защитная роль этого чувства остаются не учтены. Сказка же, соглашаясь с ребенком в том, что лягушка (или другая тварь) отвратительна, вызывает его доверие. Тем самым она помогает ему выработать твердую уверенность в том, что в свое время эта гадкая лягушка превратится в обаятельнейшего спутника жизни. Именно так происходит в нашей истории. И она доносит до слушателя эту мысль, даже не упоминая о сексе.
«КУПИДОН И ПСИХЕЯ»
В наиболее известном варианте «Королевича-лягушки» превращение, вызванное любовью, происходит в минуту решительного самоутверждения героини. Оно сопровождается проявлением жестокости; причиной его становится отвращение, которое, в свою очередь, пробуждает в душе королевны самые глубокие чувства. Они накаляются до предела и внезапно принимают иное направление.
В других переложениях того же сюжета на то, чтобы любовь сотворила чудо, уходит три ночи или даже три недели. Во многих сказках о женихе-животном для обретения подлинной любви требуются годы труда. И если в «Королевиче-лягушке» развязка наступает моментально, то другие сказки предупреждают: когда дело касается любви и секса, попытка ускорить события (то есть украдкой, побыстрее разобраться с тем, что такое личность и что такое любовь) может привести к катастрофическим последствиям.
Начало западной традиции сказочных повествований о женихе-животном положила история Апулея о Купидоне и Психее, причем, создавая ее во II веке до нашей эры, он пользовался еще более древними источниками[203]. Она является составной частью более объемного сочинения — «Метаморфозы, или Золотой осел». Как свидетельствует название, это произведение посвящено событиям, которые инициируют подобные превращения. Хотя в «Купидоне и Психее» герой имеет божественную природу, повествованию присущи важные особенности, объединяющие его со сказками о женихе-животном. Купидон остается невидимым для Психеи, и, сбитая с толку злыми старшими сестрами, она решает, что ее возлюбленный — равно как и секс — отвратительны. Купидон — божество, божеством делается и Психея; виновницей всего, что происходит с героиней, становится Венера, движимая завистью к ней. В наши дни история Купидона и Психеи перестала считаться сказкой, в ней видят миф. Но так как она оказала влияние на многие западные сказочные повествования о женихе-животном, нам необходимо рассмотреть ее.
У царя было три дочери. Психея, самая младшая, столь хороша собой, что вызывает зависть Венеры, и та приказывает сыну Купидону наказать Психею, заставив ее влюбиться в самого жалкого из людей. Родители Психеи, обеспокоенные тем, что она до сих пор не вышла замуж, вопрошают оракула Аполлона, и тот ответствует, что Психею следует отвести на высокий утес, где ей суждено стать добычей чудовища, подобного змею. Поскольку это означает верную гибель, погребальная процессия доставляет Психею, готовую умереть, на указанное место. Но легкий ветер — Зефир — уносит ее с утеса, и она оказывается в пустующем дворце, где все, что она пожелает, немедленно исполняется. Здесь Купидон скрывает Психею вопреки воле матери; полюбив ее, он разделяет с ней ложе во мраке ночи, приняв обличье таинственного существа.
Несмотря на всю роскошь, которой окружена Психея, днем ей одиноко. Купидон, тронутый ее мольбами, дает возможность сестрам посетить ее. Уязвленные сильнейшей завистью сестры убеждают Психею, что по ночам с ней спит «огромный змей, извивающийся множеством петель»[204] (ведь именно это и предсказал оракул), и советуют ей отсечь чудовищу голову. Поддавшись на их уговоры, Психея нарушает приказ мужа не пытаться узнать, каков он из себя: она приближается к спящему с ножом и масляной лампой в руках, желая убить чудовище, но, когда свет озаряет его, она видит перед собой прекраснейшего юношу. Ее охватывает смятение; рука ее дрожит, и капля горячего масла, упав из светильника, обжигает Купидона; он пробуждается и покидает жену. Сердце Психеи разбито; она пытается покончить с собой, но безуспешно. Венера, охваченная гневом и мучимая завистью, преследует ее; ей приходится вынести несколько суровых испытаний, в том числе спуститься в потусторонний мир. (Злые сестры, пытаясь занять место Психеи в сердце Купидона, также надеются, что ветры перенесут их в долину; они бросаются вниз с утеса и погибают.) Наконец Купидон, чья рана тем временем исцеляется, тронутый раскаянием Психеи, уговаривает Зевса даровать Психее бессмертие. Они празднуют свадьбу на Олимпе, и у них рождается дочь по имени Наслаждение.
Раненные стрелами Купидона испытывают сексуальные желания, с которыми оказываются не в силах совладать. В своем повествовании Апулей дает сыну Венеры латинское имя — Купидон, но, если говорить о сексуальных желаниях, этот персонаж выполняет ту же роль, что Эрос. Слово Psyche в греческом языке означает душу. Создавая историю о Купидоне и Психее, неоплатоник Апулей, по-видимому, отталкивался от греческой легенды о прекрасной девушке, ставшей жертвой змееподобного чудовища[205]; в его интерпретации она превратилась в аллегорию пути разумной души к умной любви, как пишет Роберт Грейвс[206]. Само по себе это справедливо, но не отражает всего смыслового богатства данного сюжета.
Начнем с предсказания,
