Робин Скиннер - СЕМЬЯ И КАК В НЕЙ УЦЕЛЕТЬ

Робин Скиннер, Джон Клииз

СЕМЬЯ И КАК В НЕЙ УЦЕЛЕТЬ

Перевод с английского Н.М.Падалко

Москва

Независимая фирма «Класс»

1994

Текст с 4-ой страницы обложки:

Робин Скиннер - один из первых специалистов в области групповой и семейной психотерапии в Великобритании, один из основателей Института группового анализа, а также Института семейной психотерапии, в котором преподает. Автор книг - «Единая плоть - разные лица», «Принципы семейной и супружеской терапии», «Исследование семьи - групп-анализ и семейная терапия» , «Организации и как в них выжить», «Профессиональная подготовка и практика целителя душ».

Джон Клииз родился в 1939 году в Уэстон-сьюпер-Мэр, с отличием окончил Спортивную школу Клифтонского колледжа, два года преподавал, затем изучал право в Кэмбридже, откуда... поступил на сцену. С тех пор он комик.

* * *

«Большинству знакомы чувства, которыми трудно владеть. Не долго думая, люди «суют их за ширму» – прячут от других, даже от себя. И часто вступают в брак с привыкшими прятать те же чувства. Привычка передается детям... из поколения в поколение....

Наше счастье, что мы влюбляемся в того, кто спрятал то же, что и мы! Удача, что у обоих партнеров одинаковые слабости... и не по их вине. Поэтому любимые кажутся «созданными для нас». Поэтому мы все равно им доверяем - хотя перед ними и беззащитны.

Но вот парадокс: ваш партнер именно тот человек, с которым вы быстрее всего подрастете, но также тот самый, с которым, всего вероятнее, зайдете в тупик. К тому же как его вы, возможно, возненавидите, как никого на свете.

Все зависит от того, насколько супружеская пара согласна допустить спрятанное у каждого за «ширмой», насколько готова заглянуть «за ширму». Чем больше у них желания и смелости допустить неприятный факт, что они далеки от воображаемых «автопортретов», тем больше вероятность, что с проблемами – если возникнут – они успешно справятся».

Робин Скиннер, Джон Клииз

Ничего название, правда? Этот бестселлер написан маститым английским психиатром (психоанализ, системная семейная и групповая психотерапия, академические заслуги и высочайший профессиональный авторитет) и его бывшим пациентом, юмористом и известным актером-комиком.

Диалог этих незаурядных джентльменов легок и обаятелен, а тема касается всех. Как говорилось в старой шутке, «хорошую вещь браком не назовут». Вот об этом они и беседуют: почему даже счастливой семье бывает так трудно, откуда вообще берутся семейные проблемы, как их «наследуют» дети, чтобы потом создать проблемы в собственной семье... и как все же можно остановить этот конвейер и что-то изменить к лучшему. А также: о семейной тирании и тиранах, пользе ссор (не любых), о психологическом «разводе» с родителями, о детских и взрослых сексуальных проблемах и еще о многом.

Нормальный человеческий язык ничуть не мешает книге быть  глубоко и тонко профессиональной7 И все это густо приправленосуховатым и блестящим английским юмором.

В общем, такой книги никто на русском языке еще не читал: она может стать открытием и для профессионалов (врачей, психологов), и для «человека с улицы».

© Р. Скиннер, Дж. Клииз, 1983

© «Мэтьюэн», Лондон, иллюстрации, 1983

© «Независимая фирма «Класс», 1994

© Н.М.Падалко, перевод на русский язык, 1994

ISBN 0-7493-0254-2 (Great Britain)

ISBN 5-86375-008-1 (РФ)

НЕСЕНТИМЕНТАЛЬНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ

Предисловий обычно никто не читает – судьба их такая. Для этого тоже исключение делать не следует. Хотя, если Вы уже добрались до третьей фразы, у автора появился шанс высказаться. Само собой, о книге, которая перед Вами,– во многих отношениях незаурядной. Необычной по форме. Забавной, печальной, умной. И очень профессиональной – как потому, что в ней просто и подробно излагаются идеи психоаналитически ориентированной семейной и групповой психотерапии, так и потому, что профессионально само видение семьи как системы. Или – как проблемы. Возможно, даже как драмы: одно название книги чего стоит.

Конечно, оно привлекает внимание: нетипичное, жесткое, заставляющее вспомнить "черные" анекдоты. Или, по меньшей мере, афоризм парадоксального классика семейной психотерапии Карла Виттекера: "Состоять в браке поистине ужасно. Хуже этого может быть только одно – в браке не состоять".

Но вот что интересно: глядя на это "неприятное" название, люди многозначительно кивают или хихикают, озорно ухмыляются и вообще как-то не кажутся ни шокированными, ни даже озадаченными. Скорее, заинтересованными и довольными. А одна американская коллега – немолодая мать семейства – так взревела "Oh, yes-s!!!",– что листки перевода посыпались. Если мы поймем, чем вызывается такая реакция на название книги, мы узнаем нечто важное и о том, зачем и как ее читать.

Что-то такое все знают о семье, о чем вроде бы не принято говорить, на что глухо намекают поговорки типа "В каждой избушке –свои игрушки"... Вот это авторы "цепляют" еще в названии. Они сразу нарушают некую норму, заставляющую умалчивать о проблемах, подавлять чувства, отгонять болезненные воспоминания. И тем самым дают читателю восхитительный, опасный шанс тоже ее нарушить. Например, вытащить на свет Божий многое из "само собой разумеющегося", что каждый из нас получил в родительской семье, и задать себе вопросы. В том числе и такие, которые наша семья не одобрила бы. (Например, о том, какие чувства принято было считать несуществующими, что было "засунуто за ширму", выражаясь языком Робина и Джона).

Более того, каждая глава дает нам новые возможности на эти вопросы себе отвечать – теряясь, сердясь, испытывая боль, пугаясь... Ведь одно дело – признать, что "секрет" (бессознательное) есть, а другое дело – его раскрыть, пусть и себе самому. Особенно себе самому...

Эту книгу даже сугубые профессионалы – врачи, психологи – будут читать еще и как чьи-то дети, родители, мужья и жены. Тем более, что авторы с самого начала показывают "на себе", что чувства можно испытывать – проживать – принимать и, наконец, понимать. И что человек (как и семья) от этого делается только здоровее.

Их профессионализм непривычного для нашего опыта "качественного состава". И если Робин-доктор больше знает о концепциях и фактах, а Джон-актер его расспрашивает, немного играя въедливого "человека с улицы", то в отношении опыта работы со своими переживаниями и семейным материалом они равны. Почти равны, потому что "работа психотерапевта над собой" (личная терапия) – это обязательное профессиональное требование. Доктор Скиннер, скорее всего, несколько лет проходил индивидуальный психоанализ, каждую неделю минута в минуту появляясь у психоаналитика, и непременно был участником психотерапевтических групп в "клиентской" роли. (Во всем мире диплом врача или психолога еще не "делают" сертифицированного психотерапевта.

А наблюдательная позиция может иногда становиться той самой "ширмой". Так что, когда при чтении будете ловить себя на реакции типа "ну, это-то ко мне отношения не имеет", стоит именно этот абзац перечитать. Тем более, что про механизмы, происхождение и скрытые цели этой – и многих других – реакций авторы рассказывают просто замечательно.

Так у них получается потому, что на человеческий эмоциональный опыт они не смотрят сверху, мол, я здоров, а у тебя проблемы; твои чувства ненормальнее моих. Их зрение объемно: есть взгляд "изнутри" (собственные чувства, воспоминания, отношения), есть – "сбоку" (сравнения, анализ). И есть постоянное установление связей между этими "точками зрения".

Кстати, о связях. Эксперимент с искусственным вскармливанием обезьянок проволочными и плюшевыми "мамками", равно как и другие жутковатые факты, доказывающие фатальный вред преждевременного отделения ребенка от матери, в нашей научно-популярной литературе время от времени встречались. Но никто никогда не слышал, скажем, о молодой неласковой мамаше, в той самой обезьянке вдруг узнавшей бы себя. Себя – девочку, которую ее собственная, вымотанная, мало с ней бывающая, жесткая – ну, почти что "проволочная" – мать ни обогреть, ни приласкать, ни – тем самым – научить, конечно же, не могла. Факты как таковые могут быть любой степени достоверности и популярности. Если они не связываются с собственным эмоциональным опытом, они так и остаются "фактами про обезьянку".

Мы не можем переписать свою историю – ни личную, ни какую-либо еще. Травмы и лишения существуют, и их последствия "звучат" не одно поколение. Но мы можем попытаться свою семейную историю понять, и сам процесс, в котором пониманию всегда предшествует чувство, меняет многое. Почти все. Не удивительно, что такая психотерапия длится годами: ее цель – распутать уникальный рисунок петель и узлов, не "порвав" при этом "нити" – то есть не превысив предел переносимости понимания.