Квентин Скиннер - Макиавелли. Очень краткое введение

Квентин Скиннер

Макиавелли Очень краткое введение

Настоящее издание «Machiavelli. A very short introduction» впервые опубликовано в 1981 году издательством Oxford University Press (Великобритания)

Издание подготовлено к публикации при участии ООО «Агентство прав «У-ФАКТОРИЯ»

От автора

Первая публикация данного «Очень краткого введения» вышла в серии «Мастера прошлого» в 1981 году. Я по-прежнему глубоко признателен Кейту Томасу за то, что мне было позволено внести свой вклад в расширение его серии, кроме того, благодарен сотрудникам издательства Oxford University Press (и особенно Генри Харди) за помощь в редактуре, а также Джону Дунну, Сьюзан Джеймс, Джэй Ди Покок и Кейту Томасу за скрупулезное прочтение рукописи и ценные консультации. Поскольку была необходима помощь экспертов в подготовке нового издания, я выражаю признательность редакторской группе издательства и, в частности, Шелли Кокс, за терпение и поддержку.

При подготовке нового издания я тщательным образом переработал свой текст и модернизировал библиографию, однако основное направление аргументации оставил неизмененным. Я по-прежнему считаю Макиавелли [1] представителем неоклассического направления политики эпохи гуманизма. Кроме того, я уверен, что самые острые аспекты его творческого взгляда на политику лучше всего могут быть интерпретированы как серия полемических – а иногда даже и сатирических – выпадов против морали гуманизма, которую он сам наследовал и в целом продолжал поддерживать. Моей главной целью было представить объективное понимание Макиавелли основ государственного управления, и я надеюсь, что моя интерпретация может составить интерес для специалистов данной области.

Цитаты из работ Боэция, Цицерона, Ливия, Саллюстия и Сенеки я брал в Библиотеке классических переводов Лоэба. Перевод высказываний из трудов Макиавелли «Послания» ( Correspondence – C), «Искусство дипломатии» (Legations – L) и так называемой работы «Фантазии» ( Ghiribizzi ) – мой собственный. В цитатах из трактата «Государь» я пользовался переводом Руссела Прайса (Cambridge, 1988). Если я обращался к другим работам Макиавелли, то брал цитаты из прекрасного издания переводов на английский Алана Джилберта «Макиавелли. Основные труды и другие работы» (3 тома, Duke University Press, 1965) – с любезного разрешения автора. В цитатах из «Посланий» ( Correspondence ) и «Искусства дипломатии» ( Legations ) я идентифицировал источник, маркируя фразу буквами C или L, одновременно ссылаясь на страницу. Обращаясь к другим работам Макиавелли, я при помощи контекста в каждом случае определял, какой именно текст я цитирую, и в скобках просто указывал номер страницы [2] . Полный перечень изданий, к которым я обращался, приведен на с. 150 в списке «Труды Макиавелли, цитируемые в тексте».

Относительно переводов нужно отметить еще два момента. Я рискнул исправить несколько мест в толкованиях Джилберта, чтобы быть ближе к собственно формулировкам Макиавелли. И я категорически настаиваю на точке зрения, что основа концепции Макиавелли – понятие virtu ( лат. virtus) – не имеет точного перевода одним словом на современный английский язык, а также не может быть перефразировано. Поэтому я оставил термин в его первоначальном виде. Это не означает, тем не менее, что я не смогу проанализировать его значение; наоборот, большая часть моей работы посвящена объяснению того, что, на мой взгляд, Макиавелли подразумевал под этим словом.

Введение

Макиавелли умер почти пятьсот лет назад, однако его имя до сих пор звучит на устах тогда, когда надо описать лукавые, коварные шаги и действия, предпринятые в большой политике. «Кровавый Макиавелли», как сказал о нем Шекспир, никогда не переставал быть объектом свирепых нападок моралистов, равно как и средоточием ненависти и консерваторов и революционеров всех мастей. Эдмунд Берк призывал считать «гнусные максимы макиавеллевской политики» предтечей «демократической тирании» Французской революции. Маркс и Энгельс с не меньшей страстью атаковали принципы макиавеллизма, не уставая подчеркивать, что исполнители заветов этого политика имеют своей истинной целью задушить энергию демократических сил еще на стадии революции. Единственное, в чем соглашаются обе стороны, – это то, что зло, воплощенное в политике Макиавелли, составляет одну из самых опасных угроз основам политической морали.

Мрачная слава, сопровождающая имя Макиавелли, способствует тому, что в политической дискуссии любой намек на приверженность к его теории приравнивается к серьезному обвинению. Например, когда Генри Киссинджер в 1972 году в известном интервью журналу The New Republic изложил концепцию своей философии, журналист, беседующий с ним о его роли советника президента, заметил: «Слушая вас, иногда задумываешься не о том, насколько велико ваше влияние на президента Соединенных Штатов, а скорее насколько глубоко на вас самого повлиял Макиавелли». Это предположение Киссинджер предпочел немедленно опровергнуть. Являлся ли он сторонником макьявеллевской теории? – Ни в коем случае! – Находился ли он хоть в какой либо мере под влиянием положений и максим Макиавелли? – Нет, никогда.

Какие же представления лежат в основе мрачной репутации, сопутствующей имени Макиавелли, и заслуженна ли она? Какие взгляды на политику и политическую мораль он выдвигает в своих трудах? На эти вопросы я надеюсь дать ответ в настоящей книге. Я собираюсь доказать, что для понимания доктрин Макиавелли необходимо начинать с восстановления проблем, которые он видел перед собой, работая над «Государем» ( Il Principe ) и «Рассуждениями» ( Discorsi sopra la prima deca di Tito Livio [3] ), а также другими трудами по политической казуистике. Для достижения этой цели – осознания основ макьявеллевской теории – нам нужно восстановить контекст, в рамках которого создавались произведения: интеллектуальный контекст философии классического периода и Ренессанса, политический контекст жизни и управления в городе-государстве в Италии начала XVI века. Восстанавливая эпоху, когда формировались идеи Макиавелли, мы получаем возможность в полной мере оценить абсолютную оригинальность его атак на главенствующую роль морали в обществе того времени. А оказавшись причастными к его личным взглядам на мораль, мы без труда поймем, почему так часто обращаются к имени Макиавелли в моменты, когда обсуждаются вопросы власти и политического лидерства.

Глава 1 Дипломат

Истоки гуманизма

Никколо Макиавелли родился во Флоренции 3 мая 1469 года. Первое упоминание о нем появляется при описании событий, происходивших в период падения режима Савонаролы в 1498 году, в которых Макиавелли принимал активное участие. Провидческие проповеди Джироламо Савонаролы, настоятеля в монастыре доминиканцев Сан-Марко, оказывали решающее влияние на политику Флоренции в течение четырех лет, до тех пор, пока он не был обвинен в ереси. Вскоре после этого правящий консул города постепенно удалил сторонников Савонаролы с их мест в правительстве. Одним из таких людей, лишившихся поста, был Алессандро Браччеси, глава Второй канцелярии. Поначалу место оставалось незанятым, но по прошествии нескольких недель практически никому неизвестный на тот момент Макиавелли явился на арену событий в качестве возможного претендента. Ему едва исполнилось 29 лет, и, по-видимому, он не имел за плечами опыта служения в подобных сферах. Тем не менее его кандидатура прошла без явных сложностей, и 19 июня 1498 года в приличествующей случаю обстановке главный консул представил Макиавелли как второго консула Флорентийской республики.

К моменту вхождения Макиавелли в канцелярию существовала устоявшаяся процедура принятия людей на столь высокие посты. Помимо выраженных способностей к дипломатии, претенденты должны были обладать эрудицией в гуманитарных науках. Концепция о комплексе гуманистического познания мира ( studia humanitatis ) была воспринята еще от римлян, в частности от Цицерона, чьи педагогические идеалы воскресили и повсеместно ввели в практику – в университетское образование и просто в общественную жизнь – итальянские гуманисты XIV века. Гуманистов отличала в первую очередь приверженность теории о необходимости «истинно гуманитарного» образования. Обучение молодых людей должно было начинаться с непременного освоения латинского языка, затем продвигаться к упражнениям в риторике и подражании лучшим образцам классического стиля и завершаться тщательным изучением античной истории и философии нравственности. Гуманисты популяризовали надолго укоренившееся мнение о том, что подобный род подготовки является лучшим для воспитания политика. Именно Цицерон настаивал, что изучение этих наук способствует формированию и развитию качеств, необходимых для должного служения своему народу: умения подчинять личные интересы общественным, стремления противостоять продажности и тирании и служить благородным целям, таким как честь и слава собственного государства.