Сергей Ёлкин - Турбулентное мышление. Зарядка для интеллекта
«В начале июля 1941 года, прибыв в Саратов, Качугин, Солодовник и инженер Наркомата обороны М. Щеглов, которого Качугин тоже привлёк к работе, рассказали о своей идее использовать для уничтожения танков бутылки с горючей смесью и запальным устройством заместителю наркома заготовок М.И. Степанову. В распоряжение изобретателей предоставили химическую лабораторию Саратовского университета. Они испробовали множество вариантов – проверяли действие бутылок с запалом и смесью под дождём, в грязи, даже под водой. 15 августа 1941 года их испытали на полигоне. Человек, вооружившись бутылкой, вступил в единоборство с железной громадой – танком. Этим человеком был М.А. Щеглов. Уже вторая бутылка точно попала в цель. Танк вспыхнул и остановился.
Результаты испытаний были переданы в Наркомат обороны. И вскоре на нескольких предприятиях, в том числе на Московском электроламповом заводе, началось промышленное производство бутылок «КС».
Бывший в ту пору директором электролампового завода К.А. Гладков вспоминал: «Впоследствии в горючую смесь изобретатели добавили вещество, благодаря которому она не стекала с поверхности [55] .
По заданию Наркомата обороны Качугин, Солодовник и Щеглов разработали ещё один запал, срабатывающий в точно заданное время. При этом он не содержал ни одной металлической детали и был неуязвим для миноискателя. Изготовили они также специальную мастику, при помощи которой запал можно было закрепить в любом нужном месте. Партизаны, действовавшие в тылу врага, с успехом применяли эти запалы», – писала Белла Качугина в книге «С высоты прожитых лет» со ссылкой на статью В. Кейзер «КС» против танков» (6 мая 1973 г., «Московская правда»).
Поправим журналиста. «Советский изобретатель А.Т. Качугин, один из соавторов «коктейля Молотова», в 1941 г. разработал для партизан диверсионное зажигательное средство, которое смогло заменить дефицитные и дорогие магнитные мины. Изготовленная Качугиным мастика походила на обычное мыло, ею даже можно было мыться, и поэтому не вызывала подозрений у немцев и полицейских на оккупированных территориях.
В состав «партизанского мыла», кроме собственно мыла, добавляли фосфорные соединения [56] – и это не случайно: отпадала нужда во взрывателях и воспламенителях (т. е. специальных дополнительных устройствах. – Авт .). Партизаны прикрепляли мастику к вагонам, а когда поезд набирал скорость, фосфор начинал интенсивно окисляться под воздействием набегающего потока воздуха и загорался, поджигая мастику, а та развивала температуру более 1000 °С, так что от этого жара полыхал и металл. При этом установить причину пожара, где и когда он занялся, было невозможно» [57] .
Итак, непохожую ни на какой взрывчатый предмет мастику заранее прикрепляли к вагону, который требовалось поджечь, само возгорание происходило потом , когда диверсанта и след простыл. Возможно, и вес куска «партизанского мыла» был значительно меньше веса любой магнитной мины, со всеми вытекающими последствиями, включая удобство транспортировки и переноски.
Кстати, во время Великой Отечественной войны тот же Качугин предложил методы изготовления простых зажигалок на бесцериевых кремнях, это снимало проблему дефицита спичек.
Анатолий Трофимович Качугин (1895–1971) – врач-хирург, биолог, инженер-химик, прозванный советским Кулибиным, автор и других 150 изобретений, включая, например, устройства для ориентирования незрячих или средство от туберкулёза [58] . История его непростой жизни освещена в многочисленных статьях и книгах, к которым мы читателя и направляем…Роковая ошибка барона Данглара
Наверное, читатели помнят, как изобретательно жестоко отомстил граф Монте-Кристо барону Данглару. Ошибка телеграфиста, по совместительству садовода-любителя, подкупленного Монте-Кристо (на 25 тысяч франков, полученных от графа, можно было обзавестись неплохим хозяйством), стоила Данглару всего состояния:
«Удар попал в цель: красный от возбуждения и весь в поту, старичок проделал один за другим все три сигнала, данные ему графом, несмотря на отчаянные призывы корреспондента справа, который, ничего не понимая в происходящем, начинал думать, что любитель персиков сошёл с ума.
Что касается корреспондента слева, то тот добросовестно повторил его сигналы, которые в конце концов были приняты министерством внутренних дел.
– Теперь вы богаты, – сказал Монте-Кристо.
– Да, – сказал чиновник, – но какой ценой?
– Послушайте, друг мой, – сказал Монте-Кристо, – я не хочу, чтобы вас мучила совесть: поверьте, клянусь вам, вы никому не сделали вреда и только содействовали Божьему промыслу».
Но позвольте!! Здесь явно что-то не сходится! Действие этих глав знаменитого романа приходится на 1836–1837 годы. Между тем хорошо известно, что первый телеграф создал всего лишь за пять лет до этого русский учёный Павел Львович Шиллинг в Петербурге. Спустя год после Шиллинга его изобретение повторили немцы – Карл Гаусс и Вильгельм Вебер. Только в 1837 году Самюэль Морзе получил патент на своё устройство в США, и коммерческая эксплуатация электрического телеграфа впервые была начата в Лондоне в 1837 Уильямом Куком и Чарльзом Уитстоном [59] . Лишь в 1839 году русский изобретатель Борис Семёнович Якоби построил пишущий телеграфный аппарат, а позднее, в 1850 году, – буквопечатающий телеграфный аппарат.
ВОПРОС № 70
Не ошибся ли Александр Дюма? Не перенёс ли он уже известные ему на 1845 год (создания романа) изобретения на более ранний период?
Если внимательно читать роман «Граф Монте-Кристо», можно найти даже описание телеграфа, но только вот какого?
«Право, сударыня, – сказал Монте-Кристо, – я боюсь сознаться вам, куда я еду.
– Всё равно, скажите.
– Я, как настоящий ротозей, собираюсь поехать посмотреть на одну вещь, о которой я нередко мечтал целыми часами.
– Что же это такое?
– Телеграф.
– Телеграф? – повторила г-жа де Вильфор.
– Да, телеграф. Мне иногда приходилось, в яркий день, видеть на краю дороги, на пригорке, эти вздымающиеся кверху чёрные суставчатые руки, похожие на лапы огромного жука, и, уверяю вас, я всегда глядел на них с волнением. Я думал о том, что эти странные знаки, так чётко рассекающие воздух и передающие за триста лье неведомую волю человека, сидящего за столом, другому человеку, сидящему в конце линии за другим столом, вырисовываются на серых тучах или голубом небе только силою желания этого всемогущего властелина; и я думал о духах, сильфах, гномах – словом, о тайных силах, – и смеялся. Но у меня никогда не являлось желания поближе рассмотреть этих огромных насекомых с белым брюшком и тощими чёрными лапами, потому что я боялся найти под их каменными крыльями маленькое человеческое существо, очень важное, очень педантичное, напичканное науками, каббалистикой или колдовством» (Александр Дюма-отец, «Граф Монте-Кристо»).
Разумеется, писатель ничего не напутал. Речь об оптическом телеграфе. Принцип был известен со времён ранней Византии. Благодаря системе башен с примитивным античным оборудованием в столице империи задолго до подхода врагов узнавали о грозящей опасности.
Самая длинная в мире линия оптического телеграфа в 1200 км. Благополучно действовала между Петербургом и Варшавой, сигнал распространялся по ней за 15 минут посредством семафорных устройств из подвижных реек – последовательно от башни к башне.
Между прочим, члены экипажа дирижабля «Италия», потерпевшего катастрофу на пути к Северному полюсу весной 1928 года, были спасены находчивостью механика экспедиции Умберто Нобиле. Он сделал зеркальце из шоколадной фольги и сумел послать зайчик пилоту поискового самолёта (Петрович, Цуриков, 1986. С. 92).
Уместно добавить также, что телеграфные аппараты Шиллинга, Гаусса-Вебера, Кука-Уитстона относятся к электромагнитным аппаратам стрелочного типа (стрелка на приёмнике показывала буквы алфавита, расположенные по окружности наподобие цифр в часах), в то время как аппарат Морзе являлся электромеханическим. Большой заслугой Морзе является изобретение телеграфного кода, где буквы алфавита были представлены комбинацией тире и точек (так называемая азбука Морзе).
Из эволюции предметов быта
Разные иглы бывают на свете: сосновые и еловые, иглы ежа и дикобраза. Иглами вооружены многие морские обитатели. Острые и узкие осколки костей и даже древесные щепки служили нашим далёким предкам в деле кройки и шитья.
ВОПРОС № 71
Хотя нитка – не верблюд, но даже ей бывает трудно пройти сквозь игольное отверстие. Предложите, как можно улучшить столь неизменную в веках систему, каковой является обычная иголка?
«Тысячи лет развития иглы привели к созданию исключительно простой системы, которая чрезвычайно широко используется человеком. Но даже тысячи лет проб и ошибок не устранили принципиальный недостаток иглы – узкое ушко, куда так трудно вставлять нитку хозяйкам.
Идеальный конечный результат для иглы прост: отверстие должно само становиться большим, когда нужно вставлять нить. Но если сделать большое ушко, скажем, размером с монету, то как шить? Ведь оно не пролезет за иглой. Вот мы и получили физическое противоречие: ушко должно быть большим, чтобы легко вставлять нить, и оно должно быть маленьким, чтобы не мешать шитью.
