Джозеф Халлинан - Почему мы ошибаемся. Ловушки мышления в действии
Люди предпочитали вино из дорогих бутылок. Когда они пили дешевые вина, их мозг демонстрировал меньшее наслаждение от переживаемого опыта.
Кстати, таким же образом мы с вами оцениваем и лекарства. В рамках одного шокирующего (в буквальном смысле) эксперимента группа из восьмидесяти двух человек должна была оценить боль от ударов электрическим током с применением электрошокера. Точнее, этим людям предлагалось поставить оценки своим ощущениям в два разных момента времени – до и после приема обезболивающих препаратов. При этом половине участников эксперимента сказали, что таблетки недавно утверждены министерством здравоохранения как рецептурное обезболивающее средство стоимостью 2,50 доллара за дозу. Второй половине сообщили, что одна таблетка стоит всего лишь десять центов. В обоих случаях лекарства были ненастоящие, так называемые плацебо; они вообще не производили никакого обезболивающего эффекта. В результате 85 процентов принимавших «дорогое» лекарство заявили о существенном уменьшении боли. Среди принявших дешевые таблетки так ответил всего 61 процент респондентов.
Цвет имеет значение
На наши суждения влияет не только цена. То же относится и к цвету. Согласно исследованиям, восприятие человеком эффективности лекарства зависит также от цвета таблетки. Например, в ходе одного эксперимента участники дружно называли черные и красные капсулы сильнодействующими средствами, а о белых говорили, что почти не замечают их эффекта.
В некоторой степени такое мнение объяснимо. Например, легендарный американский исполнитель песен в стиле кантри Джонни Кэш стремился к тому, чтобы его знали как человека в черном (это прозвище он получил за страсть к темным нарядам и знаменитую одноименную песню), а не, скажем, как человека в ярко-розовом, потому что черный цвет ассоциируется с силой и могуществом. Однако подобные логические связи порой приводят к весьма негативным последствиям, заставляя нас допускать серьезные ошибки в суждениях. Например, много лет назад двое исследователей показали группе профессиональных спортивных судей одну из двух видеозаписей одного и того же агрессивного постановочного футбольного матча. На первой кассете чрезмерно агрессивная команда была одета в белую спортивную форму, на второй – в черную. И судьи, которым продемонстрировали вариант, где злые футболисты были в черном, сочли их игру гораздо более жесткой и заслуживающей пенальти. Иными словами, судьи «увидели» то, что их заставила увидеть распространенная негативная ассоциация между агрессией и черным цветом.
Возможно, вы скажете, что все это научные эксперименты. А как же насчет реального мира? Как обстоит дело с настоящими спортивными командами, одетыми в черную форму? Неужели им чаще назначают пенальти? Оказывается, так и есть. Те же два исследователя провели анализ и подготовили отчет о профессиональных футбольных и хоккейных командах, игравших с 1970-х по 1980-е годы. Точнее, диапазон исследования матчей Национальной футбольной лиги охватывал период с 1970-го по 1986 год. (В 1970-м НФЛ объединилась с ныне прекратившей свое существование Американской футбольной лигой, в результате чего образовалась единая лига с общим набором правил и общей судейской группой.) Для Национальной хоккейной лиги исследовался почти такой же период времени, с 1970-го по 1985−1986 годы. В итоге в обоих видах спорта была выявлена одинаковая тенденция: командам, одетым в форму черного цвета, пенальти назначали значительно чаще, чем остальным. Особенно в хоккее. Любопытно, кстати, что за исследуемый шестнадцатилетний период сразу две команды – Pittsburgh Penguins и Vancouver Canucks – «переоделись» в черную форму: первые в сезон 1979−1980 годов, а вторые в сезон 1978−1979 годов.
Командам, одетым в форму черного цвета, назначали пенальти значительно чаще, чем остальным.
И знаете, к чему это привело? Время пенальти в минутах для этих команд резко увеличилось. В первые сорок четыре игры сезона 1979/80 года, когда Penguins выступали в синей форме, штрафное время составляло в среднем восемь минут на одну игру. А в последние тридцать пять игр в том году, когда команда уже облачилась в черное, этот показатель вырос до двенадцати минут за игру.
Почему следует менять первоначальный ответ
Всем известна подверженность мощному влиянию первого впечатления, как верного, так и неверного. Доводилось ли вам когда-нибудь при сдаче экзамена, после того как вы уже дали ответ, под действием сомнения задумываться, не сменить ли его, но так и не сделать этого? Если да, то знайте: вы не один такой. Большинство людей предпочитают упорно держаться за первоначально выбранный вариант ответа. Так, трое из четырех опрошенных студентов заявили, что на экзамене или тесте лучше придерживаться первоначального ответа, а не менять его на другой, который вдруг показался более правильным. Эту точку зрения, кстати, разделяют и многие университетские профессора. Одно исследование в данной области выявило, что только 16 процентов преподавателей считают, что, изменив первоначальный ответ, студент улучшит общий балл теста; большинство же ответили, что делать этого не стоит, так как можно только ухудшить результат. Создается впечатление, что это мнение разделяют даже специалисты по подготовке к экзаменам. Например, в известном руководстве издательства Barron «Как подготовиться к тесту SAT[11]» тестируемым настоятельно рекомендуют как можно реже менять первый пришедший им в голову ответ. «В таких ситуациях чаще правильный ответ меняется на неправильный, чем наоборот», – пишут авторы.
Однако, как это обычно бывает в жизни, в большинстве случаев все происходит как раз иначе. Свыше семидесяти лет исследований в этой области однозначно свидетельствуют о том, что чаще ответы как раз и меняются с неправильных на правильные, соответственно, люди получают за тест более высокий балл. При этом тип сдаваемого теста не имеет значения, будь то тест с несколькими вариантами ответов или ответами «да» или «нет», ограниченный или неограниченный по времени. В одном масштабном, всеобъемлющем обзоре результатов тридцати трех исследований на эту тему в среднем не было выявлено снижения итогового балла, если участники тестирования меняли первый вариант ответа на другой.
Большинство людей, изменивших первый вариант ответа на другой, получают более высокий балл за тест.
И все же миф о том, что следует держаться первоначального варианта, до сих пор жив. Более того, ученые обнаружили, что даже после того как тестируемым сообщают о научно подтвержденных итогах исследований, они по-прежнему склонны упорно оставаться при своем мнении.
«Большинство людей чрезвычайно удивляет тот факт, что эта идея может быть ошибочной, – отмечает Джастин Крюгер, профессор Школы бизнеса Стерна при Нью-Йоркском университете, давно изучающий первоначальные инстинкты человека. – Преподавателям, студентам и участникам тестирований это представляется в высшей степени нелогичным. Как правило, они убеждены в непреложности правила: всегда руководствуйся инстинктом. Но, увы, доказательств в поддержку этой идеи практически нет».
Роль сожаления
Зато находится все больше и больше доказательств незаметной, но чрезвычайно весомой роли эмоций в процессе принятия решений, в особенности такой сильной эмоции, как сожаление. Время от времени мы все переживаем это чувство: неудачный брак, некачественный автомобиль, недвижимость, от которой никак не удается избавиться. И часто об одном выборе приходится сожалеть больше, чем о других; и, очевидно, этой разницей в какой-то мере объясняется, почему зачастую мы так упрямо цепляемся за первые, инстинктивные решения.
Оказывается, люди чувствуют бóльшую ответственность за действия, нежели за бездействие. Поэтому, если уж суждено промахнуться, лучше вообще не сделать чего-то, чем сделать это неправильно. Выходит, человек склонен рассматривать бездействие как пассивность: я ничего не делал. А раз он ничего не делал, то чувствует себя менее ответственным за результат. Этот феномен отлично проиллюстрировала серия экспериментов, проведенных Джастином Крюгером и его коллегами. Ученые проанализировали процедуру сдачи экзаменов на примере более полутора тысяч студентов и, как и ожидали, обнаружили то же самое, что до них выявили другие исследователи: участники тестирования, менявшие первоначальные ответы, как правило, получали более высокий балл. Когда экспериментаторы подсчитали и проанализировали все измененные ответы, оказалось, что число изменений с неправильных ответов на правильные превосходило обратные с весьма убедительным перевесом два к одному.
Нам кажется: если уж суждено ошибиться, то лучше не сделать ничего, чем сделать что-то неправильно.
Полученная в ходе последующих опросов участников эксперимента информация оказалась даже более любопытной: вероятность изменить правильный ответ на неправильный вызывала у них намного большую досаду и сожаление, нежели перспектива оставить ошибку, не сменив неправильный ответ на правильный. Иными словами, о бездействии люди сожалеют меньше, чем о действии, несмотря на то что в обоих случаях они в итоге давали неправильный ответ.
