Анет Прен - Музыка мозга. Правила гармоничного развития
Приведем пример. Скорее всего, в юности вас не слишком привлекала такая ценность, как «традиции», поскольку вы ассоциировали ее со скучным повторением одних и тех же не всегда понятных ритуалов. Вы связывали ее с понятиями «конформизм» и «посредственность», а вас куда больше привлекали «новаторство» или «креативность». Но со временем вы стали старше и поняли, что традиции несут в себе огромный смысл и что вы можете создавать собственные традиции, воплощая в жизнь события, от которых светятся глаза ваших близких. В итоге вы перенесли ценность «традиции» в свой круг влияния (→Мысли), и она стала ассоциироваться у вас с «радостью», «простором для инициативы» и «креативностью».
Проложите дорогу к изменениям, преобразуя свои ассоциации.
Этот пример наглядно демонстрирует, как со временем могут меняться ассоциации и дополнительный смысл наших ценностей. Он также показывает: то, что видится нам явным противоречием («традиции» против «новаторства»), зачастую таковым не является: проблема решается сама собой, как только вы понимаете, что традицию можно создать путем новаторства, да еще и здорово повеселиться, обеспечивая простор для инициативы всем заинтересованным лицам. По сути, в этом случае вы высвобождаете место для изменений в своем физическом мире, преобразуя ассоциации в мире ментальном.
Собственно говоря, этим объясняется очень многое в нашей жизни. Если ваши ассоциации в связи с чем-то откровенно негативны, вызывают у вас чувство напряженности или заставляют ежиться от отвращения, вам вряд ли захочется продолжать. Если же ассоциации оптимистичны, вы готовы двигаться вперед, вы находитесь в тесном контакте со своей внутренней мотивацией (→Цели).
Ценностная сеть мозга
Система ценностей нашего мозга служит своего рода мостом между чувствами и разумом. Это динамический баланс, сдвигающийся то в сторону определенности, то в сторону неопределенности. Сомнение и неопределенность, возможно, не слишком приятные состояния, но, как писал великий Вольтер, уверенность – это абсурд. Чем лучше вы поддерживаете эту напряженность – и достигаете нужного результата, – тем выше ваш интеллект.
Жизненные ценности не локализованы в какой-то одной зоне мозга – они объединяются в единую интегральную схему, которую только недавно начали активно исследовать[38]. На представленном рисунке перечислены участки головного мозга, которым ученые уделяют особое внимание: именно в этой группе они надеются найти ответы на вопросы о роли ценностей в функционировании головного мозга человека.
Каждый из этих участков вносит свой уникальный вклад в общую картину работы нашего мозга в моменты, когда мы приписываем те или иные ценности конкретным мыслям и поступкам.
Судя по всему, передняя часть поясной извилины коры головного мозга выполняет функцию мониторинговой системы: она контролирует взаимодействие между отдельными участками мозга и оценивает относительную важность разных ценностей. Следовательно, эта система способна снижать или усиливать напряженность, существующую между разными зонами мозга. Например, этот участок активизируется, когда возникают расхождения между тем, чего нам в данный момент хочется, и тем, что нам надо делать, или когда мы понимаем: то, что мы делаем, следовало бы делать совершенно иначе.
Надо отметить, человек часто сталкивается с конфликтом между краткосрочными и долгосрочными ценностями, скажем, между наслаждением от поедания пончика с кремом прямо сейчас и желанием иметь стройную фигуру в будущем. Что же происходит, когда мозжечковая миндалина вдруг испытывает непреодолимую тягу к вожделенному лакомству, а орбитофронтальная кора[39] и передняя островковая доля большого мозга настойчиво требуют, чтобы вы следовали более дальновидной стратегии, которая обеспечит здоровое будущее?
Именно в этот момент на сцену выходит передняя часть поясной извилины мозга – в качестве посредника.
Стратегия, победившая в битве двух участков мозга – предположим, миндалевидное тело выигрывает, и вы выбираете пончик, – активирует прилежащее ядро мозга, расположенное в его более глубоких отделах; ядро, в свою очередь, вырабатывает дофамин, который награждает нас ощущением удовольствия и наслаждения: мы чувствуем себя хорошо, и мир кажется нам наполненным смысла. Прилежащее ядро мотивирует к действию, в результате которого кремовый пончик оказывается у нас во рту, и дает нам краткосрочное ощущение удовольствия, да при этом еще и подкрепляет процесс научения, повышая вероятность того, что в будущем опять победит лакомство. Кремовому пончику приписывается особая ценность.
Таким образом, когда между ценностями возникает конфликт, возбуждение передней части поясной извилины мозга возрастает, а когда этот конфликт разрешается, активизируются участки мозга, которые отвечают за вознаграждение.
Эти изменчивые ценности
Все в нашей жизни взаимосвязано, и одно ведет к другому (в этом вы еще убедитесь, когда мы будем обсуждать клавишу «Тело»). То, что нас прежде вообще не привлекало – или казалось невозможным, – может вдруг превратиться в нечто явно привлекательное. А все потому, что одно «да» привело ко второму, это «да» – к следующему и т. д.
Данный вопрос особенно актуален в контексте разговора о ценностях. Шокирующим примером взаимозависимости человеческих ценностей, того, как одна ведет к другой, служит эксперимент, проведенный в далеком 1961 году психологом Стэнли Милгрэмом из Йельского университета.
Милгрэм решил узнать, какую боль обыкновенный человек готов причинить другому только потому, что ему прикажет это сделать лицо, облеченное властью (в данном случае руководитель эксперимента). Испытуемым было сказано, что исследование проводится в целях изучения влияния наказания на эффективность обучения. Всем пообещали заплатить независимо от результатов эксперимента и сказали, что роли ученика и учителя будут распределяться наугад. На самом деле роль ученика всегда играл профессиональный актер, а учителем всегда был испытуемый – но участники эксперимента этого не знали.
Ученик должен был запомнить десять слов, и каждый раз, когда он не мог их вспомнить, его наказывали. Наказанием за каждую очередную ошибку был постепенно усиливающийся удар электрическим током – прибор нажатием кнопки приводил в действие учитель (испытуемый). Сначала разряд был слабым, всего 15 вольт, но к последней, тринадцатой «экзекуции» увеличивался до 450 вольт. Как говорилось в пояснении к эксперименту, которое раздали всем испытуемым, сила наказания варьировалась от «легкого испуга» до «опасного электрического разряда».
Здесь стоит отметить, что до проведения исследования четырнадцать психологов из Йельского университета попросили сделать прогноз относительно того, как, по их мнению, будут действовать гипотетические испытуемые в предложенных обстоятельствах. Самый пессимистичный прогноз состоял в том, что до конца – то есть от 15 до 450 вольт – пойдут лишь трое из сотни. То есть, по оценке психологов, в среднем так должны были поступить всего 1,2 % испытуемых[40].
Однако, как показал эксперимент Милгрэма, из сорока человек, принявших участие в исследовании, до 450 вольт дошли двадцать шесть – поистине пугающие 65 %.
Это исследование слишком масштабно, чтобы мы могли подробно обсудить его в этой книге, но для нас с вами оно чрезвычайно интересно, поскольку наглядно показывает, что происходит, когда меняется одно-единственное исходное условие.
Одно «да» привело ко второму, это «да» к следующему и т. д.
Подумайте, вы могли бы ударить кого-то 450-вольтовым разрядом, зная, что это очень-очень больно и даже опасно? Скорее всего, большинство читателей ответят на этот вопрос отрицательно. Однако в ином контексте, когда действуют другие правила и установлены другие цели и когда начало уже положено, один шаг ведет к другому, тот к третьему и т. д. В жизни каждого человека встречаются «да», очень легко ведущие к новым «да», которые в других обстоятельствах показались бы ему совершенно невозможными. Социолог Зигмунт Бауман назвал это явление последовательным действием: сказав «А», человек позволяет себе сказать «Б», и его ответственность становится более гибкой[41].
Наши восприятия, ценности, мысли и движения тела тесно связаны между собой – и c контекстом. Нобелевский лауреат Герберт Саймон сравнивает человеческий разум с ножницами[42]. Одно лезвие – это наш мозг, а другое – конкретная среда, в которой мозг функционирует в данный момент. Они неотделимы друг от друга. И если вы хотите понимать окружающих – и самого себя, – нужно внимательно смотреть на оба лезвия одновременно.
