Дмитрий Морозов - Поколение Китеж. Опыт построения сообщества

Теперь о взрослых Китежа. Плотник и отец троих приемных детей Валерий ни с кем не общается, пребывая в отрешенно возвышенном состоянии, – вне общины и внутри своего индивидуального рая, смахивающего на ад. По мнению Лукьянова, он все еще борется с нами. Того ли я хотел? Лукьянов взял на себя управление хозяйством и заметно повеселел. Хлопеновы, Вадим, Марина вкалывают с детьми и радуются этому, жена директорствует, деньги на месяц есть, значит, Китеж жив.

12 апреля

По просьбе Морозова началась дискуссия: «Что нам мешает измениться?» Выделили для начала обидчивость, тем более что только три дня назад из обиды вышла Лена, а сегодня поцапались с утра Наташа с Вадимом. Он попросил получше убирать столовую. В результате: повар в слезах, Вадим расстроен, а воз и ныне там.

Пообсуждали, посмеялись друг над другом и приняли первое решение – не обижаться. Второе решение – навести порядок вокруг домов и назначить ответственных за проверку этого порядка из числа Совета.

1 мая

С удручением должен констатировать, что в столовой на празднике украли два огромных яблока.

14 мая. Записи Морозова

Дэвид Дин – консультант из Великобритании – у нас уже неделю. Своим чисто английским, мягким, вежливым разбором ситуации в семьях и Китеже в целом он внес бурю противоречивых эмоций в мою душу. Краткое резюме.

Китеж превращается из забавной деревни в известную профессиональную организацию по работе с детьми. Время ученичества пора заканчивать, тем более что на нас обратили внимание не только на родине, но и за рубежом. Если отечественные органы опеки и попечительства интересуются только тем, сыты ли дети, не воруем ли мы деньги из казны, то Дэвид обращает больше внимания на психологическое развитие каждого ребенка, на проблемы в семье и успехи в учебе.

Дэвид считает, что присутствие в Китеже семей, которые не подчиняются Педсовету, не ходят на собрания и общие работы, является серьезным нарушением работы с детьми, так как вносит неразбериху в их мозги и представление о мире.

Решения Педсовета и более опытных членов сообщества должны быть обязательными по всем вопросам быта семей, а не только школьной учебы.

15 мая

Формула – мой дом – моя крепость – в Китеже должна быть запрещена, и никакие доводы вроде: «Я с ними не дружу» или «Я занята на работе» – не проходят, когда дело идет об общих собраниях и ежедневном выяснении ситуации с детьми.

На дискотеке у восьмиклассницы Маши случилась истерика. Взрослым она ничего объяснять не стала, но наставникам душу открыла. Оказывается, она не хочет больше жить со своими приемными родителями, так как мама ее замучила придирками и диктатом. Учительница Люся, которой Маша доверяет больше, чем остальным, обещала разобраться в происходящем, но третий день не может подойти ко мне и сообщить, говорила ли она с Машей. Дэвид не может понять, почему у нас всегда не выполняются просьбы, которые являются прямыми должностными обязанностями этих людей. Может, он прав и пора перевести Китеж в разряд учреждений. Но тогда теряется тонкая нить любви и свободы, позволяющая создавать домашнюю семейную атмосферу.

2000 год

15 мая

Самое обидное для меня, что я все эти вещи знал с первого дня в Китеже, но мне так и не удалось создать достаточно широкий круг единомышленников. Национальный характер и отсутствие установки на интеллектуальное развитие не позволили никому из приехавших, кроме Марины и Сергея (вернувшегося из армии и поступившего в педагогический), признать необходимость обучения. Каждый опирается на свой жизненный опыт, поэтому не развивается дальше.

Порожденная всем происходящим общая идея – стажировка на приемного родителя должна проводиться совсем иначе. Не жить и работать в Терапевтическом сообществе, а жить в семье и работать с детьми. Может, как в Америке, давать детей на год по контракту, потом менять родителей. В США это предусмотрено законодательством. Там родители отчитываются каждый год и доказывают, что дети могут оставаться у них в семье. Нет, пожалуй, в рамках нашего ОБРАЗА МИРА – это извращение.

После отъезда Дина я снова начну собирать желающих китежан и устраивать коллективный обмен мнениями по поводу общего видения задач воспитания и нравственных ценностей сообщества. Попытаюсь снова добиться гармонии среди оставшихся соратников.

Горько признать, но многие уехали. Осталось то творческое ядро, которое оказалось способно перенести все перипетии становления нашей творческой лаборатории: несколько лет неуверенности, полного безденежья, утряски межличностных отношений и поиска новых форм работы с детьми.

Необходимость выполнения профессионального долга, реальная потребность делать свою работу хорошо оказались той внутренней силой, которая переформатировала программу, а проще говоря, заставила людей в Китеже пересмотреть свои личные планы, взглянуть в глаза реальности и сказать самим себе, что же они на самом деле хотят.

Понимаю, что лучше бы все это предвидеть с самого начала, тогда меньше было бы разочарованных и обиженных. Но мы двигались в направлении «земли незнаемой», туда, где еще не был накоплен практический опыт, а научные теории почему-то оказывались совершено бесполезными.

Весь опыт отечественной и мировой истории показывает, что абстрактные научные конструкции имеют один серьезный изъян: они нежизнеспособны. Китеж существует и изменяется. Это показатель его жизнеспособности и соответствия законам общественного развития. Но стоит попытаться использовать систему администрирования, и система, обретая границы и стабильность, становится замкнутой. Защитная оболочка, сохраняя форму, препятствует проникновению новых энергий, жесткий каркас отношений и законов, ассоциирующийся у людей с порядком и стабильностью, лишает возможности последующего выбора эволюционных вариантов.

Глава 8

ТЕРАПЕВТИЧЕСКОЕ СООБЩЕСТВО

Из словаря:

Терапевтическое сообщество – термин британского происхождения, в настоящее время широко применимый для обозначения специально структурированной среды, поощряющей деятельность «пациентов» в рамках социальных норм. Специальные обучающие методы применяются для поощрения у детей чувства личной ответственности и ускорения их социальной реабилитации.

Когда я познакомился с аналогичными организациями в Великобритании, то обнаружил, что зарубежные коллеги активно используют термин «терапевтическое сообщество». Ну, с сообществом все понятно, а слово «терапевтическое» ассоциируется у нас с больничными койками и капельницами. О терапии души у нас пока говорить не принято. Между тем мы никогда не поймем, как возвращать проблемных детей к нормальной жизни, пока не научимся видеть, что они просто больны и требуют именно терапии, терапии в социуме, то есть в сообществе людей.

Отклонение развития ребенка от нормального пути (в сторону тюрьмы, ненависти к окружающим, неприятия себя самого) вследствие потери родителей или душевной травмы – тоже болезнь, и ее также должны лечить профессионалы. Да еще в особых условиях. Но не в больницах, разумеется, а в специальных оазисах, позволяющих травмированному ребенку снова обрести веру в любовь, собственные силы, разумность и доброту окружающего мира.

Для лечения специфической болезни, которая поразила души наших детей, нужны специфические условия. Модель таких условий мы создаем сейчас в Китеже и называем то миром сказки, то развивающей средой, то терапевтическим сообществом.

Один из основных принципов ТС – попытка учитывать индивидуальный и социальный планы в развитии и становлении ребенка. Цель – максимально пробудить адаптивные возможности человека для восстановления личностного и социального статуса.

Признаюсь, мне и это название представляется узким. Китеж – это образ жизни, а не тренинг. В таком случае обобщенное название оказывается явно недостаточным, так как все решают именно нюансы значений. Надеюсь, что со временем само слово «Китеж» превратится в понятие, которое обозначит новое явление: целостный социум, созданный специально для развития детей.

Для того чтобы разрушить его, надо немного: просто заставить всех выполнять должностные инструкции, заменить душевное творческое общение работой по правилам.

Китежы не строят и не организовывают. Их взращивают. Потому что они должны полностью отражать реальную жизнь. Вернее, ее вызовы.

Можно заставить людей соблюдать ритуал, можно заставить работать с утра до вечера, но заставить любить и творить невозможно! Жить в Китеже – означает находиться в совсем ином состоянии – в состоянии Сотворчества!

Для некоторых приемных родителей это оказалось непереносимым вызовом. Они были готовы строить, сажать, стирать, но не хотели изменяться сами. А жизнь снова и снова подтверждала: не изменив себя, взрослые не могут изменить и своих подопечных. Мы открыли неудобную для себя, хоть и интригующую истину: воспитание детей – это искусство, которое требует вдохновения и особого душевного склада, и профессия, азам которой необходимо учиться.