Дмитрий Морозов - Поколение Китеж. Опыт построения сообщества

1997 год

6 мая

Саныч отказался проводить зарядку для детей, объяснив, что ему полезнее, когда он концентрируется только на своем состоянии. По инициативе Димы мы ввели детскую валюту – киянь. За кияни можно купить шоколадку или пару новых носок, а если хорошо подкопить, то и новый плеер. Зарабатывать кияни очень легко: нужно получать пятерки, читать книги, помогать взрослым в хозяйственных работах.

8 мая

Что-то странное творится с детьми – несколько дней подряд они учат уроки. У Максима просветленный взгляд, даже Коля через день приходит на уроки с приготовленным домашним заданием.

Женя Попов за кияни читает книжку за книжкой, еще уверяет, что уже неделю не курит. Фантастика! Дело не только в киянях. Изменился весь микроклимат

17 июня. Комментарии друга общины доктора исторических наук Александра Шубина

Один из взрослых общинников так занят достройкой своего дома, что из него не выходит и ни с кем не общается.

Одна из претенденток в приемные мамы, Алла, собирается уезжать, так как обижена на Веру, которая попросила ее выйти работать на кухню.

Некий мужской клуб обосновался в бане, где водитель Гена выполняет обязаннос ти бармена. Там можно пообщаться по душам и отдохнуть от холодной су хости энтузиазма Морозова.

Я как независимый наблюдатель констатирую, что Китеж переживает стадию феодальной раздробленности. Два полюса: дом Вадима с Ирой, верящих в идею, и дома тех, кто верит в хозяйство.

Морозов дозрел до того, чтобы предложить всем разъехаться и остаться в одиночестве с детьми. Но пока что сам поехал в отпуск. Вадим сказал: «А вдруг он не вернется».

1997 год

22 декабря

Стыдно признаваться даже самому себе: я думал, что стоит просто собрать хороших людей и дать им подходящую идею, как гармоничные отношения установятся сами по себе.

Это сработала остаточная программа «всеобщего равенства». Как же мне больно увидеть очевидное: не все люди могут быть приемными родителями, не всем дано понимать детей. Придется признать, что для нашего проекта придется подбирать особых людей.

Но ведь не каждый может стать художником или скульптором. Тогда почему я боюсь принять мысль, что особый талант нужен не только для того, чтобы вытесать из камня статую, но и для того, чтобы помочь формированию здорового душевного мира ребенка? В конечном итоге, работа с душой ребенка в тысячу раз труднее и ответственнее. Конечно, если не упрощать задачу до хождения строем.

Глава 7

ИСТОРИЯ СОЗДАНИЯ.

И НАЗВАЛИСЬ МЫ ТЕРАПЕВТИЧЕСКИМ СООБЩЕСТВОМ

Ребенок постоянно проверяет окружающий мир на прочность и истинность, ловит малейшую фальшь, которая возникает в отношениях между взрослыми. Ну, а уж самую главную (тайную) информацию ребенок берет от своих родителей, как сказали бы на Востоке, путем прямой передачи.

Поэтому мы, взрослые, пытаемся ввести в традицию повседневной жизни Китежа принцип: «ЧЕСТНОСТЬ И ИСКРЕННОСТЬ».

Это не означает, что мы должны говорить друг другу все, что думаем. Мы часто думаем такое, за что потом становится стыдно. Нет, соблюдение этого принципа не означает вываливать друг на друга непереработанные эмоции и претензии. Просто каждый из нас пытается в меру человеческих возможностей научиться быть честным прежде всего перед самим собой: не требовать от детей того, чего сам не соблюдает, видеть корни своих поступков и стремлений, работать с недостатками и даже (!) позволять другим указывать на эти недостатки, и честно признавать их, то есть очищать свое сознание от вирусов и боли, которые каждый из нас накопил за время жизни. Но ведь иначе и нельзя. Как же можно приблизиться к детям, если сам состоишь из обид и боли?

Хирург стерилизует скальпель – свой главный инструмент, чтобы помочь больному. Приемный родитель сам, по сути, становится этим инструментом, поскольку через него идет новый поток информации, призванный изменить сознание ребенка.

Некоторые наши воспитанники буквально говорили нам следующее: «Какое вы имеете право делать замечания, если у вас самих много недостатков». В такие моменты позиция родителя (не важно, родного или приемного) должна быть сильной, внутренне обоснованной и последовательной, чтобы не допустить у ребенка даже мысли о возможности манипулирования или управления. А. Маслоу писал: «Вызывающее поведение детей есть признак неуверенности взрослого в своей системе ценностей».

Ребенок может поверить только такому взрослому, который уверен в своих действиях, при этом доброжелателен, понятен, открыт. Такой взрослый вызывает доверие и уверенность в будущем.

Беседы с подопечными убедили нас, что всем мальчишкам и девчонкам, прошедшим через детский дом или бродяжничество, совершенно необходим взрослый, рядом с которым они могут чувствовать себя под защитой. Просто добрый взрослый для этого не подходит. Он обязательно должен быть и сильным, то есть давать ощущение управляемости и предсказуемости жизни.

Мы, взрослые сотрудники Китежа, создаем развивающую среду самим фактом своего существования: тем как мы разговариваем, во что верим и ради чего трудимся. Это нельзя сыграть, ведь никто не может притворяться двадцать четыре часа в сутки. Так что наша работа превращается в образ жизни, в духовно-нравственный стержень и постоянный тренинг личностного роста. На практике это означает постоянную включенность взрослого во все происходящее, умение контактировать с детьми на всех уровнях.

И как же это трудно!

Мы изменили название. Мы изменили внутреннюю структуру и попытались изменить даже основу наших взаимоотношений.

Строительство социальных организмов по сути своей совершенно непохоже на проектирование машин или зданий. Главная проблема состоит в том, что люди, обладающие свободой воли и способностью развиваться, не желают оставаться простыми исполнителями предписанных им функций, а стремятся к реализации собственных стремлений. С этим сталкивается любой предприниматель, набирающий штат сотрудников и продумывающий их должностные обязанности. Но жизнь в Терапевтическом сообществе нельзя свести к должностным обязанностям, и тем более не сводится к формальным функциям работа воспитателя или приемного родителя. Стоит попытаться внести в их деятельность строгий регламент, как теряется возможность импровизации и развития чувственноэмоциональной связи ребенка с приемными родителями. Ну, представьте себе, как бы вы выполнили предписание: «Сопереживать со слезами на глазах... вместить в свое сердце... слиться мыслями»? Куда проще звучит: «Заполнить опросный лист... занести расходы в тетрадку».

2000 год

12 января (Посадники уже не подписываются, поэтому, кто пишет, понять нельзя.)

У Морозова отличное настроение в связи с педагогическими успехами всего сообщества. Дети явно взрослеют, умнеют, организуются. У Жени роман с Кириллом, у Ромы с Надей, Шурику нравится Женя, как и Александра, Александре нравится Кирилл и немного Шурик, Стасику – Александра.

Жизнь весьма общинна, гитарные вечера проходят регулярно.

18 января

Сегодня справляет свое официальное вхождение в семью Морозовых Кирилл. Обе стороны в ходе праздничного ужина подчеркивали свою решимость крепить семейные узы не только положенные полтора года до окончания школы, но и всю жизнь. Ирина активно поддержала эту идею и вспомнила, что всего год назад она была категорически против вхождения Кирилла, не желавшего никого слушать и ничего делать по дому.

Поистине мы делаем успехи.

19 января

Разобрали чердак в доме Наташи. Нашли коробку просроченных витаминов. Зато она «сохранила» огромное количество новых шмоток, едва не съеденных молью. Почему она не пускала никого на чердак, говоря, там ничего нет, одни тряпки, – осталось великой тайной.

Нужно срочно менять завхоза.

30 января

Вадим поехал за новой девочкой Сандрой. Люся волнуется и печет пирог. Шестой класс, по общему мнению, разложился окончательно и не готовит уроков.

Девятый класс и Шурка занимаются чистописанием. Позор и цирк в одном бокале.

Седьмой класс проявил полную культурную неграмотность. Ни Катя, ни Валя, ни Маша не знают Рубенса, Ренуара, Ван Гога.

8 апреля

Лена, которую мы после отъезда Володи с Наташей перевели в семью Марины, сказала ей: «Теперь я окончательно поверила, что ты – моя мама».

Семиклассник Антон продолжает не посещать математику и русский. С трудом сдерживаю преподавателей, которые хотят на него жаловаться Вадиму и гнать с уроков. Он радостно уйдет. Для Антона существует только компьютерная игра, всем остальным в своей жизни он не дорожит.

Теперь о взрослых Китежа. Плотник и отец троих приемных детей Валерий ни с кем не общается, пребывая в отрешенно возвышенном состоянии, – вне общины и внутри своего индивидуального рая, смахивающего на ад. По мнению Лукьянова, он все еще борется с нами. Того ли я хотел? Лукьянов взял на себя управление хозяйством и заметно повеселел. Хлопеновы, Вадим, Марина вкалывают с детьми и радуются этому, жена директорствует, деньги на месяц есть, значит, Китеж жив.