В. Елагин - Летопись России. Дмитрий Донской и его время
Слишком стремительным был поход, слишком поздно узнал об этом Дмитрий Иванович. Спешно стал он рассылать грамоты по городам и княжествам, собирая военные рати, воинов. Из имеющихся в наличии был собран сторожевой полк, куда вошли московские, коломенские, дмитровские отряды под командованием воевод Дмитрия Минина и Акинфа Фёдоровича Шубы. А Ольгерд был уже в пределах Московского княжества, разрушая, грабя всё на своём пути. Единственной ратью, встретившей его в порубежье, была рать Семёна Дмитриевича Стародубского по прозвищу Крапива, но оказать сопротивления она не смогла. В скоротечной битве стародубское войско было разбито, а самого Семёна Дмитриевича убили. Затем войска Ольгерда захватили союзный Москве г. Оболенск, где убили князя Константина Юрьевича Оболенского. 21 ноября на р. Тростне встретились московский сторожевой полк и литовские войска. Силы были явно неравны, в результате посланные Дмитрием князья, бояре, воеводы, воины — все погибли[93]. От пленных Ольгерд узнал, что московский князь не успел собрать союзное войско и затворился в Кремле. Быстрым маршем литовские войска оказались у Москвы. Посад по приказу самого же великого князя был выжжен, чтобы затруднить Ольгерду осаду. Сам он вместе с Владимиром Андреевичем, митрополитом Алексием и «прочим князи и бояре и все христиане»[94] надеялся отсидеться за вновь отстроенными каменными стенами. В планы Ольгерда, скорее всего, не входила длительная осада, тем более в условиях зимы, а штурмом взять Кремль он не решился. Трое суток простоял он под стенами Москвы, выжег и опустошил все окрестности, а затем вернулся в Литву, уводя с собой в плен множество людей, угоняя скот. Разорение московского княжества было столь жестоким, что летописец сравнил его с Федорчуковой ратью, бывшей 41 год назад!
Война Москвой была проиграна. Следствием этого явилось и то, что Дмитрий Иванович уступал позиции Твери: Михаил Александрович получал вновь злополучный удел Семёна Константиновича, а «князья Еремея отъпустили съ нимъ въ Тферь»[95], то есть по сути дела предали, выдали Твери. Так закончился первый этап московско-тверской-литовской войны.
Необъяснимое это явление. Москва, истреблённая моровой язвой, пожарами и голодом, разорением литовцев, всё же выжила, выстояла и даже ни на секунду не помышляла о сдаче своих великокняжеских полномочий. Почему, в силу чего? Или бедствия других на фоне Москвы были более значимыми? Нет, по источникам этого не скажешь. Или так был велик военный потенциал Москвы, что позволял выдержать и такое поражение? Сила была, но она проявляла себя только в единстве с остальными княжествами, в коалиции. Один на один с Литвой, мы видели, Москве было сразиться не под силу. Так почему же Москва после стольких бедствий и поражений оставалась собирателем разрозненного потенциала русских княжеств? Перебирая все варианты, всё больше убеждаешься, что лидерство Москвы было предопределено в силу того, что там был центр русской церкви. В разрозненных княжествах, враждующих, готовых пожирать друг друга, единственно общей, а отсюда и объединяющей, цементирующей силой была православная вера. Мудрый митрополит Алексий в величии Москвы, как центра митрополии, видел гарант незыблемости православия. Духовная роль Москвы и предопределяла её главенствующее положение, далее после таких сокрушительных поражений, как «литовщина». Роль лидера не позволяет долго предаваться унынию, но, собравшись с силой, вновь выполнять своё предназначение.
Великий Новгород зимой 1368 года попросил о помощи. Агрессия Тевтонского Ордена всё усиливалась. В этом году тевтонцы сконцентрировали большие военные силы во главе с самим епископом для взятия Изборска. Новгородцы, несмотря на бывший страшный пожар, уничтоживший чуть ли не весь город, пошли с войском на помощь осаждённому городу. Немцы, не ожидавшие участия Новгорода, побежали[96]. Этим самым был разорван мирный договор Новгорода с Орденом и нужна была помощь. Верный союзническому долгу великий князь Дмитрий Иванович посылает им в помощь своего брата Владимира Андреевича, который «бысть гамо от Збора до Петрова дни»[97]. Ни о виде, ни о размере московской помощи мы не знаем. Важно другое. Несмотря на сокрушительное поражение, Москва остаётся политическим центром русских княжеств, защищающим своих союзников.
В ЛЕТО 6877 (1369 г.). А противники готовились к новой войне. В спешном порядке Михаил Александрович укреплял Тверь. Правда, средств, как у Дмитрия, у него не было и Кремль пришлось сделать деревянным, скорее всего, дубовым, обмазав от пожаров глиною[98]. Предпринимаются ответные меры и Дмитрием Ивановичем. Он «заложи градъ Переславль, единаго лета и срубленъ бысть»[99]. И быстрота, и необходимость строительства новой оборонительной системы города, лежащего на полпути из Твери в Москву и Владимир, означает, что московский князь рассчитывал на него как на будущий плацдарм для нападения на Тверь. Основные события этого года происходили на западных границах Руси. И связано это было с возобновлением военных действий против Тевтонского Ордена как Литвы, так и Новгорода. Новгородцы, очевидно, получив помощь от Москвы, ходили походом на немцев, но безуспешно, «паче сами мнози избиени быша и отъидо-ша»[100]. Более активную деятельность развернул Ольгерд. Он «тое же зимы… ходил на немци и бысть межи ихъ тамо сеча»[101]. Немцы соорудили около Ковно крепость Готисвердср, которую Ольгерд с Кейстутисом захватывают и разрушают[102].
Воспользовавшись тем, что Ольгерд сражается с немцами, Дмитрий Иванович решил наказать тех князей, что приняли участие в походе на Москву. В 1369 году московские и волоколамские полки пограбили Смоленские волости, а на следующий год был совершен поход на Брянск. Наступала очередь Твери.
В ЛЕТО 6878 (1370 г.). 18 августа московский князь, «сложи целование крестное»[103]разрывает мирный договор с Тверью. Начинается московско-тверская война — основной стержень десятилетия. Война за первенство, за лидерство среди русских земель, в которую оказываются втянутыми большинство княжеств, сторонников как промосковской, так и протверской коалиций, эдакие возможные модели будущей объединённой Руси, попытавшейся решить проблемы освобождения от Золотой Орды через 10 лет на Куликовом поле. Первоначально Дмитрий Иванович отправил к Твери малочисленные разведывательные отряды. Но и этого оказалось достаточно, чтобы Михаил Александрович, бросив всё, бежал в Литву. Московские
ратники, не встретив сопротивления, разорили окрестности Твери и с большим «полоном» возвратились домой. А уже 3 сентября начинается основной поход, который возглавляет сам Дмитрий Иванович. Летописи не объясняют состав и численность московского войска, отмечая лишь «со многою силою». Тверская земля оказалась не в состоянии противостоять московской рати. Легко были взяты города Зубов, Микулин, пожжены все окрестные сёла. В плен было уведено множество людей, захвачено большое количество скота. Причины похода объясняются просто: «отмсти обиду Ольгердову на них и смири тверич до зела»[104]. Ответной реакции со стороны Ольгерда не последовало. Возможно, в данный момент ему было не до проблем своего шурина, почему и не поспешил вновь на помощь Твери. Ведь в это время Михаил Александрович находился у него в Литве и логично было бы предположить, что ему удастся уговорить Ольгерда на новый поход. Вместо этого летописи сообщают, что Михаил Александрович «съжалися и оскорбися зело»[105], пошёл из Литвы в Орду, ища покровительства и защиты.
А в Орде вновь происходят изменения Набирающий силы Мамай сам себе назначает нового хана Мамат-Салтана[106]. До поры до времени ещё срабатывает закон, что ханский престол может занимать только претендент из Чингизидов. Но уже всё больше вступает в силу другой принцип — принцип силы. Мамай пытается активно влиять на подвластные Орде земли.
Среди событий этого года отмечается поход нижегородских войск на Булгарию. Князь Дмитрий Константинович, собрав большое войско, отправил его во главе с братом Борисом Константиновичем и сыном Василием на булгарского князя Асана. Этот поход бесспорно был санкционирован Ордой, так как в составе нижегородского войска находился ханский посол Ачи-хожа. Очевидно, Мамаю не по душе были какие-то действия своего вассала и он решил его проучить силой другого своего подданного, нижегородского князя. До военных действий, по-видимому, не дошло, так как князь Асан выслал навстречу войску своё посольство со многими дарами Дары были приняты, но вместо строптивого князя Асана был посажен Салтан Баков сын[107]. На этом миссия нижегородского князя была завершена.
