Елена Поликарпова - Войны будущего. От ракеты «Сармат» до виртуального противостояния
Обычным для сетей являются временные сообщества, которые создаются для решения конкретной задачи и самоликвидирующихся после ее выполнения, в результате отношения в организации пронизываются множеством сложных связей. Участник организации может в одном случае быть руководителем своих руководителей в каком-то другом деле или равноправным с ними в третьем вопросе. Небольшие первичные ячейки нередко специализируются на какой-то задаче, например, добывании информации, анализе, обеспечении безопасности, связи и так далее. Сетевые организации обычно создаются тогда, когда нет иных шансов на победу, это путь к победе, скорее, умом и хитростью, а не силой, хотя сила тоже может применяться, особенно на завершающей стадии борьбы.
Сеть, состоящая из большого количества мелких пересекающихся и превращающихся в друг друга организаций и групп и даже легальных и нелегальных партий, представляет собой очень тяжёлую мишень как для спецслужб, так и для масс-медиа. Спецслужбы противника часто не в состоянии оценить степень угрозы и сферы влияния постоянно возникающих, распадающихся и сотрудничающих групп и партий, нередко состоящих из одних и тех же людей, что вводит противника в заблуждение о реальной численности и финансово-организационных ресурсах оппонентов. Когда арабские лидеры заявляют, что численность их сторонников знает лишь один Аллах, то они действительно не знают точную численность каждого конкретного узла сети в выбранный момент времени. Весьма высока вероятность, что через какое-то время широко известные сейчас Хамас или «Мученики Аль-Аксы» станут небольшой сетью, но появятся новые группы или, к примеру, ФАХД станет неожиданно мощной организацией или опять возродится из небытия шиитское движение «Амаль», но в Ираке, а «Армия Махди» исчезнет, как будто ее и не было и нет никакой гарантии, что через 15 лет она не появится снова или возродится в другом обличье. Ничего особенного не происходит – из одной организации в другую переливаются одни и те же люди. Одна из самых неприятных для противника вещей, которые при этом происходят – моментальное устаревание почти всей оперативной информации, меняется иерархия, связи, пути финансирования и т. д. Важнейшая черта сетевых организаций – лидеры, которые выступают в качестве хранителей традиций, судей в случае конфликтов между ячейками и центрами сбора сторонников. Если ячейка разгромлена противником или просто распалась, ничего страшного не происходит – люди выходят на окружение лидера (например, у арабов это в определенных мечетях) и их выводят на новых братьев-товарищей. Средства эффективной борьбы с сетевыми организациями в настоящее время практически отсутствуют, но и создать такие организации непросто, однако, они могут быть центрами производства и источника материальных средств, что очень важно.
В плане нашего исследования существенным является то, что сетевые организации (общины, структуры) используются в качестве носителя для ведения сетевых войн как совокупности воздействий (преимущественно информационных) на противника. Сетевые войны, сетевые сообщества – новые термины и новые темы, которые были введены трудами интеллектуалов из корпорации «RAND» Д. Ронфельдтаи Дж. Аркиллы. Их доклад «Networks and Netwars: The Future of Terror, Crime, and Militancy» произвёл сильное впечатление на военных экспертов, публицистов и просто мыслителей всего мира[664]. По большему счёту, американские аналитики как всегда не придумали ничего нового – их работа является обобщением человеческого опыта. Тем не менее, ценность их труда бесспорна, так как им первым удалось сформулировать и описать в научных терминах одну из естественных форм организации человеческого общества и один из древнейших методов экспансии.
На примере террористических, экологических и прочих протестных сообществ были показаны основные признаки и отличительные особенности сетевых структур, причем здесь сетевая структура противопоставляется иерархической. Сетевые (распределённые) структуры отнюдь не являются чьим-то изобретением – распределенные узлы, взаимодействующие через сложные системы связей представляют собой естественный механизм функционирования человеческого общества. Сетевые структуры, наряду с иерархическими, являются одной из моделей организации сообществ, что и используется в сетевых войнах. Согласно «устоявшейся» точке зрения, существенным здесь являются такие особенности сетевых организаций, как неуязвимость и взаимосвязь, что влечет за собой специфику сетевых войн[665]. Однако вполне возможно в сетевой войне наносить контрудар по противнику, чтобы обеспечить национальную безопасность, ибо, что создано человеком, то можно и разрушить (на каждый яд всегда находится противоядие). Ведь сама неуязвимость сетевых организация вытекает из их постоянного непостоянства, способности самоликвидироваться, самоуничтожаться и возрождаться вновь, подобно птице Феникс, причем их носителями являются одни и те же индивидуумы. Основа неуязвимости сетевых организаций обусловлена также тем обстоятельством, что образующие их индивидуумы используют маскировку и дезинформацию, что вроде бы невозможно проникнуть во внутренний мир индивидуума и узнать его предпочтения и ориентации. Иными словами, поведение индивидуума как одного из узлов сети предстает неизвестным, и поэтому с ним невозможно вести борьбу. Возникает задача конфликтного противостояния неизвестным индивидуумам, образующим сеть и ведущих борьбу с существующим социальным порядком, чтобы осуществить цели противника. Эта задача решается при помощи адаптивного самоуправления с подражательным механизмом, когда основой защиты является эффективная и быстрая разведка[666].
В сложных системах (напоминаем, что современное общество является весьма сложной системой) обычно выделяется программное, рефлексивное и подражательное (адаптивное) виды управления[667]. Централизованное командное управление – это наиболее законченная форма программного управления. «Опыт человечества свидетельствует, что в трудных и опасных ситуациях выживают лишь системы, имеющие жесткое командное управление с эффективной программой»[668]. Рефлексивное управление осуществляется путем трансляции мотивов, которые стимулируют выработку желаемых решений. В данном случае нет никаких команд, так как именно управляемая система принимает решение и вырабатывает команды, причем здесь определенную роль играют морально-этические принципы и правовые нормы. Адаптивное (подражательное) управление представляет собой особый вид самоуправления в системе, которая состоит из большого числа относительно слабо связанных подсистем. «Адаптивное управление отличается достаточно высокой оперативностью и не сильно зависит от памяти участвующих в ней подсистем. Более того, подражание требует наименьшей памяти из всех целенаправленных функций, так как объект подражания, внешняя память, непрерывно служит образцом»[669]. Подражание системы требует минимальной внутренней памяти и максимальной внешней памяти, что дает возможность проникнуть во внутренний мир индивидуума, входящего в сеть, используемую противником в сетевой войне, демаскировать его и нанести удар[670]. Эффективность такого рода обратных ударов обусловлена только в случае мягкого и ненавязчивого проникновения в сеть через этическое и эстетическое воздействие[671] на сознание индивидуума, осуществляющих мягко-деструктивное воздействие. Ведь сейчас этические принципы морали перестали быть просто набором заповедей, необходимых для формального исполнения, мораль становится стратегическим фактором выживания Запада (и человечества), так как человек является носителем морали[672]. Не случайно, Ф. Фукуяма обозначает 1960–1990 годы эпохой «великого разрушения западных социальных ценностей» и размышляет о возможностях реморализации Америки[673]. Таким образом, мораль, чьи нормы, будучи интериоризованными во внутреннем мире человека, становятся нравственностью, играет фундаментальную роль в обеспечении безопасности социума, государства и индивида.
3.2. Консциентальное оружие и оптимальное восприятие масс-медиа человеком
Сейчас все больше начинает использоваться такой вид оружия, как консциентальное оружие (оружие, поражающее сознание), и разворачивается консциентальная война. Российский психолог Ю. Громыко следующим образом характеризует значимость консциентальной войны: «Консциентальная война предполагает, что мир вступил в новый этап борьбы – конкуренции форм организации сознаний, где предметом поражения и уничтожения являются определенные типы сознаний… в результате консциентальной войны определенные типы сознаний просто должны быть уничтожены, перестать существовать, их не должно быть. А носители этих сознаний, наоборот, могут быть сохранены, если они откажутся от форм сознания – предметов разрушения и поражения. Типы сознаний – предметы поражения в консциентальной войне – должны быть вытеснены за рамки цивилизационно допустимых и приемлемых форм. Это происходило и раньше, когда один тип организации сознания вытеснял другой, как, например, христианство сменило язычество. Но в настоящий момент эта конкуренция и борьба принимает тотальный характер, становится чуть ли не единственной и ведущей. Очень важно понимать, что уничтожение определенных типов сознания предполагает разрушение и переорганизацию общностей, которые конституируют данный тип сознания»[674].
