Лев Кривицкий - Эволюционизм. Том первый: История природы и общая теория эволюции
В христианской мифологии процесс упорядочения и усовершенствования мира продолжает Сын Божий Иисус, воплощение Творца в человеческом теле, который является людям, чтобы указать им путь спасения от зла и своим неимоверным страданием искупить человеческие грехи, избавить человечество от смерти и страданий. Понятно, что такая грандиозная космическая задача неосуществима в мире, созданном за семь дней творения. Она не соответствует реалиям этого мира, поскольку он не создан ни по человеческим, ни по божественным меркам. Эта задача может быть решена только в утопическом миропорядке, в мире абсолютной любви и слияния с Божеством, то есть в мире, из которого абсолютно устранена эволюция.
Отсюда абсолютно логично вытекает идея Апокалипсиса, который означает не что иное, как геноцид по отношению к «греховному» человечеству, его погружение в абсолютный хаос тотального уничтожения во имя создания божественного порядка с полным и абсолютным уничтожением хаоса, прекращением истории человечества и всякой эволюции. Все заканчивается Страшным Судом над человечеством.
Христианство возникло и развивалось как протестное движение против того порядка, который сложился в Римской империи в период её господства над всеми народами Средиземноморья при полной бессмысленности бороться за независимость от этого порядка военными средствами. Популярность и широта распространения идеологии и духовной практики христианства как раз и объяснялась тем, что оно отражало недовольство широких масс населения римскими порядками и одновременно показывало несовершенство общественного порядка любой цивилизации, относя идеалы общественного устройства к эволюции Духа небесного властелина. Отсюда – радикализм Апокалипсиса, выразившийся в оправдании всемирной бойни, предсказании и ожидании глобальной катастрофы, призванной дотла разрушить неудачный вариант миропорядка, своего рода испытательный полигон для проверки человечества, и на его месте создать Град Божий, поселив в нём выдержавших испытание праведников.
Вместе с тем библейская история сотворения мира имела колоссальное значение для формирования предрасположенности европейского типа рационального мышления к эволюционному объяснению мира. Священная история Библии явилась прологом к воспроизведению подлинной истории природы и общества.
Слово «космос» ведёт своё происхождение от греческих слов, обозначавших устройство, упорядоченность, украшение. Одним из центральных смыслов этого слова является, таким образом, упорядоченность, порядок во всём, как на небе, так и на Земле. Иерархия, упорядоченность, структурность, и одновременно гармония и красота – такие свойства вкладывали древние греки в содержание этого понятия. Недаром от этого же корня произошло и слово «косметика».
Слово «хаос» произведено от греческого «хаско» – «разеваю», и означает не что иное, как «зияние». «Зиять» может бездна, в которую есть опасность провалиться, а «разевать» пасть может чудовище, зверь, грозящий укусить или даже проглотить. Таким образом, при формировании понятия хаоса представление об опасности предшествовало представлению об отсутствии упорядоченности, определённого устройства и красоты, то есть о противопоставленности хаоса космосу. Чтобы такое противопоставление приобрело мировоззренческую окраску, понадобилось опереться на образ, почерпнутый из военно-мобилизационной сферы – представление о воинском построении. Впервые слово «космос» встречается в «Илиаде» Гомера, где войско, изготовившееся для битвы, строилось «по филам м фратриям», то есть по родственным группам (слово «фила» происходит от греч. «любовь») и, как полагает ряд исследователей, по дружинным объединениям, произошедшим из так называемых «мужских домов». Воины в филах и фратриях были пехотинцами, а возглавляли эти структуры знатные воины, ехавшие на колесницах. Именно такой воинский космос Гомер называет прекрасным.
Само понятие космоса, таким образом, основано первоначально на аналогии между структурностью звёздных россыпей, видимых невооружённым глазом, и целесообразной упорядоченностью воинского построения. Впоследствии, после нашествия варваров-дорийцев и гибели микено-ахейской цивилизации, на базе такого иерархического построения эллинская цивилизация, пришедшая ей на смену, создала фалангу. Этот строй, фаланга, рассматривался как альтернатива хаосу варварской толпы, не имеющей чёткой структуры и организации.
Соответственно, противопоставление хаоса космосу было связано и с противопоставлением варварства цивилизации. В построении фаланги отразилась упорядоченность эллинской цивилизации, тогда как варварские дружины воевали, как правило, без регулярных боевых построений, строились отдельными отрядами или даже нападали без строя, нестройными толпами. Такое было возможно, конечно, только у истинно варварских народов, то есть тех, что ещё не создали определённой цивилизации.
Греки называли варварами не только народы, находившиеся на предгосударственной, предцивилизационной стадии развития, но и все негреческие цивилизации, прежде всего, восточные. Соответственно, противопоставление космоса и хаоса наполнялось смыслов также на основе противопоставления республиканского общественно-политического строя греческих полисов восточной (и, прежде всего, персидской) деспотической монархии. Если в Греции свободные граждане формировали и упорядочивали властные структуры, то в условиях деспотии, по представлениям греков, даже высокопоставленные чиновники и вельможи были рабами деспота. Отсюда вытекало представление об истинном и мнимом общественном порядке, выражавшееся в противопоставлении свободного общественного устройства и деспотического порядка, основанного на рабском подчинении деспоту и волюнтаризме деспотического правления, которые приводили к тому, что жёсткий деспотический порядок оборачивался хаосом и произволом правителей и их ближайшего окружения.
По одной из версий, слово «варвары» в древнегреческом языке произошло от корня, обозначающего «бормочущие», то есть говорящие на непонятном языке (по другой версии, оно связано со словом, обозначающим бороду и переводится как «бородатые», т. е. не стригущие и не бреющие бород, носящие беспорядочно разросшиеся бороды). Сходные представления, выражавшие противопоставление своего народа как носителя высокоразвитого порядка и живущих в хаосе варваров, имели место у китайцев, евреев и других народов. Так, понятие «язычники», постоянно встречающееся в Библии, происходит в оригинале от древнееврейского слова, обозначавшего народы, говорящие на непонятных языках и не верующие в единого Бога.
Древние греки постоянно осознавали превосходство своей цивилизации перед варварством именно как ряд эволюционно обусловленных преимуществ, выраженных в свободе личности, возможности влиять на общественный порядок, изменять законы и избирать должностных лиц государства. Уже в этих представлениях подспудно содержалась догадка о возможности совершенствования порядка в полисе путём согласования общественных интересов свободных собственников. На этой основе строилась и мобилизационная система формирования армии.
Греческая религия, базирующаяся на мифологии, также отражала определённые особенности социального порядка, базировавшиеся на согласовании общественных интересов и самостоятельных позициях индивидов. Это выражалось в постоянных спорах богов с Зевсом и особенно в протестной позиции Прометея, который похитил у богов тайны технических усовершенствований и передал их людям. Конечно, мифологические традиции, восходящие к микенской эпохе, побуждали изображать пантеон греческих богов как абсолютную монархию Зевса, как власть, основанную на силе, а не на совместной воле богов, населявших вершину Олимпа. Тем не менее все боги, включая Зевса, подчинялись законам судьбы, которые сплетали космические пряхи Мойры.
В поэме древнегреческого поэта Гесиода была сделана первая попытка системного мифологического объяснения происхождения Земли и всего космического мироздания. Это объяснение базировалось именно на происхождении космического порядка из первобытного хаоса. В креационизме Гесиода, тем самым, коренился пусть наивный, но философски обоснованный историзм и эволюционизм, а его теогония, то есть повествование о происхождении богов утверждала себя как первую в истории космогонию, то есть претендующую на достоверность историю образования космоса, и всего, что его наполняет. Такой историзм был древним предшественником и предтечей европейского философского эволюционизма, начиная с Нового времени.
3.5. Возникновение космоса из хаоса в восточных космогонических учениях
Практически в каждой достаточно развитой религиозной системе имеются, пусть и не столь подробные, как у древних евреев и греков, космогонические мифы, которые, выражая концептуальные догадки о сотворении мира богами или отдельным богом, изображают определённую картину формирования и развития всего в мире. В этих картинах креационизм и антропоморфизм сочетаются с историзмом, с попытками воспроизведения истории возникновения мира и человека. Причём повторяющимся мотивом в космогониях всех народов и цивилизаций была история возникновения космического порядка из первобытного хаоса. Боги – это, по существу, антропоморфные создатели и носители мирового порядка, поэтому все древние космогонии вплетены в теогонии – мифологические истории происхождения и сотворяющей деятельности богов.
