Элизабет Эбботт - История целибата
Индуизм, буддизм и джайнизм – древние религиозные философские системы, дающие образное объяснение мира, в большинстве случаев полностью отличающееся от подобных объяснений в христианском мире и его традициях. На протяжении столетий индуизм и буддизм снискали поддержку миллиардов верующих, а джайнизм – миллионов. Их учения изощренны, конфессионально противоречивы и бесконечно сложны. По мере развития на территориях их распространения и во времени они продолжают меняться и трансформироваться. В связи с этим представленный ниже обзор ограничен самым простым очерком о каждой религии, рассматриваемой через призму целибата. Тем не менее он дает представление о том, насколько интегрально целибат занимает одно из центральных мест в самой сущности этих трех вероучений, а потому и в моральных устоях, соблюдаемых огромным числом людей.
Индуизм
[415]
Шива – бог эротики и целибата
В индуистском пантеоне Шива – могущественный, глубоко почитаемый и пользующийся широкой известностью и любовью бог (особенно в Южной Индии). Он известен как «великий подвижник», и воздержанные аскеты, как и религиозные нищенствующие, поклоняются ему как образцу соблюдения целибата и аскетического могущества. Вместе с тем Шива чрезвычайно эротичен. В индуистской мысли это не рассматривается как противоречие. И действительно, природа Шивы как божества, одновременно эротического и соблюдающего целибат, представляет собой «единую концепцию, основополагающую для индийской мысли с доисторических времен»[416].
С позиции индуизма целибат и эротичность Шивы совместимы. Они не рассматриваются как обычные противоположности – верх и низ, горячее и холодное, – которые по определению не могут сосуществовать. Скорее сексуальность и целомудрие Шивы понимаются как две формы тепла: каму – тепло страсти или желания, и тапас – жар творчества. Ценятся и кама, и тапас, но с позиции аскетизма тапас гораздо более важен, и именно тапас создает невиданное могущество и вызывает глубокое уважение.
История Шивы, как и сама его личность, представляет собой гигантскую, сверхчеловеческую драму, яростный поединок между системой понятий целомудрия и Камой – великим божеством страсти и физической любви, единственным существом, у которого теплилась надежда на ниспровержение могущественного бога, известного своей преданностью брахмачарье, или сексуальному воздержанию. Кама пошел на хитрость. В качестве приманки он избрал восхитительную Парвати, против чар которой нельзя было устоять. Ее знаменитые точеные ягодицы сводили Шиву с ума. Несмотря на сильные душевные страдания, он смог противостоять ее обольстительным чарам, но его страдания переросли в ярость, направленную против дерзких планов Камы его растлить. В отместку Шива испепелил врага своим «третьим глазом» – все сжигающим раскаленным лучом, исходящим из середины его лба. Как ни странно, «третий глаз», ставший инструментом уничтожения Камы, воплощавшего похотливость, возник благодаря тапас неукоснительно соблюдавшегося Шивой целибата.
Но смертью Камы эта история не завершилась. Она так беспокоила Шиву, что он оживил своего заклятого врага. Кама возник вновь, на этот раз в форме вездесущего невидимки. Он все еще стремился развратить своего целомудренного соперника, и индуистская литература изобилует рассказами о том, как Шива справлялся с каждой новой ловушкой, которую тот ему строил. В конце концов Шива женился на очаровательной Парвати, побежденный силой ее тапас, а также ее обаянием. Вот куда ведет индуистское понимание целибата – в царство богов, но не смертных[417]. Несмотря на очевидную двойственность, Шива (он иногда вступал в эротические отношения с Парвати) представляет собой воплощенный целибат, достаточно мощный, чтобы возвысить могучую силу своего мужского начала до в равной степени мощного тапас.
Загадочная природа Шивы проявляется в его традиционных образах. Часто этот образец целибата представлен возбужденным фаллосом в состоянии полной эрекции. Это не символизирует ни эротичность, ни сексуальность, ни возбужденный пенис, но вместо того отображает половой член, набухший от спермы, сохраненной благодаря целибату Шивы и поднявшийся вверх, чтобы сперма не пролилась. Другое популярное изображение целибата Шивы украшает его голову обычно в форме взвихренного полумесяца, рогов или волос, уложенных так, что они передают этот образ. В данном случае Шива так направил сперму через позвоночник, что она образовала разного рода вихревые выступы. В таких изображениях хваленый божественный целибат венчает его горячим и богатым спермой венцом. В качестве воплощения индуистского идеала целомудрия Шива победоносно блистает спермой, не растраченной на мучительную чувственность.
Целибат поэтапно
Индуизм представляет собой чрезвычайно сложную религиозную систему, столь же богатую разнообразием заповедей, как его родина – Индия. На деле различные верования и обряды отражают индийские культурные и региональные различия и скорее выполняют функцию инструментов объединения, чем, например, христианство с его сеющими разногласие сектами. Индуистский пантеон вмещает в себя сотни божеств, имеющих разное значение, индуистские обряды также чрезвычайно разнообразны. В отличие от христианства, которое ценит, добивается и где возможно навязывает единство учения и обряда, индуизм необычайно гибок и свободен от христианского понимания разногласия или раскола как ереси. По тем же причинам, определяющимся самой идеологической гибкостью, попытка понимания и объяснения индуизма даже в таком узком вопросе, как целибат, представляет собой в высшей степени непростую задачу.
В принципе индуизм стремится очистить человеческое существование от скорби и печали, корни которых уходят в вечный цикл рождения, смерти и возрождения. Краеугольным камнем этих горестей является физическое тело как объект, находящийся во власти природы, и вместе с тем иллюзия, скрывающая как человеческое бессмертие, так и потенциальную божественность. Каким же образом тогда можно достичь цели уничтожения смертных мук, прервав цикл возрождений и раскрыв божественное начало, существующее в каждом человеке?
Ответ индуизма сводится к тому, чтобы следовать ашрамам – четырем стадиям жизни, характеризующим идеальное существование, для трех из которых самым главным условием является соблюдение целибата. Это определяется тем, что люди будут циклически возрождаться, пока не достигнут состояния мокши – духовного освобождения, составляющего основополагающую цель жизни индуистов. Возрождения отчасти предопределены кармой – хорошими или плохими действиями человека в предыдущих жизнях, некой духовной системой справедливости, ведущей к цепи непрерывных возрождений. Для индуиста возрождения не являются чудесами вечной жизни, какими могли бы быть для христиан, скорее это ужасная расплата за совершенные раньше неправедные дела.
Способ покончить с непрекращающимся циклом возрождений состоит в избавлении от земных желаний и страстей, включая каму – сексуальное влечение, и в стремлении к достижению более высокого знания, известного как авидья. Сдержанные фразы обозначают разные жизненные периоды работы, но путь к освобождению, хоть и суровый, по крайней мере четко определен как последовательность, составляющая четыре жизненных этапа: брахмачарья, или ученик, грихастха – глава семьи, ванапрастха – лесной житель, саньяса – полностью отрекшийся, или нищенствующий монах. Каждый ашрам вызывает «тяжкий труд и страдания», ступени постоянного процесса очищения от «земного порока»[418]. На последнем этапе паломник заслуживает свое духовное пристанище. Эти ашрамы скорее воображаемы, чем реальны; немногие индуисты достигают стадий «лесных жителей» или «нищенствующих монахов». Тем не менее члены более привилегированных каст становятся брахмачарьями, и даже те, кто эту стадию не проходил, становятся грихастхами. Женщины-индуистки в подавляющем большинстве исключены из такого рода духовных странствий[419]. Таким образом, ашрамы почти исключительно связаны с мужчинами.
В идеале мальчик вступает в период брахмачарьи в возрасте от восьми до двенадцати лет и остается на этой стадии развития где-то от девяти до тридцати шести лет, хотя обычно она завершается через двенадцать лет. Небольшое число самозабвенно преданных людей оставались на стадии брахмачарьи всю жизнь, изучая священные тексты. Сначала мальчик проходит упанаяну – обряд инициации, во время которого он «возрождается» в собственной касте, причем этот ритуал настолько суров, что в древние времена некоторые кандидаты, проходившие его, погибали. Когда астролог определял подходящую дату, посвящаемому выдавался деревянный посох, на талии повязывался пояс из трав, голова выбривалась, и он читал молитвы. После этого он был готов к священной нити – трем отдельным кускам нити длиной около двух ярдов, которые ему полагалось носить днем и ночью через правое плечо.
