В. Храковский - 40 лет Санкт-Петербургской типологической школе
Этот показатель продуктивен и в образовании социативов, поскольку в их значении присутствует смысловой локативный компонент «вместе, в одном месте», т. е. они обладают сходством со значением локативных реципроков:
(80в) bibo «пить» → com-bibo «пить вместе»
rïdeo «смеяться» → cor-rïdeo «смеяться вместе».
С этим показателем есть лишь изолированные собственно реципроки, исходные основы которых в той или иной мере предполагают ответное действие; ср.:
(80 г) fligo «ударить» → con-fligo «драться, сражаться»
spondeo → con-spondeo
«давать клятву» «давать клятву друг другу».
5.2.2. Локативные реципроки с кореферентностью прямого и косвенного дополнений (объектные реципроки).Это имеет место при исходных трехместных транзитивах присоединения чего-л. к чему-л. или отсоединения чего-л. от чего-л. В широком смысле под присоединением имеется также в виду контакт одного предмета с другим, включая и ментальный, как это имеет место в следующем примере.
(81а) Er hat Peter auf Hans gehetzt
«Он натравил Петера на Ганса»;
(81б) Er hat Hans auf Peter gehetzt
«Он натравил Ганса на Петера»;
(81в) Er hetzte Peter und Hans aufeinander
«Он натравил Петера и Ганса друг на друга»;
(81 г) Er hat Peter und Hans aufeinandergehetzt
«Он натравил Петера и Ганса друг на друга».
Предлог (послелог и т. д.) и анафорический показатель — в частном случае реципрокальное местоимение, грамматикализуясь, имеют в некоторых языках тенденцию к сращению и превращению в реципрокальное наречие. Особенно это заметно при конкретно-пространственных, как в (82), а также при переносно-пространственных предлогах, как в (81). В немецком языке у этих наречий существует тенденция к превращению в глагольные превербы (дальнейшая грамматикализация), о чем, в частности, говорит их слитное написание с глаголом при контактной препозиции; ср. (81 в) и (81 г). Некоторые из таких наречий лексикализовались, т. е. не соотносятся с исходными предлогами, как, например, auseinander «в разные стороны, раздельно», но не «друг из друга»; см. (82 г), и durcheinander «вперемешку, как попало» и т. п., букв. «друг через/сквозь друга». Вот ряд локативных реципроков:
(82а) etwas an etwas fügen «подгонять что-л. к чему-л.»
→ etwas aneinanderfügen «подгонять что-л. друг к другу»;
(82б) etwas in etwas fügen «вставлять что-л. во что-л.»
→ etwas ineindanderfügen «вставлять что-л. одно в другое»;
(82в) etwas gegen etwas legen
«класть, помещать что-л. против чего-л.»
→ etwas gegeneinanderlegen
«класть, помещать что-л. друг против друга»;
(82 г) drücken «жать что-л./на что-л.»
-> etwas auseinaderdrücken «разжимать что-л.»
Своего рода типологическую (в семантическом плане) параллель этим немецким образованиям можно усмотреть в айнском языке (см. (77) — (78)), а также в адыгейском языке, где реципрокальный префикс зэ- (обычно маркирующий реципрокализацию подлежащего и косвенного дополнения; генетически он соотносится с рефлексивным показателем; ср. реципрок зэ-Iущэщэн «перешептываться»(← Iущэщэн «шептать») и рефлексив зы-тхьакIын «умываться» (← тхьакIын «мыть»)[98] присоединяются к пространственным глагольным превербам в глаголе (примеры взяты из [Водождоков 1960: 1029, 709, 912, 803, 540, 581]; см. также [Рогава, Керашева 1966: 274]). Сколько-нибудь употребительных реципрокальных местоимений типа русского друг друга в адыгейском языке, видимо, нет (во всяком случае, в подробных грамматиках они не отмечаются).
(83а) бдын «шить что-л.»
→ пы-дэн «пришить что-л. к чему-л.»
→ зэ-пы-бжэн «сшить вместе (соединить шитьем)»;
(83б) упкын «рубить что-л.»
→ пы-упкын «отрубить что-л. от чего-л.»
→ зэ-пы-упкын «перерубить, разрубить что-л.»
6. Заключение
Подчеркну основные моменты.
1) Различаются два основных типа выражения рефлексивного и реципрокального значений — анафорический (выражает лишь названные значения) и медиальный (выражает, помимо названных, также и некоторый набор иных значений). Это подразделение показателей не совпадает, хотя и заметно пересекается с подразделением на (про-)номинальные и глагольные средства выражения (см. раздел 2).
В языках, имеющих оба типа показателей, вероятность использования анафорических возрастает в следующей последовательности именных фраз, подлежащих реципрокализации: прямое дополнение — не прямое дополнение, а во втором случае— непредложное дополнение — предложное дополнение (см. раздел 5).
2) В семантическом и этимологическом планах реципрокальное значение по-разному соотносится со значениями рефлексивным, социативным и итеративным (перечислены в порядке предполагаемого уменьшения близости к реципрокальному): рефлексивный показатель может приобретать реципрокальное, реципрокальный — социативное, а итеративный — реципрокальное чаще, чем наоборот (см. 1.3.1—1.3.4).
При этом исходный показатель (а) либо сохраняет свою форму, (б) либо содержит дополнительный фонетический материал. Если показатели рефлексива и реципрока, с одной стороны, и реципрока и социатива, с другой, и итератива и реципрока, с третьей стороны, не совпадая полностью, пересекаются материально, то в случае (а) это будет рефлексивный показатель, в случае (б) — реципрокальный, а в случае (в) — итеративный (см. пункт 2) в разделах 1.3.1—1.3.3).
Рефлексивно-социативная полисемия предполагается возможной только при наличии у показателя также и реципрокального значения (см. 1.3.5).
3) В языках, имеющих анафорические и медиальные показатели, наблюдаются два основных пути эволюции этих показателей:
а) медиальный показатель становится основным, а анафорический приобретает свойства наречия. Теряя способность самостоятельно выражать реципрокальность или же сохраняя ее только с определенным классом глаголов (обычно лексических реципроков), он может сопровождать медиальный показатель плеонастически или же для снятия полисемии (французский и болгарский языки; см. 4.3.2.1);
б) анафорический показатель становится основным, а медиальный отходит на второй план. Зафиксированы такие случаи (дравидийские языки):
(i) медиальный показатель используется без анафорического с небольшой семантической группой глаголов (лексические реципроки; см. (47));
(ii) медиальный и анафорический показатели всегда выступают совместно (см. 4.3.2.3);
(iii) медиальный показатель факультативен при обязательности анафорического (см. (48));
(iv) используется только анафорический показатель (см. 4.2.1), а медиальный утрачен.
4) Огрубляя картину, можно утверждать, что в индоевропейских языках наблюдается тенденция к ослаблению или даже исчезновению реципрокального значения у медиальных показателей в направлении с запада на восток (западнославянские и балтийские языки) и с юга на север (северогерманские языки) (см. 3.1). В этих языках основную роль играют анафорические показатели типа друг друга. Здесь, видимо, показательно то, что скандинавские языки, утратив реципрокальное значение у постфикса, не использовали для этой цели рефлексивное местоимение seg, sig, которое получило ряд производных значений, в частности анти-каузативное; см. (27). К этой группе относятся языки балтийского ареала (Circum-Baltic), а также примыкающие к этому ареалу английский, нидерландский и кельтские языки. Относящийся к балтийскому ареалу польский [Dahl & Koptjevskaja-Tamm 2001: xix] резко отличается от всех, как кажется, языков этого ареала тем, что использует рефлексивные местоимения (как się, так и siebie) для выражения реципрокальности.
5) Основой для различения рефлексивного и реципрокального значений при совмещенном показателе является число: при единственном числе субъекта, естественно, возможна, за исключением особых случаев только рефлексивная интерпретация, при множественном числе — в зависимости от языка — либо только, либо преимущественно реципрокальная интерпретация; см. 2.1.1 и (31). Сказанное не касается языков, где рефлексивное и реципрокальное значения дополнительно распределены относительно исходных основ (см. 3.2.1).
6) Чем ниже синтаксический статус члена предложения, кореферентного с подлежащим, тем (а) чаще используется анафорический показатель и/или (б) более однородна интерпретация совмещенного медиального показателя, как реципрокального или рефлексивного. Так, около четверти медиальных дериватов, рассмотренных в 5.1.1, интерпретируются в нейтральном контексте как только или также рефлексивные, в 5.1.2.1 и 5.1.2.2 таких дериватов почти нет, а в 5.1.2.3 почти полностью преобладает рефлексивная интерпретация. В 5.2 вопрос интерпретации вообще снимается в связи с выражением пространственных или переносно-пространственных отношений.
