Сэм Харрис - Конец веры.Религия, террор и будущее разума
191
W. M. Arkin, The Pentagon Unleashes a Holy Warrior, Los Angeles Times, Oct. 16, 2003.
192
J. Hendren, Religious Groups Want Outspoken General Punished, Los Angeles Times, Oct. 17, 2003,
193
G. H. Gallup Jr., Religion in America 1996 (Princeton: Princeton Religion Research Center, 1996).
194
Paul Krugman, «Gotta Have Faith», New York Times, April 27, 2002.
195
A. Scalia, «God’s Justice and Ours», First Things, May 2002, pp. 17-21.
196
www.gallup.com/poli/releases/pi030519.asp.
197
Mooney, W. ’s Christian Nation.
198
Cм.: Scalia’s dissent to Daryl Renard Atkins, Petitioner, v. Virginia, on writ of certiorari to the supreme court of Virginia, June 20, 2002.
199
Cм.: Scalia’s dissent to John Geddes Lawrence and Tyron Gamer, Petitioners v. Texas, on writ of certiorari to the court of appeals of Texas, fourteenth district, June 26, 2003.
200
Так, знаменитый серийный убийца Тед Банди накануне казни уверял, что некоторые ужасные идеи ему внушила жесткая порнография. См. R. Shattuck, Forbidden Knowledge: From Prometheus to Pornography (New York: St. Martin’s Press, 1996).
201
Я не стал здесь подробно рассматривать вопрос о том, чем общественные формы свободы отличаются от частных. Разумеется, существует масса вещей, которые совершенно невинны, если ты их делаешь дома, но неуместны на публике просто потому, что они могут раздражать других. Мы обычно не варим себе обед на тротуаре, не стрижем волосы в салоне самолета или не берем любимую домашнюю змею в кинотеатр — все это примеры ситуаций, когда частную свободу невозможно перенести в публичные места.
202
К счастью, Верховный суд (см. материалы процесса Lawrence and Gamer v. Texas), похоже, признал эти законы неконституционными (см. www.cnn.com/2003/LAW/06/26/scotus. sodomy).
203
Если посмотреть на проблему борьбы с наркотиками с точки зрения здоровья, многие вещи становятся яснее. Наши законы запрещают раздавать зависимым чистые иглы, что увеличивает распространение СПИДа, гепатита С и других болезней, передающихся подобным путем. Поскольку потребляющий наркотики человек плохо себе представляет степень загрязнения и дозировку нелегально добытого вещества, это резко увеличивает риск отравления или передозировки (как это было с алкоголем, когда тот был запрещен). Парадоксальным образом запрет на наркотики привел к тому, что несовершеннолетним их стало легче приобрести, потому что здесь сформировался подпольный рынок. Законы, ограничивающие применение опиатов в медицине для обезболивания, просто увеличивают страдания умирающих в последние месяцы их жизни.
204
L. Carroll, Fetal Brains Suffer Badly from the Effects of Alcohol, New York Times, Nov. 4, 2003.
205
www.drugwarfacts.com.
206
www.rand.org/publications/RB/RB6010/.
207
О подобных приговорах см.: E. Schlosser, Reefer Madness: Sex, Drugs, and Cheap Labor in the American Black Market (New York: Houghton Mifflin, 2003).
208
Около 51 % людей из всех, совершивших акты насилия, выходят на свободу после или в течение двух первых лет отбывания срока наказания, 76% получает свободу в течение четырех лет и менее (wwwjp.org). На федеральном уровне средний срок пребывания в тюрьме по делам, связанным с наркотиками, составляет 6 лет и 3 месяца (по данным Office of National Drug Control Policy [ONDCP] Drug Data Summary, www.whitehousedrugpolicy. gov).
209
И это еще не полная картина. Во многих штатах у человека, которого просто подозревают в преступлении, связанном с наркотиками, могут конфисковать имущество, а тем, кто на него донес, могут вручить награду в размере четверти стоимости этого имущества. Остальные средства идут в отделения полиции, бюджет которых теперь зависит от подобных конфискаций. Именно такая ситуация сделала инквизицию коррумпированной (если мы вправе говорить о «коррупции» этого института вообще). Обвиняемый, подобно еретикам, вынужден предать своих товарищей, чтобы ему сократили срок заключения. Если человек не может (или не хочет) назвать своих сообщников, срок наказания увеличивается до фантастических размеров. Подобного рода информация так высоко ценится, что ею начали торговать на особом черном рынке. Обвиняемые, которым некого выдать, вынуждены покупать сведения у профессиональных информаторов (и это стоит недешево). В итоге полицейские научились захватывать собственность, вместо того чтобы бороться с преступлениями. Конфискация и лишение права собственности совершаются даже в тех случаях, когда подозреваемого признают невиновным в каких-либо уголовно наказуемых преступлениях. Одно исследование национальных масштабов показало, что собственность конфискуют в 80% случаев всех уголовных процессов (www.drugwarfacts.com). В результате таких мудрых законов иногда восьмидесятилетние супруги навсегда теряют свои дома по той причине, что их внука застукали за курением травки. Больше подобных фактов см. в кн. Schlosser, Reefer Madness.
210
Данные ONDCP Drug Data Summary (March 2003). Война с наркотиками также стала великим инструментом расовой дискриминации: в США черные составляют лишь 12% населения и 13% от всех потребителей наркотиков, в то же время они составляют 38% арестованных и 59% осужденных по делам, связанным с наркотиками. Наше законодательство лишило массу черных семей отцов, а это опустошает наши города, а также повышает стоимость наркотиков и делает наркоторговлю более доходным бизнесом. (См.: www. drugwarfacts.com. )
211
Ibid.
212
М. S. Gazzaniga, Legalizing Drugs: Just Say Yes, National Review, July 10, 1995, pp. 26—37, где подсчет автора приводит примерно к таким же результатам. Разумеется, с каждым следующим годом эта цифра становится больше.
213
W. F. Buckley Jr., The War on Drugs Is Lost, National Review, Feb. 12, 1996.
214
www.lindesmith.oig.
215
Когда последний раз кого-либо убили в конфликтах вокруг сбыта алкоголя или табака? Можно с уверенностью сказать, что нормальное положение вещей воцарилось бы и здесь, если бы государство регулировало торговлю наркотическими средствами. В самом начале нынешней «войны с наркотиками» экономист Милтон Фридман заметил, что «легализация наркотиков одновременно снизила бы количество преступлений и улучшила бы работу органов правопорядка». Далее он предложил читателю «придумать какую-либо еще меру, которая бы так сильно продвинула вперед закон и порядок» (Friedman, Prohibition and Drugs, Newsweek, May 1, 1972). Эти слова были справедливы тогда и остаются истиной сегодня, после трех десятилетий благочестивой анархии; преступления, окружающие торговлю наркотиками, — это неизбежное последствие самих наших законов против наркотиков,
216
По данным правительства США, из двадцати восьми организаций, официально признанных террористическими, двадцать частично или полностью финансируют свою деятельность за счет торговли наркотиками. (См.: www.theantidrug. com/drugs_terror/terrotgroups. html.)
217
S. Weinberg, What Price Glory, New York Review of Books, Nov. 6, 2003, p. 55-60.
218
Все это безумие сохраняется, несмотря на то что легальная и регулируемая продажа наркотических средств эффективнее всего оберегла бы от них несовершеннолетних (вы слышали, чтобы кто-нибудь тайно продавал водку на школьном дворе?), подорвала бы основу существования преступных группировок, на десятки миллиардов долларов снизила бы расходы на правоохранительные органы, принесла бы другие миллиарды в виде налогов в казну и освободила бы сотни тысяч полицейских, чтобы они могли направить свои силы на борьбу с насильственными преступлениями и терроризмом. Но пойти на это мешает страх, что легализация наркотических средств вызовет эпидемию наркомании. Здравый смысл, а также опыт таких стран, как Голландия, показывает, что этот страх необоснован. Более 100 миллионов американцев из тех 108 миллионов, что принимали запрещенные наркотические средства, утверждают, что феномен зависимости не то же самое, что употребление, и нужная информация поможет потребителям наркотиков не впасть в зависимость. Зависимость, несомненно, следует лечить — для чего у нас на данный момент также не хватает средств.
219
См., например: D. Kahneman and A. Tversky, On the Reality of Cognitive Illusions, Psychological Review 103 (1996): 582—91.
220
Misguided Faith on AIDS (editorial), New York Times, Oct. 15, 2003.
221
N. Kristof, When Prudery Kills, New York Times, Oct. 8, 2003.
222
Ibid.
223
Кроме того, Кристоф неверно понимает знаменитое изречение Эйнштейна: «Наука без религии хрома, религия без науки слепа». Он считает, что Эйнштейн здесь с уважением относится к религиозной вере, не требующей доказательств. «Наука без религии хрома» означает просто, что «науку творит только тот, кто наполнен стремлением к истине и познанию. Однако источником такого рода чувства является религия». Религия же без науки слепа по той причине, что у нее нет доступа к истине — в понимании Эйнштейна она не более чем «источник чувства», то есть такого стремления к истине, которое невозможно обосновать научно. Таким образом, вера есть просто голод, а разум — сама пища.
