Роман Степаненко - Особенности расследования преступлений, связанных с посредничеством во взяточничестве
Затем, находясь в помещении одного из кабинетов УФМС России по Самарской области, Д. передал Т. бумажный сверток с денежными средствами. После чего оба были задержаны сотрудниками управления ФСБ России по Самарской области. В связи с чем Д. свой преступный умысел, направленный на хищение денежных средств в сумме 40 000 рублей путем обмана К., довести до конца не смог по не зависящим от него обстоятельствам. Действия Д. суд квалифицировал по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 159; п. «а» ч. 3 ст. 291.1 УК РФ[33].
Не следует также забывать, что ст. 291.1 введена в УК РФ Федеральным законом от 04.05.2011 № 97-ФЗ. До этого для квалификации соответствующих деяний использовались ст. 290 и 291 УК РФ со ссылкой на ст. 33 УК РФ «Виды соучастников преступления»[34].
Данные примеры и приведенная статистика, результаты анкетирования лишний раз указывают на то, что формируемые в настоящем исследовании рекомендации – особенности методики расследования преступлений, связанных с посредничеством во взяточничестве (далее для краткости – формируемая методика), не относятся к числу выделенных только по уголовно-правовому основанию. Ведь если исходить только из уголовно-правового критерия, то предметом формируемой методики будет только преступление, предусмотренное ст. 291.1 УК РФ, и, соответственно, речь пойдет о так называемой типичной[35] методике. Однако считаем, что формируемая методика, ее предмет (основание) должны быть значительно шире. Выделенное основание должно иметь криминалистические критерии классификации, поскольку этот подход, как известно, более эффективен для решения научных и практических задач.
Так, в своих работах И. М. Лузгин, отказываясь от использования только уголовно-правового основания, отмечал, что дальнейшая разработка частных методик должна идти «…по пути выявления общих особенностей в расследовании нескольких видов преступлений и построения ситуационных моделей расследования (выделено нами. – Авт.); по пути разработки рекомендаций по расследованию правонарушений, типичных для определенного региона, микросреды, отрасли народного хозяйства, профессиональной группы, а также по пути создания новых методик, обусловленных совершенствованием законодательства (выделено нами. – Авт.)»[36]. Этому направлению (в части путей создания ситуационных моделей и совершенствования законодательства) соответствует и цель настоящего исследования.
Мнение И. М. Лузгина во многом совпадает с позицией Р. С. Белкина, наряду с другими учеными предлагавшего новые основания для формирования частных криминалистических методик. Автором были сформулированы два основных направления для комплексирования частно-методических криминалистических рекомендаций:
«1) разработка новых методик, обусловленных появлением новых составов преступлений (выделено нами. – Авт.), а также совершенствование существующих методик, связанное с появлением новых способов совершения преступлений, с изменением контингента субъектов преступных посягательств, изменением обстоятельств, способствующих совершению данного вида преступлений и т. п.;
2) создание методик более высокого уровня обобщения, охватывающих несколько видов и даже родов преступных посягательств, но совершаемых не вообще, а в специальных условиях места, времени либо лицами, характеризуемыми общим для них отличительным признаком (выделено нами. – Авт.)…»[37].
Данным направлениям, сформулированным Р. С. Белкиным (в части выделенных нами фрагментов), соответствует и разрабатываемая в рамках настоящего исследования методика расследования преступлений, связанных с посредничеством во взяточничестве.
Таким образом, для выделения анализируемой группы общественно опасных посягательств использован одновременно: 1) уголовно-правовой критерий – составы преступления, предусмотренные ст. 291.1 УК РФ; 2) криминалистически значимые признаки. То есть, с терминологической точки зрения, речь идет о создании особенной или специальной методики[38].
Изложенное позволяет сделать выводы о важных для методологии настоящего исследования критериях выделения преступлений, связанных с посредничеством во взяточничестве.
1. Данная группа преступлений является не самостоятельным видом криминальной деятельности, а лишь частью более общей группы посягательств, именуемых в уголовно-правовой и криминалистической литературе как взяточничество и, так же как последнее, относится к категории преступлений коррупционной направленности (коррупционных преступлений)[39].
Так, Пленум Верховного суда Российской Федерации во вводной части своего Постановления от 09.07.2013 № 24 (ред. от 03.12.2013) «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» использовал такую фразу: «В связи с вопросами, возникающими у судов при рассмотрении уголовных дел о взяточничестве (статьи 290, 291 и 291.1 УК РФ) и об иных связанных с ним преступлениях, в том числе коррупционных (в частности, предусмотренных статьями 159, 160, 204, 292, 304 УК РФ), и в целях обеспечения единства судебной практики ‹…› дать судам следующие разъяснения…». И хотя ни в этом, ни в каком-либо ином документе Верховный суд РФ не дал понятия коррупционных преступлений, не разъяснил, что он понимает под категорией «иные связанные со взяточничеством преступления», а также не обосновал отнесение к их числу (к числу «связанных с…»), например, деяний, предусмотренных ст. 204 УК РФ, он, тем не менее, ясно выразил свою позицию. Верховный суд РФ тем самым определил:
1) к категории взяточничества относятся только три статьи уголовного закона – 290, 291 и 291.1 УК РФ;
2) существуют и широко распространены в судебной практике «связанные со взяточничеством преступления»;
3) среди последних выделяются коррупционные и иные. К первым, в частности, относятся те, что предусмотрены ст. 159, 160, 204, 292, 304 УК РФ. Но этот перечень не является окончательным.
Данная правовая позиция высшей судебной инстанции имеет важное значение как для уголовно-правовых, так и для криминалистических исследований. Далее мы еще обратимся к этим тезисам.
2. Как было отмечено выше, помимо посредничества во взяточничестве, предусмотренного ст. 291.1 УК РФ, в России широко распространен сходный по закономерностям подготовки, совершения и сокрытия вид криминальной коррупционной деятельности. Речь идет о мнимом посредничестве во взяточничестве, квалифицируемом как мошенничество (ст. 159 УК РФ), когда предмет взятки принимает (требует, вымогает) мошенник, который заявляет, что действует от имени и в интересах должностного лица, а на самом деле – без ведома последнего.
3. Наблюдаются две важные и практически значимые закономерности посредничества во взяточничестве: а) они в основном совершаются серийно, неоднократно; б) при квалификации чаще всего подпадают под признаки различных, порой сложных совокупностей (реальных и идеальных) составов преступлений[40]. Причем не только под признаки преступлений, предусмотренных ст. 290–291.1 УК РФ, но и под признаки других преступлений, среди которых наиболее распространен в практике состав мошенничества – ст. 159 УК РФ.
4. Важными криминалистически значимыми признаками выделения анализируемой группы посягательств являются общие отличительные признаки типичных преступников. В преступной деятельности участвуют, как правило, две или три основные категории лиц. В криминальных ситуациях мнимого посредничества фигурируют как минимум взяткодатель и мнимый посредник. В ситуациях реального посредничества – как минимум взяткодатель, посредник и взяткополучатель. В обеих криминальных ситуациях зачастую задействованы и иные заинтересованные лица: соучастники взяткодателя, посредника, взяткополучателя и др. Но при этом именно посредник является, как правило, наиболее активным действующим лицом, на которого прежде всего должно быть направлено внимание правоохранительных органов[41]. Следует с высокой степенью условности выделить три вида типичного преступника: «мнимый посредник» (мошенник); «посредник, скрыто от обеих сторон присваивающий часть взятки»; «реальный посредник».
Например, последний вид характерен для криминальных ситуаций, когда предмет взятки передается или планируется к передаче по цепочке «взяткодатель – посредник – взяткополучатель» в полном объеме. Как уже отмечалось выше, изучение практики, проведенное анкетирование и интервьюирование показывают, что первый тип преступника, названный здесь как мнимый посредник, является наиболее распространенным. Этот тип часто иллюстрируется широко известными примерами, которые можно найти во многих работах по уголовному праву. «…В судебной практике распространены случаи, когда лицо получает от взяткодателя материальные ценности якобы для передачи их в качестве взятки должностному лицу и, не намереваясь это сделать, обращает их в свою пользу, т. е. фактически присваивает. Такие действия в теории уголовного права именуются мнимым посредничеством»[42]. В практике изученных уголовных дел большинство представляют именно такие преступления, с участием подобного типа преступника.
