Лев Кривицкий - Эволюционизм. Том первый: История природы и общая теория эволюции
«Перечислю, – обещает он, – свойства расплода как процедуры:
1) производится активный выбор того свойства, которое подлежит избирательному размножению;
2) особям, обладающим данным свойством, обеспечивается размножение, тогда как остальные особи от него устраняются;
3) если размножение половое, то желательным свойством (свойствами) должны обладать оба родителя (нужен активный подбор пары)». (Там же).
Кем производится выбор свойства? Что обеспечивает размножение особей, им обладающим? Кто осуществляет подбор пары при половом размножении? Нет ответа. Есть только желание противопоставить такой отбор общей теории отбора, созданной Дарвином.
Вместе с тем в главном Ю. Чайковский все-таки прав. Его анализ подводит к обоснованию тезиса, который имеет первостепенное значение для современного развития эволюционной биологии. Этот тезис гласит:
«Отбор ненаправленных вариаций эволюцию вести неспособен. Эволюция явно требует направленных изменений» (Там же, с. 254).
Под этим тезисом мы готовы подписаться. В нем содержится мобилизационный потенциал для значительного усовершенствования теории эволюции, но на дарвинистской, а не на неизвестно какой основе. Ибо без отбора не происходит никакого эволюционного события, ни в рамках вида, ни в процессах видообразования, ни на надвидовом уровне.
Высказанные выше, порой довольно резкие критические замечания по поводу антидарвинизма Ю. Чайковского не следует понимать таким образом, что творческий поиск этого автора бесплоден или сплошь ошибочен. Напротив, мы считает Ю. Чайковского одним из самых крупных современных российских эволюционистов. По большинству вопросов мы является единомышленниками. Нам импонирует его антидогматизм и мобилизационная активность в отстаивании необщепринятых взглядов на эволюцию.
Даже радикальный антидарвинист Ю. Чайковский приносит огромную пользу, так как позволяет путем доказательства от противного показать неиссякающие возможности и перспективы дарвинизма в развитии теории биологической эволюции, становлении универсального эволюционизма как научного мировоззрения XXI века.
Величайшими героями науки, создателями эпохальных научных достижений становятся не те ученые, которые решили какие-то частные научные проблемы, открыли или объяснили какие-то факты, пригодившиеся в дальнейших исследованиях. Ими становятся только те, кто своими научными трудами сумел усовершенствовать научное мировоззрение, раздвинуть рамки научной веры. Среди этих величайших героев, великанов научного поиска имя Дарвина стоит на первом месте. Как правильно отмечает Чайковский, он внес решающий вклад в то, что эволюционная идея стала в науке общепризнанной и преподаваемой, т. е. заняла лидирующее место в образовании молодых поколений.
Теория Дарвина – не просто рядовая научная теория, одна из очень и очень многих. Она есть учение, включающее в себя и научную теорию, и последовательное эволюционное мировоззрение и элементы научной веры, основанной на знании происхождения живой природы и человека, а тем самым противостоящей религиозно-утопическим, мифологическим взглядам на природу человека.
Глава 28. Кризис синтетической теории эволюции и становление альтернативных подходов. Перспективы нового синтеза
28.1. Синтетическая теория эволюции и современный сальтационизм
Создание и утверждение синтетической теории эволюции вытеснило сальтационизм на периферию эволюционной биологии и придало ему репутацию безнадежного аутсайдера научного познания. Сальтационизм, как и неоламаркизм, стал рассматриваться как «еретическое» научное течение, бесперспективное с точки зрения дальнейшего развития знания и не имеющее прочных научных оснований. Уже зарождение СТЭ было связано с победой неодарвинизма над сальтационизмом начала XX века – теориями видообразования Г. де Фриза и Т. Моргана.
Новый импульс развитию сальтационизма был задан в 40-е годы XX века, когда неодарвинизм занял господствующее положение в эволюционной биологии, а созданная на его основе СТЭ приобрела репутацию научного эталона. Сальтационистская альтернатива СТЭ была связана прежде всего с отрицанием принятого в СТЭ градуализма и отстаиванием существования скачкообразных изменений геноцентрического характера как основы эволюции.
Основоположник современного сальтационизма профессор Калифорнийского университета (США) Рихард Гольдшмидт на протяжении почти двух десятилетий занимался специальными проблемами генетики и цитологии. В этот период он проживал в Германии и получил известность как специалист по генетике пола у непарного шелкопряда и клеточным структурам простейших. В 1932 г. у него на основе этих исследований зародились сомнения в адекватности дарвинистских объяснений видообразования, которые он до этого полностью разделял.
В 1936 г. он эмигрировал в США, покинув Германию, чтобы найти убежище от нацистского режима. В 1940 г. в Нью-Хэйвене была издана его книга «Материальные основы эволюции», в которой он изложил свои взгляды на происхождение видов. Он подразделил мутации на три категории – микромутации, локальные макромутации и системные мутации. Микромутации и их накопление в генофондах популяций являются, по его мнению, основой механизма микроэволюции, но не выходят за ее рамки.
Аккумуляция микромутаций, согласно теории Гольдшмидта, позволяет видам организмов адаптироваться к особенностям условий, сложившимся на занимаемой той или иной популяцией территории, образуя подвиды. Однако подвиды не являются и не могут явиться зарождающимися видами, служить моделью для образования видов. Это форма сохранения видов, а не их изменения и преобразования в новые виды. Микромутациям и локальным макромутациям Гольдшмидт противопоставил системные мутации. Это тоже макромутации, но изменяющие всю систему организма генетически трансформирующихся особей. Системным мутациям, согласно Гольдшмидту, присущ скоординированный характер. Они возникают путем крупных хромосомных перестроек, которые изменяют ход онтогенеза и тем самым предопределяют фундаментальное преобразование морфофизиологических особенностей фенотипов.
Гольдшмидт не отвечает прежде всего на «каверзный» для его теории вопрос: каким образом мутации могут быть системными, если они обусловлены лишь случайной, хаотической трансформацией хромосом? Вообще сама идея системных мутаций возникла именно потому, что открытые генетикой мутации бессистемны, случайны и нуждаются во внешнем факторе для обеспечения направленности изменений, каковым в СТЭ признается отбор.
Доказательная база сальтационизма оставляет желать лучшего. Подобно другим мутационистам, он эксплуатирует «горячие», только что достигнутые результаты генетических исследований, чтобы сделать из них выводы, которые из них вовсе не следуют.
Для Гольдшмидта таким результатом явились факты, полученные в ходе исследований хромосомных перестроек во второй половине 1930-х годов. Но эти факты свидетельствуют лишь о возникновении того, что Гольдшмидт называл локальными, т. е. бессистемными мутациями, губительными для мутировавших организмов.
По этому поводу российский исследователь В.Назаров, в целом разделяющий идеи сальтационизма в их пунктуалистском варианте, отмечает:
«Вопреки попыткам Гольдшмидта подвести под идею системных мутаций солидную фактическую базу, используя накопившийся в генетике материал по хромосомным перестройкам, она в действительности остается у него бездоказательной гипотезой. Вместо того чтобы дать точные и неопровержимые доказательства существования системных мутаций Гольдшмидт ограничивается указанием, что они способны объяснить многие факты» (Назаров В.И. Учение о макроэволюции: на путях к новому синтезу – М.: Наука, 1991 – 288с., с. 136).
Но откуда же возьмутся точные и неопровержимые доказательства? Ведь само понятие системных мутаций сочинено специально для объяснения множества фактов не на основе воспроизведения сложного и исторически обусловленного механизма, а одним видообразовательным актом, при смене одного поколения, путем «большого скачка», позволяющего преодолеть большое расстояние не только от одного вида к другому, но и от одной надвидовой систематической группы к другой.
Естественно, прежде чем объяснять системными мутациями большое количество фактов, необходимо убедиться в самом их существовании. Но поскольку системных мутаций никто никогда не видел, приходится признать, что такие мутации встречаются крайне редко и практически не существует шансов их обнаружения.
Определенным достижением теории Гольдшмидта является представление об эволюционном значении даже незначительных изменений, происходящих на ранних стадиях эмбрионального развития. Такие изменения, влияя на ход формообразовательных реакций и темпы их протекания, могут приводить к существенным преобразованиям фенотипов.
