Николай Барсов - Славянский мир Начальной летописи
97
Новг. I, с. 73, 74. Заметим, что Сухоной и Вычегдой, сколько известно, никогда не пролегал путь в Сибирь. Он шел Камой, а Кама была уже известна в первой четверти XIV века. В 1324 году Юрий Новгородский, заключивши мир с устюжскими князьями, «поиде в Орду из Заволочья по Каме реке».
98
Оно приведено у Карамзина (т. V, примеч. 8). В Ростовской летописи: «Той же зимы с Югры Новгородди приехаша. Дети боярские и люди молоды воеводы Александр Абакумович, воеваша по Оби реке и Двиняне сташа противу их полком и избиша Двинян на Кучреа». В Троицкой под 1365 годом: «Того же лета поидоша Новгородци из Югры, а Двиняне взяша Нукурью» (Там же).
99
Шведский подполковник P. Schonstrom был военнопленным в России в 1741 году и написал книгу: «Kort anledning till Svenske historicus forbattrande» («Краткое введение к исправлению шведской истории»), изданную в 1816 году. Отрывки из нее, относящиеся к историко-этнографическим вопросам Северной России, приведены у Миллера (D. ungrische Volksstamm, и у Шегрена Die alter. Wohnsitze d. Jemen и в статье: Wann und wie ward Zawolotichije russisch?). Он, между прочим, свидетельствует, что в его время около Каргополя по реке Ваге и по озеркам Онежскому и Ладожскому говорили испорченным финским языком (Siegr. Ueber die Jemen S. 340. Anm. 91). Он утверждает также, что собственно Биармия лежала на восточном берегу Двины. На восток от реки Камы и от Перми, говорит он далее, живет народ, который русские называют вогулами. Прежде они жили, как рассказывали мне некоторые из них, на реках Двине и Юге и назывались тогда югорски (jugorski), без сомнения, по реке Югу, впадающей в Двину, ибо в тех странах к названиям всех рек придается окончание – ора: Югора, Обдора, Печора… Вогуличи говорят языком, составляющим наречие финского. Шегрен отвергает заметку Шенштрема относительно окончания названий рек на – ора, но думает, что, если бы подтвердилось предание вогулов о прежних жилищах их по эту сторону Урала, до Верхней Двины и Юга, то тогда оправдалось бы мнение Татищева о жилищах древней югры по этим рекам, – мнение, которое, как мы видели, сильно поддерживается свидетельствами истории. Зыряне до сей поры называют соседей вогуличей, уральских остяков Jogra – jass (jass форма множ. числа); jogra – русская югра (см. Siogren. Wann und wie ward Sawolotschije russisch. S. 525. Nachtrag zur S. 511 ff). Это же предание вогуличей приводится и Миллером (D. Ugrische Volksstamm I. 153), который относит его к той части пермяков и зырян, которые, избегая миссионерского рвения Стефана Пермского, во второй половине XIV века перешли по ту сторону Урала. С этим соглашается вполне Кастрен (Vorlesung. liber d. altaische Volker. 99). Впрочем, мнение Кастрена в этом вопросе вытекает не столько из беспристрастного рассмотрения исторических и этнографических данных, сколько из предвзятой им теории о происхождении остяков и вогулов, которые вместе носят название угров, или югров (ugrier – jugrier), из Алтая. Признать их переселение с запада на восток – значило бы стать в явное противоречие с этой теорией. О ней см. статью его Ueber die Ursitze d. finnischen Volkes. St. Petersb. Zeit. 1850. N. 7–8.
100
Это доказано исследованиями, сделанными над вогульским языком известным мадьярским путешественником и исследователем приуральских языков Антоном Регули. См. статью г-на Европеуса «О народах Средней и Северной Европы» в Журнале Министерства народного просвещения. 1886. Июль. С. 55.
101
В космографическом отрывке Георгия Амартола: Илюрик, Словене. См. выше примеч. 8. В сказании о первоучителе Мефодии: «Ту бо есть Илюрик, его же доходил апостол Павел, ту бо бяше Словени первее» (Полн. собр. русск. лет. Т. I. С. 12).
102
«Сим бо первое преложены книги Мораве, яже прозвася грамота Словенская, яжа грамота есть в Руси и в Болгарех Дунайских» (Там же).
103
Переяславец, известный у греческих писателей под различными именами (Preslaw, Presthlawa, Persthlawa, Peristhlawa, Parasthlawa), по замечанию Шафарика, древний Марцианополис, теперь находящийся в развалинах. (Slov. Staroi’. 618). Марцианополис лежал к югу от Балканских гор, близ берегов Черного моря. Переяславец нашей летописи, полагавшей его на Дунае, конечно, не одно и то же с Марцианополисом. Положение его в точности неизвестно. «Если правда, – говорит А. Ф. Гильфердинг, – что Рущук, Рущик, иначе Roszik, Oroszik, получил свое название от Руси, то, быть может, он и есть древний Переяславец, или Преслав Малый» (История сербов и болгар. С. 145. Примеч. 3). На подробной карте Шуберта (№ 60) показана деревня Прислав на реке Георгиевском Дунае к юго-востоку от Тульчи.
104
Киевец, город на Дунае, известен не по одним только нашим летописям. По замечанию В. Гр. Васильевского (Византия и печенеги // Журнал Министерства народного просвещения. 1872. Декабрь. С. 304) еще в XII веке в подунайской области был город Кий-Кюе. В одном греческом географическом словаре (XI век) указан такой город в Малой Азии, а потом прибавлено, что и в Мизии (Болгарии) существует одноименный город. До сей поры в области Нижнего Дуная есть несколько местностей с подобнозвучащими наименованиями: Кинени на реке Бузео к западу от Браилова, Киора близ устья Яломицы, в болотистых низинах, почти напротив Гирсова, Киатра (Тамбурешти) на дунайском притоке Ботчи, ниже Силистрии.
105
«Святополк… прибеже в пустыню межы ляхы и чехы» (1019 год; Лавр., с. 63). О Чешском Лесе см. ранее, примеч. 30.
106
«…А Словяне свое (княжение) в Новгороде, а другое на Полоте иже Полочане. От них же Кривичи… таж Север от них» (Лавр., с. 5).
107
С. М. Соловьев (Указ. соч., т. I, с. 43) допускает, что появление известных голядей, родственных литве, в области Москвы-реки может стоять в связи с более поздним переселением на восток радимичей и вятичей.
108
Так, например, к числу племен, раньше других явившихся в Поднепровье, по первому известию, следовало бы отнести племя северо, или северян. Тогда как по второму северян надо считать разветвлением кривичей, которые в свою очередь произошли от полочан или новгородских славян, так что северяне должны появиться позднее не только полян и древлян, но и кривичей. Затем кривичей, живших по Верхней Волге, Двине и Днепру, на котором был город их Смоленск, Повесть называет разветвлением полочан. Между тем из дальнейших ее известий открывается, что, напротив, скорее, полочан следует признать разветвлением обширного племени кривичей, получившим свое местное, видовое название от реки Полоты или от города Полотска (как галичане от Галича, витебляне от Витебска): так, в рассказе о Рюрике первыми насельниками в Полотске показаны кривичи (Лавр., с. 9); в 882 году Олег подступает к Смоленску, между прочим, с кривичами, которые, очевидно, замещают здесь полочан; в XII же веке население Полоцкого княжения определительно называется кривичами и полоцкие князья – князьями кривскими (Лавр., с. 132; Ипат., с. 11, 91). Наконец, в третьем перечне опущены дреговичи и в первый раз упомянуты хорваты, из чего следовало бы заключить, что в эпоху, ближайшую к основанию Русского государства, первые уже исчезли, а вторые только что явились. Действительно, о дреговичах Начальная летопись не упоминает далее, в рассказе о событиях; но Константин Багрянородный упоминает их (другувиты) в числе племен, даннических Руси, а еще в XII веке их именем обозначалась область среднего и нижнего течений Припяти (Ипат., с. 7, 15) – явный знак, что они и тогда еще не утратили своей земельной особности или, по крайней мере, что на Руси и тогда сохранялось о ней свежее предание.
109
Что касается хорватов, то самое имя их и географическое положение заставляет видеть в них ветвь большого племени белых хорватов и считать их коренным древнейшим населением Прикарпатской области. Все эти обстоятельства сильно опровергают объяснение, предложенное С. М. Соловьевым.
110
Надеждин Н. И. Опыт Исторической географии русского мира // Библиотека для чтения. Т. 22. Ч. 2. С. 28.
111
Будины, нервы, борисфены Геродота; венеды, сербы, славяне, поляне, велеты, пеняне, хорваты, кривичи, северяне и т. п. – Плиния и Птоломея; споры (сербы) – древнее общее название двух главнейших ветвей этого племени антов и славян, известных Прокопию, и т. д. Ср.: Шафарик П. И. Славянские древности / Пер. О. В. Бодянского. М., 1847. § 23.
112
Происхождение предания о расселении славян в Дунае объяснялось различно. Как кажется, первый обратил на него внимание Голэнбиовский (О Dziejopisach Polskich. S. 58–59), который указывал его византийское происхождение. Его мнению последовал Розенкампф в «Обозрении Кормчей книги». Митрополит Евгений (Словарь духовного писателя. Т. II. С. 90–91) говорит, что источники летописных сказаний неизвестны. Могли быть, однако, какие-нибудь записки предков летописца; кроме того, он мог иметь еще довольно верные предания. Народность его происхождения признана только в последнее время в трудах И. И. Срезневского, М. И. Сухомлинова, К. Н. Бестужева-Рюмина. Наконец, Н. И. Костомаров в своих последних исследованиях о народных преданиях в летописи (Вестник Европы. 1873) высказал относительно сказания о пришествии славян с Дуная мнение, с которым мы не можем не согласиться.
