Алексей Исаев - Вторжение. 22 июня 1941 года
Немецкие горные егеря на привале. 1-я горно-егерская дивизия была элитным соединением с хорошо подготовленным личным составом.
Результативным ударом 71-й пехотной дивизии на Любачув проблемы 97-й стрелковой дивизии и всей советской 6-й армии не заканчивались. Фактически вся ее полоса обороны оказалась под ударом немецкой пехоты. На соседнем участке наступал XLIX горный корпус. На левом фланге корпуса находилась 1-я горно-егерская дивизия. Она имела задачу прорвать приграничные укрепления противника по обе стороны Олешицка и атаковать через реку Любачевку на юго-восток.
К 2.30 22 июня полки горных егерей заняли исходные позиции, расположенные как можно ближе к границе. Несколько тяжелых орудий выдвинуто вперед, чтобы вести огонь прямой наводкой. Для командира дивизии генерала Ланца у границы оборудован НП с хорошим обзором, откуда он мог с помощью артиллерии оказывать немедленное эффективное влияние на ход боя. В 3.00 Ланц прибыл на передовой КП.
Наступление начинается с первыми лучами рассвета, в 3.15. Первые препятствия роты горных стрелков преодолевают без единого выстрела. Со значимым сопротивлением немцы сталкиваются у приграничной высоты 273. В отчете о действиях по этому поводу имеется запись: «Русские пограничники – солдаты с большим сроком службы – обороняются до последнего, стреляя в том числе из подвалов горящих домов».[317] В ЖБД соединения оценка противника на высоте 273 была сделана другая: «сибирские части оказывают упорное сопротивление».[318] Непонятно, о каких сибиряках в данном случае идет речь, но уроженцы холодной и страшной Сибири стали упоминаться с первого дня войны. Среди пленных, захваченных горными егерями в течение первого дня войны, обозначенных как «сибиряки» не было. Это были русские, украинцы, татары и узбеки. В ЖБД «сибиряки» тоже упоминаются: «У лесничества севернее Старого Села обнаружены сибирские части». Высота 273 была взята к 6.30 утра, причем в отчете о действиях 1-й горной дивизии отмечаются чувствительные потери: «После значительных потерь бои здесь заканчиваются».
Так же, как и другие немецкие соединения, горные егеря сталкиваются с «ворошиловскими стрелками». В отчете по итогам боевых действий 1-й горно-егерской дивизии отмечается: «Потери увеличиваются, солдаты впервые осознают, что противник целенаправленно выбивает офицеров, и знакомятся с его коварными методами борьбы. […] Батарея штурмовых орудий также теряет трех офицеров, когда они высовываются из люков».[319]
В отчете 1-й горно-егерской дивизии по итогам первых боев тактика действий подразделений Красной Армии описывалась следующим образом: «Спрятавшись в высоких зерновых, на плохо просматриваемой местности, враг часто подпускает наши передовые части на близкое расстояние, открывает внезапный огонь, целенаправленно отстреливая офицеров, чтобы затем, пользуясь местностью, отойти и повторить все в другом месте или обороняться до конца. Многочисленные разрозненные группы часами и днями скрываются в лесах, пропускают передовые части и выбивают офицеров, идущих позади рот. Потери офицерского состава быстро растут».[320] Т. е. даже в условиях внезапного и сокрушительного удара, утраты управления, бойцы и командиры стремились оказывать организованное сопротивление. Вместе с тем нельзя не признать, что такие действия не могли остановить продвижение крупных масс немецкой пехоты. Они лишь наносили потери, последствия которых скажутся позднее. За 22 июня 1941 г. частями 1-й горно-егерской дивизии было взято пленными 3 офицера, 259 сержантов и рядовых и 277 человек гражданского персонала из числа строителей укреплений.[321]
Не дожидаясь захвата высоты 273, егеря продвигаются вперед, и уже в 5.00 утра при поддержке батареи 243-го дивизиона штурмовых орудий взят под контроль приграничный город Олешице. Уже достаточно традиционно для первого дня, в руки немецких саперов попадает неповрежденным мост в Олешице. Однако советские части начинают приходить в себя, и за усадьбу в Олешице разворачиваются бои, постепенно стихающие к полудню. Скорее всего, основным противником в этом районе были пограничники. Как указывалось в «Журнале оперативной записи» ГУ войск НКВД по охране тыла ДКА, «5.10 заставы комендатуры Олешица с боем отходят в тыл. Нач. отряда отдал заставам приказ держаться, при невозможности отходить с боем, забрав с собой всю документацию». Далее в журнале указывается «6.42 пр-к занял Олешице. Подразделения 4-й комендатуры под давлением крупных сил пр-ка с танками начали отход». «Танки» здесь действительно были – горных егерей поддерживали штурмовые орудия. Однако, по немецким данным, сопротивление в Олешице продолжалось много дольше первых утренних часов. В ЖБД 1-й горно-егерской дивизии приводится примерное время завершения боев за усадьбу: «Остатки противника уничтожаются к 19.00 с помощью огнеметов».
Последней задачей 17-й армии стало срезание выступа в районе Синявы силами частей XLIX корпуса. Здесь, так же как и под Устилугом, военная целесообразность была поставлена выше политической, и позиции Рава-Русского УРа находились в основании выступа. По плану немецкого командования выступ предполагалось срезать силами одной 68-й пехотной дивизии. Схема использования соединения была достаточно своеобразной:
– основной массой переправиться через Сан у Ярослава и прорвать приграничные советские укрепления у Бобровки;
– усиленным полком, атакующим из полосы 1-й горно-егерской дивизии, охватить приграничные полевые укрепления в районе Запалова с севера (188-й полк оперативно подчинялся на это время штабу 1-й горно-егерской дивизии).
У переправы через Сан в районе Ярослава.
Тем самым наносились удары по сходящимся направлениям по основанию выступа у Синявы. По своей главной идее план наступления был близок к плану наступления 71-й пехотной дивизии. Точно так же основная масса артиллерии 68-й дивизии концентрировалась для поддержки 169-го полка, действовавшего на направлении главного удара.
Два передовых батальона 169-го полка начали переправу в 3.15 22 июня 1941 г. через затянутую легкой утренней дымкой долину Сана. Без какого-либо противодействия с советской стороны батальоны вышли на восточный берег реки и стали продвигаться вдоль дороги от Ярослава на восток. Сопротивление продвижению вперед 169-й полк встретил на подступах превращенной в опорный пункт керамической фабрики у Мурованки. Причем передовым батальоном этот опорный пункт был обойден, а следовавшим за ним подразделениям пришлось брать его штурмом ввиду того, что с фабрики простреливалась дорога Ярослав – Олешице, являвшаяся осью наступления главной ударной группой 68-й дивизии. Фабрику наступающим удалось, как отмечалось позднее в отчете о действиях, взять «в упорном бою только после ввода в бой инженерных штурмовых групп и штурмового орудия». Т. е. потребовалось задействовать бронетехнику.
Как и на других направлениях, немцев несколько шокировало отсутствие артиллерийского противодействия. Это особо подчеркивалось в ЖБД корпуса: «06.40 – совещание на КП 168-го артполка, где находится также командир 132-го горного артполка, подтверждает имеющуюся картину. Во всей полосе враг не произвел еще ни одного орудийного выстрела». В отсутствие артиллерийского противодействия продвижение вперед шло быстрым темпом. Несколько опережая события, штаб XLIX горного корпуса приказывает: «Весьма желательно, чтобы 68-я пд продолжала наступление на восток за пределы указанной командованием корпуса в качестве цели линии». Однако отмечалась необходимость быть в готовности действовать всей массой как в наступлении, так и в обороне. Высокие темпы наступления сохранились, и ударный полк 68-й пд, уже к 14.30 выполнил поставленную на день задачу и прорвал занятую незначительными силами оборонительную позицию у Бобровки. Тем самым дивизия пересекла выступ у Сенявы, выйдя навстречу горным егерям и своему 188-му полку. Последний установил контакт со своей дивизией уже в конце дня 22 июня. Типичным для наступления соединений 17-й армии было использование для прикрытия фланга одного батальона из полка, находящегося во втором эшелоне. В случае с 68-й пехотной дивизией данная задача была возложена на батальон 196-го полка. Он продвигался на южном фланге через Сурохов на Ветлин, но был остановлен фланкирующим огнем из селения Высоко. Это потребовало ввода из второго эшелона всего полка. Высоко было взято в «тяжелом бою», а уже с наступлением темноты ночной атакой наступающими немцами был захвачен опорный пункт Лазы. Это существенно облегчило положение наступавшей южнее 257-й пехотной дивизии. Однако этот поворот несколько сдерживал прорыв самой 68-й дивизии, согласно приказу корпуса. Ударный 169-й полк вместе с артиллерией усиления вышел вдоль железной дороги к Загродам и восточной окраине Корзеницы. Здесь ему приказывалось остановиться, пока не подойдет южная группа (196-й полк).
