Алексей Исаев - Вторжение. 22 июня 1941 года
Вырванный бронеколпак крупным планом.
Однако это уже финал происходившего под Рава-Русской в первый день войны. Начинался он для 262-й пехотной дивизии буднично, мало отличаясь от действий других пехотных соединений вермахта на советско-германской границе. По плану, 262-я пехотная дивизия, находясь в подчинении IV армейского корпуса немецкой 17-й армии, должна была пробиться параллельно шоссе Томашув – Рава-Русская в обход Рава-Русской, обойти город и перехватить идущее на Жулкев шоссе. Далее по плану предполагалось наступать строго на восток.
Наступление началось по плану в 3.15 утра 22 июня. Первым достижением стал ДОТ на высоте 302 у деревни Журавцы, на самой границе. Он был взят и взорван уже в 3.21 утра, в первые минуты войны. Однако на данном направлении основная масса ДОТов Рава-Русского укрепрайона находилась совсем не вплотную к границе. Это давало время гарнизонам занять их и дать бой наступающим немцам. Вопрос был в том, насколько быстро они преодолеют пространство от границы до опоясанных противотанковым рвом основных позиций УРа. Первые часы войны демонстрируют использование момента внезапности. В ЖБД 262-й пехотной дивизии отмечается: «внезапный налет на пограничные позиции имел полный успех. Пехота стремительно продвигается вперед. Артиллерия до сих пор вообще еще не стреляла и тяжелое пехотное оружие – почти что нет».[308] Молчание советской артиллерии станет рефреном донесений с передовой в утренние часы почти на всем протяжении фронта. В «Журнале оперативной записи» НКВД продвижение немцев на данном направлении отмечается короткой, но страшной записью «Застава Махнув разбита». Также пограничники докладывали, что на Любычу Крулевску наступает противник численностью в полк. Это донесение соответствовало действительности.
В этот момент части прикрытия границы еще только выдвигались на назначенные рубежи обороны. По свидетельству начальника штаба 41-й стрелковой дивизии Н. Еремина, генерал Микушев принял решение выдвигать подразделения вперед до полной готовности полков. Еремин впоследствии вспоминал слова Микушева: «… наша задача немедленно выдвинуть полки на их участки и занять оборонительный рубеж, чтобы упредить выход к нему немцев. Не ждать полного построения частей, надо выдвигаться по мере готовности подразделений».[309] Еремину также запомнилось, что строились люди в полном молчании. Начавшаяся война не вызывала всплеска эмоций, подобного августу 1914 г. Вообще, следует отметить, что 41-я стрелковая дивизия не отличалась от других соединений РККА и именно выдвигалась к границе, а не встретила немцев на заблаговременно занятых по инициативе Микушева рубежах обороны (как это иногда утверждается).
В 7.25 утра немецкая 262-я дивизия получает достаточно бравурный приказ из штаба корпуса, подписанный генералом Шведлером: «По всей видимости, попытка застать противника врасплох полностью удалась. Враг застигнут врасплох на своих квартирах. Подвижные отряды – вперед. Смелое преследование обещает успех!» Однако в 9.00–10.00 наступление начинает пробуксовывать. Как подчеркивалось в ЖБД 262-й дивизии, «враг засел во всех достигнутых дивизией на текущий момент пунктах и оказывает ожесточенное сопротивление».[310] Продвижению препятствуют ДОТы укрепрайона, расположенные к востоку от Тенятыски. Также начинает себя проявлять молчавшая утром советская артиллерия, причем достаточно активно. Как отмечается в ЖБД 262-й дивизии «артиллерия противника, которую не может подавить дивизионная артиллерия [самой 262-й пд. – А. И.], ведет огонь крупным калибром по лесам на реке Солокья, вокруг Руды Журавской и по Корне».[311] В боях с ДОТами и под огнем советской артиллерии потери 462-го полка оценивались как «сильные», а 486-го полка – как «существенные».
Предпосылки для успеха дивизии Микушева довольно точно изложил в своих мемуарах Г. К. Жуков: «Во второй половине дня 22 июня 41-я дивизия, имевшая в своем составе два артиллерийских полка, дополнительно была усилена 209-м корпусным артиллерийским полком, вооруженным 152-миллиметровыми орудиями. Войска противника в этот день понесли большие потери, не достигнув успеха».[312] Сильный артиллерийский кулак вкупе с занятыми и боеспособными ДОТами обеспечили сдерживание наступления противника.
По свидетельству Н. Еремина, командир 41-й стрелковой дивизии генерал Микушев сразу же отправился в расположение 102-го полка подполковника Чумарина, сдерживавшего главные силы 262-й пехотной дивизии. Именно этот полк перехватывал участок открытой местности между шоссе на Раву-Русскую и лесисто-болотистым районом между Вербицей и Корне. У соседней 24-й пехотной дивизии того же IV армейского корпуса дела шли даже хуже, она залегла перед Любычей Крулевской, и ей не удается овладеть укрепленными высотами у Дэбы. Именно здесь располагался ДОТ «Комсомолец», обычно упоминаемый в контексте данных событий и даже ставший легендой Рава-Русского укрепрайона. Принято считать, что это был артиллерийский полукапонир опорного пункта «Дэбы» на две 76-мм пушки Л-17 и одну пулеметную установку НПС-3. Фактически «Комсомолец» пушки Л-17 не получил и использовался как командный пункт. Тем не менее боеспособные сооружения узла обороны оказали сопротивление, достаточное для того, чтобы части 24-й пехотной дивизии залегли. С выходом на основные позиции Рава-Русского УРа немецкое наступление фактически остановилось.
ДОТ фронтального огня Рава-Русского УРа в районе Мосты Мале. Металлические стержни предназначались для маскировочной сети.
В этот период немецким командованием обсуждается ввод на рава-русском направлении XIV моторизованного корпуса 1-й танковой группы вдоль южной «панцерштрассе». В ЖБД 17-й армии он описывается следующим образом: «В 9.15 запрос, целесообразно ли введение в бой XIV AK. Из штаба IV AK сообщают, что считают такие действия преждевременными, поскольку русские в 10.30 сооружают перед Равой-Русской новую укрепленную позицию. Командование армии предлагает ввести XIV AK в бой только во второй половине дня 23 июня, мотивируя это тем, что район севернее и северо-западнее Равы-Русской еще недостаточно очищен от противника. Группа армий присоединяется к этому мнению».[313] В ЖБД ГА «Юг» было записано решение Рундштедта, принятое к полудню 22 июня: «XIV AK будет введен в бой только тогда, когда район Равы-Русской будет занят войсками IV AK. Это произойдет к утру 23.6». В тот момент предполагалось, что авангардом XIV корпуса станет 16-я танковая дивизия. Успех с прорывом Рава-Русского УРа и ввод XIV моторизованного корпуса могли иметь для Юго-Западного фронта поистине катастрофические последствия. От Рава-Русской открывалась дорога на Львов, Золочев, Броды. Ввод танковых соединений на этом направлении мог сразу поставить крест на формировании группировки мехкорпусов для контрудара во фланг 6-й армии и 1-й танковой группе на направлении главного удара немцев. Так что само по себе удержание позиций 41-й стрелковой дивизии и частей Рава-Русского УРа являлось значимым успехом Красной Армии в первый день войны.
Разрушенный ДОТ под Рава-Русской, предположительно 600-мм снарядом «Карла».
Однако генерал Г. Н. Микушев не стал останавливаться на достигнутом. Сдержав натиск противника, он решает сделать ход конем. И 24-я, и 262-я пехотные дивизии застряли перед позициями Рава-Русского УРа. На тот момент их положение определялось начертанием переднего края УРа. В итоге между двумя немецкими дивизиями имелся уступ, который Микушев использовал для контрудара во фланг 262-й дивизии. Произошло это уже в конце дня, между 18.00 и 21.00. Контрудар оказывается успешным, и немецкая дивизия начинает отступать почти до захваченного ранним утром на высоте 302 ДОТа у деревни Журавцы с занятием обороны по линии дороги Руда Журавецка – Махнув. При этом следует подчеркнуть, что имел место фланговый контрудар, заставивший отступать под угрозой окружения. При этом ни о каком переходе границы подразделениями 41-й стрелковой дивизии не было и речи. Для этого надо было сменить направление движения. В ЖБД 6-й армии Рейхенау есть запись о сообщении из 17-й армии с оценкой обстановки по горячим следам: «262-я пд подвергается севернее Равы-Русской мощным ударам в районе Корни и западнее Юхнова. Противник пытается выдавить IV AK за границу».[314] Возможно, неверная интерпретация этого сообщения стала основой для легенды о перешедшей границу дивизии Микушева.
В конце дня 22 июня части 262-й дивизии закрепляются на пройденных еще утром 22 июня позициях. Артиллерия соединения «в течение вечера и ночи ведет мешающий [Stoerungsfeuer] огонь по местности перед фронтом дивизии, чтобы прикрыть отход пехоты, а также помешать противнику сосредоточиться для контратаки».[315] Это создавало определенные трудности для продолжения контрнаступления, да и необходимость в нем отсутствовала. Генерал Микушев принял более разумное решение. Заставив отступить и встать в оборону с расстрелом снарядов в пространство одну немецкую дивизию, он… разворачивается и бьет по второй. Причем, если судить по немецким донесениям, происходят эти события с минимальной паузой.
