Алексей Исаев - Вторжение. 22 июня 1941 года
В связи с этим было бы большой ошибкой излишне оптимистично оценивать действия 3-й кавдивизии. Она не вышла на назначенный планом прикрытия рубеж обороны, и шоссе от Крыстынополя на Радзехув осталось прикрыто только ДОТами Струмиловского УРа. После того как ДОТы пали жертвой немецких штурмовых групп, дорога на Радзехув была открыта, и вскоре 297-я пд заняла оборону на подступах к этому населенному пункту, отбивая контрудары частей 15-го мехкорпуса.
Немецкие могилы у ДОТа Струмиловского УРа.
Как ни странно это прозвучит, но именно направление вспомогательного удара немецкой 6-й армии породило первые приказы на противодействие противнику командования Юго-Западного фронта. Подписанное М. А. Пуркаевым боевое распоряжение штаба фронта звучало следующим образом: «Корчын в 10 часов занят пехотой и танками противника, наступающими в направлении Радзехув. Командующий войсками [фронта] приказал командующему 6-й армией частями 4-го механизированного корпуса из района Жулкев нанести сильный контрудар и уничтожить противника совместно с отрядом 15-го механизированного корпуса, выделенным для ликвидации авиадесанта противника в Радзехув».[294] Захват немцами Корчина уже в 10.00 утра местного времени – это все же преувеличение, 297-я пд в этот момент еще пробивалась через укрепрайон.
Командующий 6-й армией И. Н. Музыченко отреагировал на это распоряжение приказом в адрес А. А. Власова: «Выделить два батальона средних танков от 32-й танковой дивизии и один батальон мотопехоты от 81-й моторизованной дивизии и нанести ими удар в направлении Жулкев, Каменка Струмилова, м. Холоюв и во взаимодействии с частями 15-го механизированного корпуса уничтожить пехоту и танки в районе Радзехув».[295] Задача ставилась с некоторым упреждением, считалось, что на момент выхода назначенных для контрудара сил к Радзехуву там уже будет противник.
В Радзехув был направлен отряд 15-го мехкорпуса с целью уничтожения «десанта» (достаточно распространенное занятие летом 1941 г.). Разведывательный дозор отряда (6 танков) был направлен в сторону границы. Дозор был замечен немецким самолетом-разведчиком, и уже в 19.24 берлинского времени штаб XLIV корпуса получает донесение: «в 18.58 на дороге от Радзехува на Плове 20 танков или бронемашин противника движутся на северо-запад, начало колонны в 3 км севернее Радзехува».[296] О приближающихся танках была сразу же информирована 297-я пд. Записи в ЖБД идут с промежутком две минуты (!). Соответственно, у немецких пехотинцев был примерно час на подготовку к атаке танков.
В итоге, выйдя в район Корчин, дозор отряда 15-го МК в 22.00 местного времени встретился с «противником силой до двух батальонов пехоты с противотанковыми орудиями». Советская сторона заявляла об уничтожении «6 противотанковых орудий противника и до взвода пехоты». В ЖБД XXXIV корпуса детали этого боевого столкновения отсутствуют, только констатация факта такой атаки и уничтожения двух советских легких танков.[297]
Тем не менее в целом действия на флангах 6-й армии можно охарактеризовать фразой из ЖБД ГА «Юг»: «Сильное сопротивление в полосе XLIV и XVII AK».[298] В отсутствие разгромного соотношения сил советские части вполне уверенно давали достойный отпор противнику.
С наступлением темноты боевые действия постепенно сошли на нет. Глубокой ночью произошли события, упоминаний о которых автору в отечественной литературе встречать не приходилось. Обычно вторжение на территорию противника в первый день войны приписывается 41-й стрелковой дивизии (этот эпизод будет разобран ниже). Однако в действительности рейд на территорию оккупированной Польши предприняли подразделения 62-й стрелковой дивизии. В ЖБД 14-й танковой дивизии на этот счет имеется запись: «II батальон 108-го сп начинает контрудар у Маче, поскольку там переправились крупные разведгруппы красных, и следует считаться с возможностью сильной атаки. Батальон исправляет ситуацию».[299] Кто осуществил этот рейд, каким нарядом сил и по чьей инициативе – сейчас выяснить, скорее всего, практически невозможно.
Львовский выступ
Несмотря на то что главный удар группы армий «Юг» наносила 6-я армия во взаимодействии с 1-й танковой группой, соединения немецкой 17-й армии также перешли в наступление утром 22 июня 1941 г. сразу на нескольких направлениях. Им противостояли соединения 6-й армии и часть сил 26-й армии. Обычно при описании событий на этом направлении советская историография сосредотачивала внимание на достаточно успешных действиях 41-й стрелковой дивизии 6-й армии под Равой-Русской и 99-й стрелковой дивизии 26-й армии у Перемышля. В итоге, например, известный отечественный исследователь начального периода войны В. А. Анфилов вообще отрицал успехи противника на этом направлении, он писал: «Таким образом, в первый день войны войскам 17-й немецкой армии сколько-нибудь серьезных результатов достигнуть не удалось».[300] В том же духе оцениваются события в полосе 6-й армии 22 июня в истории Киевского округа: «Противник, понеся тяжелые потери, не добился сколь-нибудь заметных результатов».[301]
ДОТ Рава-Русского УРа с вырванным взрывом бронеколпаком.
Однако доступные ныне документы позволяют несколько откорректировать эту точку зрения. Главным силам немецкой 17-й армии (IV армейский и XLIX горный корпуса) противостояла советская 6-я армия. В первом эшелоне 6-й армии находились 3-я кавалерийская, 41-я и 97-я стрелковые дивизии, во втором эшелоне – 159-я стрелковая дивизия. По плану прикрытия КОВО 159-я стрелковая дивизия должна была на 3-й день действий сменить 3-ю кавалерийскую дивизию. К сожалению, как и на других направлениях, от буквального выполнения планов прикрытия быстро пришлось отказаться. Соседом 6-й армии слева была 26-я армия, из состава которой под Перемышлем действовала 99-я стрелковая дивизия. Участок границы от Пархача до Олешице протяженностью 172 км находился в зоне действия 91-го погранотряда НКВД. В составе отряда было четыре комендатуры по четыре заставы каждая, общей численностью всего 2155 человек.
Немецкая 17-я армия обладала достаточным численным перевесом над советскими армейскими частями и пограничниками, чтобы успешно наступать на Львов. Собственно, именно в Львовском выступе произошли события, в последующие дни заставившие командование Юго-Западного фронта задействовать ценнейшие резервы для сохранения относительной стабильности фронта 6-й армии.
Наибольшую известность получили действия на этом направлении, в районе Рава-Русской, 41-й стрелковой дивизии генерал-майора Г. Н. Микушева. Известность ее достаточно результативные действия получили еще в 1941 г., после статьи в «Красной звезде». Ввиду бедности документальной базы действия 41-й обросли множеством легенд. Так, в «Краткой истории Великой Отечественной войны» относительно действий 41-й стрелковой дивизии утверждалось: «23 июня дивизия контратаковала противника, отбросила его за государственную границу и продвинулась до 3 км на польскую территорию». В истории Киевского округа те же действия были описаны так: «244-й и 102-й стрелковые полки смелой контратакой отбросили немцев до самой границы».[302] Отнесены эти события в истории округа к 22 июня. Бывший начальник штаба 41-й стрелковой дивизии Н. Еремин в статье в «Военно-историческом журнале» датировал контратаку 23 июня, а в качестве результатов: «В результате контратаки противник был разбит, а остатки его отброшены за государственную границу».[303] Надо сказать, что в статье Н. Еремин путает даже инициалы своего командира, так что все остальное сказанное также особого доверия не внушает, хотя сомнений в его личном участии в тех событиях нет.
В отсутствие документов с советской стороны логичнее всего обратиться к документам противника. Какие-либо данные о вклинении советских войск на территорию оккупированной немцами Польши 23 июня и сведения о контратаках под Равой-Русской в немецких документах отсутствуют. Однако в них зафиксирована результативная советская контратака в первый день войны, 22 июня 1941 г. В ЖБД 17-й армии она описана следующим образом: «19.30 – Ближе к вечеру мощная вражеская атака северо-западнее Равы-Русской прорывает правый фланг 262-й пд и выходит к дороге Руда Журавецка – Любыча Крулевская. Здесь русских удается перехватить».[304] В ЖБД самой 262-й пехотной дивизии есть запись, что в 20.20 ее командир «Решает при наступлении темноты оторваться от неприятеля и образовать защитный фронт по линии дороги Руда Журавецка – Махнув, который и защищать со всей решимостью».[305] Все перечисленные населенные пункты находились на советской территории.
Однако результативная контратака советских войск все же имела место, хотя и не в тот день, которому ее часто приписывают. В ЖБД ГА «Юг» приводится разговор между первым офицером штаба группы армий и начальником штаба IV АК полковником Бойтлером, проясняющий этот момент. Немецкие дивизии 17-й армии 22 июня наступали не равномерной по плотности цепочкой, а концентрируя усилия на тех или иных направлениях. В итоге на фланге успешно продвигавшейся 24-й пехотной дивизии на фронте 10 км остался один разведывательный батальон.[306] Именно к этому флангу примыкала полоса наступления 262-й пехотной дивизии. По слабому стыку с соседом и пришелся удар советских частей. Результат этого удара в ЖБД группы армий «Юг» описан без обиняков: «262 пд оказалась подвержена «боязни противника» и отступила».[307] Начальник штаба 17-й армии даже запросил переброску на помощь 295-й и 24-й дивизиям 13-й танковой дивизии 1-й танковой группы. Однако, как уже было сказано выше, эта дивизия была направлена под Владимир-Волынский. Таким образом, даже при общем превосходстве в силах у немцев имелись слабые места, где решительные действия могли принести успех, но, к сожалению, лишь локальных масштабов.
