Анатолий Вассерман - Монологи эпохи. Факты и факты
Я подозревал, что в этом направлении ведутся перспективные зарубежные разработки. И следил за периодикой, чтобы отыскать наиболее современные средства. Но сведений об устойчивых результатах всё не было.
Сейчас, наконец, есть достоверная информация, которая будет несомненно полезна всем аллергикам – им уже не надо будет в поездках ориентироваться на сезонные условия конкретных стран. Пусть читатель оценит красоту решения и его близость к идеальному конечному результату.
Итак, от аллергии можно принимать так называемые аллопатические препараты. Их все знают: cупрастин, тавегил и другие. Но на все случаи жизни не напасёшься. Постоянный приём этих препаратов вызывает сонливость и прочие побочные эффекты. Гомеопатические средства почти что безвредны, но их лечебное действие ограничено, помогают не во всех случаях.
Механические респираторы, маски, носовые фильтры-затычки из мелкопористого материала, во-первых, затрудняют дыхание, а во-вторых, просто бросаются в глаза окружающим. Да и с мазью в носу не побегаешь…
Словом, натуральное техническое противоречие, разрешением которого явилось бы новое изобретение, если верить ТРИЗ – теории решения изобретательских задач.
По законам развития технических систем, если система исчерпывает свои возможности по основным параметрам, то бесполезно заниматься улучшением других её параметров.
И вот некая крупная фирма, производившая мази, задалась целью – улучшить этот продукт. Но когда изобретатели принялись за дело, исходная бизнес-задача «сделайте наши мази конкурентоспособными на рынке» свелась к улучшению совсем другой технической системы.
Специалисты поняли: сами по себе мази уже нельзя усовершенствовать – они исчерпали себя в качестве самостоятельного продукта, пригодного для борьбы с аллергией.
Решили разбираться с фильтрами. И поэтому сформулировали такое техническое противоречие: «поры в носовом фильтре должны быть одновременно и маленькими, чтобы задерживать частицы пыли размером 5–10 микрон, и поры должны быть одновременно большими, чтобы не препятствовать дыханию».
Пыль наносит вред не только живому организму, размышляли изобретатели, она ещё и вредна для технических систем. Проблема улавливания микрочастиц остро стоит в той же химической и цементной промышленности, в микроэлектронике, в производстве медицинской техники и в энергетических установках.
Возникает вроде бы абсурдный вопрос, а нельзя ли спасти от пыли живой организм теми же средствами, что спасают и технический?
Высокоэффективное и сравнительно дешёвое средство очистки газов от мелкодисперсных частиц в химической промышленности – циклон. Это подчас огромный аппарат, где загрязнённый воздух как бы завихряется. Газ в основных типах циклонов поступает в верхнюю часть корпуса через приваренный к корпусу входной патрубок. Пылеулавливание и очистка газов происходит под действием центробежной силы, возникающей при движении газа между корпусом и выхлопным патрубком. Уловленная пыль попадает в бункер, а очищенный газ выбрасывается через выхлопной патрубок в атмосферу или поступает на дополнительную газоочистку.
Ещё более дикая, безумная идея: запихать многометровую конструкцию в человеческий нос, причём роль насоса, создающего напор, играют лёгкие.
Но даже если уменьшить циклон до лилипутских размеров, чтобы уместить в правой и левой ноздре, то ведь пыль-то всё равно надо куда-то девать!
Тогда, чтобы завихрить воздух, поступающий к лёгким, решили сделать носовой циклон спиралеобразным, а внутреннюю поверхность его намазать клейким веществом, которое бы задерживало пыль. Поскольку носовые фильтры всё равно принято менять, получался своеобразный циклон периодического, а не непрерывного действия.
Промышленники, производители реальных циклонов, когда к ним со своей разработкой обратились изобретатели, сперва подняли чудаков на смех. Но расчёты и последующие испытания на аэродинамической модели полости носа подтвердили, что идея рабочая.
Сейчас производство мини-циклонов для аллергиков уже налажено… ну, конечно же, в Японии…
Разумеется, человек нет-нет, но дышит и через рот. Поэтому циклоны в носу не спасут его от аллергии на все сто процентов. Но всё же они упрощают жизнь, резко снижают потребную дозировку противоаллергических средств. А главное – это решение куда красивее (во всех смыслах), чем толстая марлевая повязка на лице. На мой взгляд, простое и эффективное решение.
Памяти Фритьофа Нансена
В 2011 году всё прогрессивное человечество, как у нас говаривали, отмечало 150 лет со дня рождения выдающегося норвежского путешественника Фритьофа Нансена. Человека, которого едва не выбрали королём Норвегии! Но он был настолько умён, что предпочёл личную свободу, и в полной мере как никто иной из современников распорядился своей жизнью на благо мира.
Рисковые путешествия в последние десятилетия XIX века, вначале – сквозь Гренландию, затем – дрейф в ледовом плену почти до самого Северного полюса, высоко вознесли Нансена (а с ним и саму Норвегию) в глазах мировой общественности.
«Вмёрзнуть на судне во льды и предоставить себя полярному течению. С помощью этого течения проникнуть в ту область, которую тщетно пытались достигнуть все те, кто раньше шёл против течения. Если попытаться работать заодно с силами природы, а не против них, то мы найдём вернейший и легчайший способ достичь полюса», – писал Нансен. «Мы отправляемся не для того, чтобы отыскать математическую точку, составляющую северный конец земной оси; достижение этой точки само по себе малоценно, но чтобы произвести наблюдения в обширной неисследованной части земного шара, окружающей полюс», – говорил он.
Географы всех стран считали дерзкий проект Нансена бессмысленным самоубийством и чистым безумием. Но в Норвегии идея Нансена превратилась в дело национальной чести. Многие норвежцы жертвовали сбережения ради того, чтобы на Северном полюсе взвился флаг их страны.
Нансен полагал, что если придать обводам корабля яйцевидную форму, то судно при сжатии льдов будет выпираться наружу. Судно получило имя «Фрам», по-норвежски «вперед!». Когда выяснилось, что течение не принесёт вмороженный в лёд «Фрам» к полюсу, Фритьоф cо своим молодым штурманом покинули судно. Они двинулись к самой северной точке планеты на собачьих упряжках, а потом – на лыжах. Норвежцам удалось продвинуться ещё более чем на двести километров к желанной цели, выше восемьдесят шестого градуса. Но дальше, сквозь ледяные торосы можно пройти только «на своих двоих» (и не вернуться). Нансен и его спутник, скрепя сердце, повернули назад.
Они шли на юг несколько месяцев, и на исходе человеческих сил, полумёртвыми выбрались к Земле Франца-Иосифа. Там они сложили хижину из камней, питались же мясом убитого белого медведя. Несмотря на жесточайшие испытания, Нансен вёл записи о флоре, фауне и геологии Арктики.
Удача улыбнулась Нансену. На остров прибыла английская полярная экспедиция, которая спасла норвежцев. В Скандинавию он вернулся, даже опередив «Фрам». Нансена считали погибшим, теперь же его ждал триумф. Не в одной Норвегии, во всей Европе, мире!
Но слава, доходившая до обожания, страшила Нансена, как и всякого нормального человека: «Никогда я не чувствовал себя таким бедным, ничтожным, как теперь, в качестве героя, которому курят фимиам, – признавался Нансен. – Я так устал от всей суматохи, суеты. Куда же это приведёт… Моя душа словно разграблена, обшарпана незваными людьми. Я хотел бы убежать и спрятаться, чтобы вновь найти самого себя».
Желая способствовать славе родины, знаменитый корабль «Фрам» несколько позднее Нансен предоставил в распоряжение соотечественника – Амундсена. Тот отплыл на «Фраме» к берегам Антарктиды и покорил Южный полюс. В то же время сам Нансен огибал Шпицберген в северной части Земли на собственной небольшой яхте.
Еще до Первой Мировой Нансен пересёк и Россию и даже оставил о том свидетельство своих литературных талантов – книгу «В стране будущего», где признавался в любви к «этой огромной стране». В Хабаровске Нансен познакомился с Владимиром Арсеньевым, автором романа «Дерсу Узала». «Это человек от бога, состоявший в несомненной связи с высшими силами», – скажет Арсеньев о норвежце.
После войны исследователь представлял Норвегию уже в Лиге наций, вёл переговоры по возвращению военнопленных по домам и весям, в том числе и русских. Более четырёхсот тысяч солдат благодаря усилиям Нансена вновь обрели отчизну! А когда в Советской России на Волге вспыхнул голод, именно он оказался тем единственным европейцем, который силой своего авторитета и бескорыстия, не считаясь с ложью и клеветой в свой адрес, привлёк из-за рубежа колоссальные частные пожертвования. Частные! Ведь Лига наций постановила считать оказание помощи гибнущим людям делом не государственной важности.
