Пол Майло - Что день грядущий нам готовил?

Однако не все списали большой город со счетов: многие прогнозисты усматривали в будущем феномен, который можно назвать гиперурбанизацией. Один из них, Фердинанд Лундберг, предсказал в 1960-е годы, что к нынешним дням зачахнет как раз периферия: «Пригород как таковой ныне удручен проблемами, от которых раньше страдали городские центры… он начал физически разрушаться из-за скверного качества дешевой застройки, принимая в себя низшие слои общества и бедноту». А вытесняемый оттуда средний класс потечет тем временем обратно в метрополии, из которых бежал начиная с середины двадцатого века.

И поскольку население городов колоссально увеличится, расти дальше им будет некуда — во всяком случае, по горизонтали. В итоге многие тысячи горожан поселятся в гигантских постройках башенного типа, таких, как описывал сорок лет назад футуролог Теодор Гордон. В каждой будут свои школы и больницы, полицейские участки и пожарные депо. «Можно родиться, вырасти, получить образование, устроиться на выгодную работу, в конце концов умереть — и все это, не выходя из одного строения с искусственным климатом внутри». (Британский инженер Вилем Фришманн даже предлагал проект 850-этажного здания высотой три с лишним километра, которое станет домом для полумиллиона жильцов.) Связывать эти внутригородские поселки, вознесшиеся над зелеными площадями, будут пешеходные пассажи с кондиционированным воздухом и линии общественного транспорта; автомобили же изгонят из центра.

В крупнейших городах к нашим дням квартиросъемщики далеко обгонят численностью домовладельцев, так что великой американской мечте о собственном доме придется отправиться следом за мамонтами и саблезубыми тиграми. И поскольку основная масса американцев поселится в этих гигантских скопищах, то на опустевших «внешних» землях в гораздо больших количествах, чем прежде, заведутся лендлорды-латифундисты. Футуролог Элвин Тоффлер отметил в книге «Шок будущего», что в 1969 году «впервые было выдано больше разрешений на строительство доходных домов, чем индивидуальных». (В действительности доля односемейных домовладений в США с тех пор не уменьшилась, а выросла.)

Большинство городских пророчеств оправдалось лишь в отдельных деталях. Некоторые крупнейшие центры, такие, как Детройт и Сент-Луис, в самом деле сильно сдали; но в те же годы тысячи американцев стали переселяться в малозаметные прежде города на западе и юге страны, вроде Финикса или Сан-Хосе[26]. В свою очередь, старые кварталы начинают заново обживать люди, активно взбирающиеся по социальной лестнице; непритязательные съезжают подальше от центра, однако зеленый пригород — по-прежнему заветная цель семей из среднего класса. Даже самые большие города еще продолжают расти, но совсем не так, как в фильме «Бегущий по лезвию», где любая корпорация рвалась построить чудовищную башню с множеством квартир-закутков. В общем, город живет, развивается и хорошеет — не будучи ни безобразно разбухшим, ни истощенным до убожества, как представлялось тем или иным футурологам тридцать — сорок лет назад.

В наше время собственный дом — самая серьезная инвестиция в недвижимость, какую имеет в своем распоряжении типичная американская семья. Но когда-то представлялось, что эта ситуация изменится совсем скоро. «Одноэтажную Америку» будут населять городские странники, кочующие меж точек экономического роста со своими разборными вигвамами нового образца, как предки следовали за стадами оленей-карибу. Дом перестанет быть семейной крепостью и превратится в недорогой предмет разового использования, менее долговечный, чем даже автомобиль.

Городское жилье, как считалось, должно в корне изменить свой облик из-за постоянно растущего спроса: многие миллионы семей не смогут позволить себе капитальную постройку, обшитую дефицитной древесиной, с тремя спальнями внутри и зеленым двориком. Вместо этого людям, которые стали массово мигрировать в города еще с начала XX века, придется обойтись гораздо меньшим.

К примеру, Герберт Уэллс в своих «Предвиденьях» начала девятисотых годов узрел будущее человеческое жилье, возводимое по образу и подобию карнавальных домиков на колесах — из проволочной сетки и папье-маше: «…появится возможность сооружать удобные и надежные передвижные дома из картона с водонепроницаемой пропиткой на легком металлическом каркасе». Другой важный момент: дом должен быть дешев и прост в сборке, поскольку его обитатели, по догадке Уэллса, чрезвычайно легки на подъем. И после великого фантаста прогнозисты почти весь век повторяли: мол, скоро смена постоянного, «вросшего в землю» почтового адреса на другой такой же станет анахронизмом. Когда глава средней семьи из Топики в штате Канзас получает работу, предположим, в Чикаго, домочадцы просто разбирают жилище и увозят с собой.

В 1950-е годы некоторые архитекторы и строители видели будущее за домом из стандартных, предварительно изготовленных элементов, которые можно смонтировать за день. При этом люди не станут покупать новый набор при переезде с места на место, а привезут готовые «кубики» на участок, оставленный прежним владельцем. Несущими конструкциями такого дома служат армированные пластиковые панели; любая перепланировка не требует ни малейшей квалификации. Каждый, кто способен следовать инструкции по сборке детского манежа, сумеет с равным успехом добавить себе еще одну ванную комнату на втором этаже.

Разумеется, Ричарду Фуллеру, посвятившему немало размышлений зодчеству грядущего века, было что сказать на эту тему. В середине шестидесятых он представлял типичную нынешнюю семью как странников, отвергших неподвижный образ жизни в «громоздких скорлупах» из дерева и кирпича. Этому бремени, думал он, люди предпочтут «систему жизнеобеспечения» весом всего лишь 200 килограммов, нагревающую и охлаждающую воздух в помещениях, которые Фуллер назвал «шатрами»: «легкими, передвижными, выпускаемыми серийно». Подобные системы, по его подсчетам, стоили бы не больше тысячи долларов — это и сейчас, со всеми поправками на сорок лет инфляции, кажется выгодной покупкой.

Ряд своих изобретений Фуллер объединил под маркой «Димаксион»; центральное место в комплекте занимал фирменный дом, который автор совершенствовал в течение полувека на радость всем архитектурным мечтателям. Как и купольные города, дом «Димаксион» воплотил самые яркие фантазии космической эры — сверкающий шар, чем-то похожий на первый искусственный спутник, был собран из алюминиевых пластин на единственной стальной центральной оси, от которой расходятся напряженные «лучи» и «спицы», образуя сферический каркас. Такая форма улучшает терморегуляцию, а расход воды крайне экономен благодаря системам очистки и восстановления. Серийная модель подходит для любого климата: хоть миннесотской зимы, хоть техасского лета. У идеи, само собой, нашлись противники — в основном те, кого пугала мысль о городах, заставленных одинаковыми металлическими шарами, — и в конечном счете триумфальное шествие «Димаксиона» свелось к двум демонстрационным образцам.

Современник Фуллера, урбанист из Массачусетского технологического института по имени Кевин Линч, полагал, что в новую эпоху, когда исчезнет понятие постоянного местожительства, люди могли бы прибегнуть к «жилищам-символам» — летним коттеджам или пляжным домикам старинного образца, которые удовлетворят психологическую потребность в привязанности к определенному месту. «Символический дом, используемый время от времени, может дать „человеку мобильному“ известное ощущение постоянства и тем скрасить непрерывную изменчивость всего остального быта».

Хотя не все считали, что стационарному дому суждено кануть в Лету, многие думали, что он будет принципиально отличаться от строений, характерных для 1950–1960-х годов. Полвека назад производители пластмасс представляли здания будущего построенными из легкого пенистого материала, напыляемого на несложный каркас; этот метод имел все преимущества — скорость, простоту, дешевизну. После застывания стен гамма-облучение добавляло им прочности.

Другие архитекторы тем временем брали на вооружение отдельные детали современных небоскребов, проектируя односемейные дома, состоящие почти целиком из окон. Некоторые, обыгрывая классический образ ледяного домика-иглу, фантазировали, будто люди станут жить в прозрачных сферах из силикатного или триплексного стекла. Обитатели такого «мыльного пузыря» чувствуют себя на вольном воздухе, оставаясь в кухнях и гостиных. Для интимного пространства спален и санузлов был предусмотрен подземный уровень.

Сейчас дома-полуфабрикаты вполне обычны, особенно в загородной местности; там часто можно видеть, как сборные конструкции везут на грузовике через лес на стройплощадку. Но когда владельцы такого жилья переезжают, сам дом, как и в былые времена, не трогается с места. Появились новые строительные технологии, однако по большей части здания возводят по-прежнему из камня, железобетона и дерева. Лишь немногие отчаянные головы обзавелись стеклянными жилищами — как ни странно, не в вашем квартале.