Владимир Обручев - В неизведанные края. Путешествия на Север 1917 – 1930 г.г.
Одна медведица стояла в тальниках вместе с двумя медве жатами и глядела на лодку. Когда кто-то из наших неугомонных охотников выстрелил в нее из винтовки, она мгновенно встала на задние лапы, повернулась и скрылась в зарослях тальника, а за ней рядышком, плечом к плечу, побежали свет лобурые медвежата.
В другой раз, когда мы с Говязиным подплывали на байдарке к нашей большой лодке, остановившейся на ночлег, невдалеке от нее на берег вышли два медвежонка, залезли в воду и, стоя на задних лапах, стали поливать друг друга водой. Я хотел их сфотографировать, но мой спутник был настолько возбужден, что мне удалось сделать снимок только на боль шом расстоянии. Потом началась стрельба, и после безрезультатных выстрелов медвежата убежали в лес.
На нашей байдарке мы постоянно уклоняемся от главного фарватера в маленькие боковые проточки в поисках утесов. Очень интересно плыть по этим совершенно неизвестным про токам в густом лесу, видеть на отмелях следы медведей и ждать новых встреч за каждым поворотом.
На Колыме очень много заломов — это большие груды стволов, которые весеннее половодье наносит на острова и отмели; вступая в маленькую проточку, никогда нельзя быть уверен ным, что где-нибудь в середине нет залома, перегораживающего путь. Иногда течение все ускоряется, и, наконец, вода с ревом устремляется в извилистый узкий проход между торчащими навстречу острыми бревнами, угрожающими гибелью нашей легкой лодочке. Как-то раз мы наехали на одно из таких бревен и мигом опрокинули лодку, к счастью, на не особенно глубоком месте; стоя по грудь в воде, удалось выловить вещи и весла и вытащить байдарку на берег.
Среди этого лабиринта островов и проток иногда очень трудно найти идущую впереди большую лодку, которая поджи дает нас дважды в день: в полдень и вечером. Мы условились с нашими спутниками, что встречи будут всегда происходить у утеса, и большей частью нам удавалось благополучно встречаться с ними как раз к обеду.
Нам предстояла теперь трудная задача: найти без провод ника устье большого правого притока Колымы — Балыгычана и определить здесь астрономический пункт.
Балыгычан впадает в Колыму среди множества островов. В нескольких километрах от устья реки, у подножия гор, на болотистых лугах лежит поселение якутов — всего четыре юрты. Пожалуй, это одно из самых уединенных поселений во всей Якутии. До ближайшего населенного пункта, Сеймчана, от них более 200 километров, а до улусного (то есть волостно го) центра Оймякона, к которому был отнесен тогда Балыгычан, 900 километров по тропе и 1200 по реке. Тем не менее жители Балыгычана поддерживали сношения с Оймяконом; во время нашего пребывания в Оймяконе мы встретили там одного балыгычанца, который приехал сватать себе невесту.
Ниже Балыгычана Колыма образует любопытную двойную петлю на протяжении 10 километров, прорезая узкую долину в низком и ровном плато. Дальше долина опять расширяется, справа впадает большая река Сугой, и несколько ниже — Коркодон. Возле последнего Колыма круто поворачивает на северо-запад и прорезает гряду древних пород. Здесь те красивые утесы известняка, о которых сообщает мельком Иохельсон в своей этнографической работе о Коркодоне. А в середине реки поднимается остров с острой и высокой скалой, носящей название Столб. По-видимому, когда-то он служил местом для жертвоприношений юкагиров; на его вершине еще можно видеть остатки жертвенной кучи с камнями и с кусками дерева.
По юкагирскому преданию, происхождение этого острова таково: напротив устья Коркодона есть острая гора, называе мая Большое Сердце ("Чомо-Чуводзэ"). Чомо-Чуводзэ — имя женщины. Она была в связи с юношей Когэлгиэ — так назван утес на левом берегу Коркодона — и родила от него ребенка. Но другой юноша, Лягаек (утес правого берега), также ухаживал за Большим Сердцем. Тогда начали бороться. Большого Сердца ребенка Лягаек в реку бросил. Там, спустившись, у островного мыса ребенок остановился. Это теперь Столбовой остров.
Сейчас у подножия утеса на острове стоит маленький дом — фактория Якутгосторга, а рядом изба юкагира Дмитрия Винокурова. Летом он живет в чуме, покрытом берестой, на бли жайшей отмели, а зимой перекочевывает в избу рядом с домом фактории, которую он охраняет. Недавно ему прибавилась еще одна забота: экспедиция Наркомвода поставила здесь столб, отмечающий астрономический пункт, и поручила юкагиру охранять его. Поэтому, когда мы приехали к острову, Винокуров сейчас же заявил: "Мин-карауль", — и повел к столбу, чтобы показать, что у него все в порядке.
У Винокурова мы встретили еще несколько юкагиров, при ехавших с Коркодона, из селения, расположенного в 90 километрах от устья, и расспросили их о зимнем пути по Коркодону, куда мы предполагаем поехать следующей весной.
Юкагиры, или одулы, в небольшом числе живут по некоторым притокам Верхней Колымы и частью на Омолоне и в западной тундре. Когда-то они населяли почти всю восточную Якутию. О них я подробнее буду говорить позже.
Ниже Коркодона мы остановились возле утеса Чубукулах, с которого открывается обширный вид на север. Здесь Колыма выходит из гряды древних палеозойских пород в Верхне-Ко лымскую впадину — южный конец Колымской низменности, тянущейся на север до моря.
К западу от Верхне-Колымской впадины видны последние цепи хребта Черского, а на востоке и севере — только волнистая поверхность плоскогорья, которое тянется до Омолона.
Несколько выше Верхне-Колымска, между Колымой и рекой Ясашной, есть протока Прорва. Найти её довольно трудно, но нам встретились здесь два юкагира, которые и показали вход в эту протоку. Полней мы вышли незаметно в Ясашную и приблизились к Верхне-Колымску. Повидимому, когда-то Колыма в нижней своей части протекала там, где сейчас течет Ясашная.
Город Верхне-Колымск вряд ли в те годы заслуживал название города. Когда-то в нем была пятьдесят домов и жило много казаков, но ко времени нашего посещения сохранилось только семь жалких юрт и разрушающаяся церковь.
Уже много лет, как вся жизнь перешла из Верхне-Колымска в центры якутских наслегов.
Верхне-Колымск расположен на самом берегу Ясашной, на узкой полосе сухой земли, между берегом и болотами. С одной стороны подходит грязная и топкая речка; на ее берегу растет один из видов смородины с продолговатыми, темными и до вольно вкусными ягодами, который встречается также и на Охотском побережье; ягоды эти даже вывозят оттуда в Якутск в замороженном виде и продают под названием дикого вино града.
Из достопримечательностей Верхне-Колымска следует отметить избу, где Черский провел зиму перед своей последней поездкой; мы видели здесь маленький огород, который уже много лет служит робким началом будущего земледелия. Условия для развития овощного хозяйства и даже для земледелия в южной части Колымского края вполне благоприятны, и в то время, когда здесь жили политические ссыльные, у некоторых из них были превосходные огороды. В 1929 году; снова было обращено внимание на сельскохозяйственные культуры, и опы ты хлебопашества и огородничества стали производиться на Колыме в ряде мест (Верхне-Колымск, Балыгычан, Сеймчан и др.), где они дали хорошие результаты.
От Верхне-Колымска начинается нижнее течение Колымы. Река здесь идет большею частью одним широким руслом, острова редки. Течение становится все медленнее и медленнее, встречаются часто большие плесы, по которым хорошо итти с попутным ветром, но приходится отстаиваться при злых низовках. Мы испытали это уже на следующий день, когда, несмотря на все усилия, нельзя было двинуться вперед против набегавших больших волн.
Начиная от Верхне-Колымска, долина Колымы уже в 1929 году была населена сравнительно густо, но все это якут ское население жило главным образом в стороне от реки, у озер и лугов, а на самой реке никто не селился. Только изредка встречались якуты, выехавшие на реку для рыбной ловли. Жи вотных и птиц также мало, иногда попадаются утки; раз мы встретили двух орлов; довольно часто видели горностаев в лет ней шубке, которые приходили к нашей лодке посмотреть, нельзя ли чем-нибудь поживиться.
Несмотря на все мрачные предсказания, которые мы слышали о предстоящей нам поездке по нижнему течению Колымы, это плавание оказалось не таким трудным. Идя то под парусами, то на веслах, мы в восемь дней доплыли до Средне- Колымска. Несколько выше города начинаются заимки, небольшие поселки или отдельные избы, в которых колымчане живут летом во время рыбной ловли. Сам город расположен в излучине реки, в довольно унылом месте. Уже издалека пока зывается высокая мачта радиостанции, а когда подплываешь ближе, виден первый ряд домов, вытянувшихся вдоль берега.
