Илья Рухленко - Что ответить дарвинисту? Часть II
И это далеко не единственная проблема, с которой вынуждены сталкиваться жирафы, имея столь специфический дизайн внешности. Соответствующие проблемы так часто перечислялись в разных источниках, что мне даже как-то неудобно повторять их еще раз. Но всё же:
1. Из-за огромной высоты тела возникают повышенные требования к эффективности работы кровеносной системы. Особенно это касается кровоснабжения мозга жирафа. Ведь мозг находится «где-то там в вышине» (на высоте 5–6 метров). Поэтому сердце жирафа очень большое, сильное и создаёт очень высокое кровяное давление.
2. Однако высокое кровяное давление, в свою очередь, порождает другую проблему. Если жираф опустит голову, из-за такого высокого давления он мог бы получить немедленное кровоизлияние в мозг. А если не получит, то после резкого поднятия головы, он, наоборот, потерял бы сознание от резкого падения давления крови, снабжающей мозг. Для того чтобы все эти неприятности с жирафом не случались, у него имеется целый комплекс соответствующих приспособлений. Во-первых, кровь жирафа гораздо более густая, чем у человека. Во-вторых, кровеносные сосуды имеют прочные стенки. В-третьих, в кровеносных сосудах имеются особые запирающие клапаны, которые прерывают поток крови, когда надо, и поэтому перепады давления не могут быть слишком сильными.
3. Очень высокий рост предрасполагает к скоплению жидкости в ногах. Кроме того, остановить кровотечение из раны, полученной в нижней части тела, становится проблематично. Однако жирафы имеют какую-то особенную кожу (и фасции), которая предохраняет их нижние конечности как от скопления жидкости и отеков, так и от чрезмерной кровопотери.
4. Особо длинная шея создаёт проблемы и для дыхания жирафа – трахея, проходящая через всю шею, слишком длинна и воздух, находящийся в ней, образует как бы «мертвую зону» (вдыхаемого, но не используемого воздуха). Однако легкие жирафа имеют особо большой размер, что позволяет успешно решать и эту проблему тоже.
5. Наконец, рождение любого жирафёнка, казалось бы, должно быть смертельно рискованным. Ведь роды у жирафов происходят стоя, и поэтому рождающийся жирафёнок должен упасть с высоты 1.5–2 метра, что при его весе и одновременно длинной и хрупкой шее было бы чревато переломом этой самой шеи. Однако и эта трудность тоже преодолена жирафами – за счет специальной позы новорожденного (и его выхода задними ногами вперед) ни особо рискованного падения, ни переломов шеи не происходит.
Всё это, конечно, очень здорово и весьма впечатляет. Действительно, создаётся ощущение качественно проделанной работы, которая была призвана решить (и решила) многочисленные проблемы, порождаемые специфическим дизайном жирафа. С продумыванием даже тех мелочей, которые сходу и в голову то не придут. Однако опять возникает вопрос – а зачем жирафу и его удивительный дизайн, и сопутствующие этому дизайну проблемы (и успешное решение этих проблем), если выяснилось, что лучше выживают такие особи жирафов, которые имеют рост на 1, 2, а то и на 3 метра ниже, чем рост «типичного» жирафа?
В общем, очевидно, что в отношении пресловутой «шеи жирафа» теория Дарвина, как говорится, «отдыхает по полной».
Но если мы предположим, что после такого яркого опровержения одной из самых знаменитых гипотез дарвиновской теории, кто-то из дарвинистов отказался от дарвинизма… то мы глубоко ошибёмся. Дарвинисты сегодня продолжают верить в теорию Дарвина, кажется, еще более рьяно, чем до провала с жирафами. Как же им это удаётся?
А у них есть палочка-выручалочка. Они теперь всё валят на половой отбор. То есть, теперь жирафы, «изо всех сил тянущиеся к самым высоким и вкусным веточкам» – уже не в моде у верующих дарвинистов. Теперь в моде гипотеза полового отбора – что удлинение жирафов произошло исключительно в угоду их дамам. В том числе, и удлинение самих этих дам.
Столь феерическая гипотеза заслуживает того, чтобы разобрать её более подробно. Однако сначала подведем предварительные итоги. Итак:
1. Старая сказка, рассказанная когда-то давным-давно самим дедушкой Дарвиным, сегодня рухнула с весьма оглушительным треском.
2. Однако никакое, даже самое громкое обрушение гипотезы не действует отрезвляюще на верующих дарвинистов. Новые гипотезы у них вообще никогда не заканчиваются. Дарвинисты просто не в состоянии сказать самим себе:
– Хватит, достаточно. Уже ясно, что дарвиновская исследовательская программа не в состоянии дать объяснение исследуемому биологическому факту.
И начать поиск в рамках других исследовательских программ.
Вместо этого верующие дарвинисты всё продолжают и продолжают выдвигать новые гипотезы в рамках чисто биологической целесообразности, взамен старых и уже рухнувших. Их не смущает, что выдвигаемые гипотезы становятся всё нелепее, доходя уже до откровенных анекдотов.
Это же надо было до такого додуматься – если самцы жирафов лупят друг друга своими головами, используя при этом длинные шеи в качестве «рычага» (наподобие плётки), то значит, именно поэтому жирафы и эволюционировали в столь удивительных созданий. Какую беззаветную веру в дарвинизм надо иметь, чтобы представлять себе, как самцы жирафов миллионы лет неуклонно лупят друг друга именно головами. А не толкаются, например, боками (как они нередко поступают в реальности), или не прижимают к дереву (как они тоже иногда поступают). И вследствие этой неуклонной тяги к драке именно с помощью голов, жирафы и приобрели весь тот потрясающий комплекс признаков, который мы только что перечислили выше.
Считается, что половой отбор должен приводить к половому диморфизму (по соответствующему признаку). В качестве примеров можно привести обильно рогатых самцов оленей и их почти безрогих самок. Или самцов павлинов с потрясающими «хвостами» и вообще бесхвостых пав. Однако самки жирафов почему-то решили приобрести себе точно такие же пропорции (шеи и ног), что и у самцов. Несмотря на то, что подобные пропорции излишни для самих самок (для их прямого выживания) и следовательно, естественный отбор должен был убирать у самок все подобные отклонения. Понятно, что такой половой отбор самцов, который приводит к развитию вредных признаков у самок – должен заканчиваться примерно там же, где и начинался.
В общем, получается – только из-за того, что самцы жирафов упорно предпочитали лупить друг друга именно головами (с помощью шей) и никак иначе, весь этот биологический вид так морфологически «перекосило» в ходе эволюции, что мы сейчас ходим и поражаемся этой удивительной внешности. Причем перекосило не только борющихся самцов, но и совсем не борющихся самок. Возникает вопрос – а не легче ли было естественному отбору просто отбраковать тех самцов, которые упорно лупили друг друга именно головами, заменив их на таких самцов, которые предпочитали разбираться друг с другом более простыми и естественными способами?
И еще непонятно, зачем в ходе «напряженной борьбы шеями» удлинялись ноги? Просто за компанию? А зачем удлинялся язык, который у жирафов тоже очень длинный?
Или, может быть, ноги исходных жирафов уже были такими длинными, удлинившись еще раньше (еще до начала удлинения шеи) под действием каких-то других причин, не связанных с половым отбором? Но тогда цельный дизайн жирафа, весь как бы направленный ввысь (от кончиков длиннющих ног до кончика длинного языка через рекордно длинную шею) – это просто такое случайное эволюционное совпадение, произошедшее под действием разных эволюционных сил, никак не связанных друг с другом?
Интересно, кто-нибудь в здравом уме и трезвой памяти (за исключением, конечно, самих дарвинистов) сможет поверить в такие «случайные совпадения»?
И как в таком случае жираф пил (с еще короткой шеей, но уже при таких ногах)? Неужели вообще ползком?
Верующих дарвинистов не останавливает и то обстоятельство, что представить себе, каким образом самцы жирафов лупили друг друга своими головами с помощью гипотетических исходных (коротких) шей довольно затруднительно. Это были бы весьма слабые удары. Скорее, наверное, щекотание (чем удар). Ведь способ, которым жирафы наносят удары головой, весьма специфичен.[47] Чтобы получился именно удар (а не щекотание) тем способом, каким самцы бьют сейчас, шея самца должна быть уже достаточно длинной. Таким образом, соревнование самцов с помощью специфической «борьбы шеями», скорее всего, является не причиной, а наоборот, следствием того, что у жирафа такая длинная шея. То есть, самцы потому и бьют головой, используя шею наподобие плетки, потому что эта шея достаточно длинна, чтобы ею можно было наносить удары именно таким способом. Интересно, что даже сами авторы гипотезы «борьбы шеями» (Simmons & Scheepers 1996) в итоге признали это обстоятельство.
