Евгений Жаринов - Сериал как искусство. Лекции-путеводитель
Когда Стеллинг начинал, киношколы в Голландии не было. Но это не помешало ему заняться самообразованием, выбрав себе в учителя по режиссуре историю кино. Отмечая все ступени развития кинематографа, Стеллинг учился делать своё кино. Один из таких уроков режиссер отметил особо, приведя его в качестве примера: «На съемках одного фильма была сцена, где люди ходили по комнатам, построенным на железнодорожной платформе. Камера же по традиции стояла неподвижно. Когда актер переходил из комнаты в комнату, платформу просто толкали, чтобы это снять. А потом, наконец, кто-то понял – ведь дешевле двигать камеру! Так появился прием движущейся камеры».
Когда речь идет о движении зрительного и звукового фактора в фильме, мы часто встречаемся с термином «ритм» в приложении к обоим. Здесь следует подчеркнуть, что понятие ритма в применении к зрительному кадру следует рассматривать как метафору. Музыкальный ритм осуществляется, прежде всего, как микроритм в самых коротких фазах звуковых структур. Он большей частью метрически упорядочен, зрительный – нет. Как макроритм, первый подчиняется законам музыкальной архитектоники, зрительный – нет. В кинофильме единство зрительной и музыкальной сфер основывается не столько на чисто ритмических аналогиях, сколько на высшей аналогии структуры движения.
Точное согласование ритма движения и звука можно найти только в балете, где движение в зрительной сфере приспосабливается к музыкальному ритму и его закономерностям. Если музыкальный ритм в кинофильме слишком буквально переносится на движение в зрительной сфере, могут возникнуть комические музыкально-кинематографические эффекты: когда, к примеру, Чаплин бреет под музыку венгерского танца Брамса («Великий диктатор») или когда в фильме «Веселые ребята» пастух расставляет посуду в ритме песенки. А в фильме Кубрика «Заводной апельсин» жестокая драка двух враждующих банд дается под аккомпанемент увертюры Россини к опере «Сорока-воровка». Точное соответствие музыкального ритма со зрительным явлением не мешает, если они оба адекватны в действительности, например, в ходьбе или в танце. Ритм более крупных музыкальных построений – это уже симметрия, чуждая естественным движениям живого человека.
«Ритм», связывающий эпизоды или сцены в зрительной сфере кинофильма, не знает – в противовес музыкальному – точных единиц измерения времени. Здесь мы имеем дело, скорее, с разными приемами монтажа, с мнимым ускорением или замедлением темпа. Этот темп может казаться более скорым (при большом уплотнении монтажа коротких фаз) или замедленным (при монтаже более длинных фаз). Тут никак нельзя переносить музыкальный ритм на монтаж эпизодов; можно лишь синхронизировать темп развития обоих.
В мультипликационных фильмах Диснея основной принцип состоит в том, что каждый акцент движения, например, прыжок, падение, удар, наскок и т. д. падает на акцентированную долю такта, либо на акцентированный такт музыкального периода. Вот, например, мышонок удирает от льва и на бегу ударяется головой о скалу; этот удар, подчеркнутый гонгом или литаврами, падает на сильную долю первого такта нового восьмитактового периода. Мы встречаем у Диснея даже сознательное расчленение движений в зрительной сфере соответственно музыкальной симметрии. Рисованные эпизоды строятся соответственно расчленению музыки на такты, примерно восемь плюс восемь тактов, или четыре плюс четыре, в зависимости от размеров изображаемого движения. Таким образом, музыкальная квадратность определяет временное течение зрительного ряда в самых коротких отрезках фильма. Поразительный порядок во временном воплощении маленьких отрезков заставляет предполагать, что те же принципы переносятся на более крупные единицы временного течения.
Заметим, что такой род адекватности движений имеет свои прецеденты в балете и пантомиме. Оттуда трюковой фильм заимствовал не только принцип максимальной согласованности каждого зримого движения с музыкой, но он нашел там также образец для воплощения всех зримых движений, эпизодов и сцен по законам музыкальной архитектоники. При этом фильм достиг такого высокого уровня согласованности, какого в балете – исполняемом живыми людьми – достигнуть невозможно.
Кадры из фильма 'Бэмби'. Уолт Дисней. 1942.
Кадр из фильма 'Фантазия'. Уолт Дисней. 1940.
Кадры из фильма 'Кабаре'. Режиссер – Боб Фосси. 1972.
Кадры из фильма 'Весь этот джаз'. Режиссер – Боб Фос. 1979.
Подобное почти идеальное совпадение музыкального ритма и ритма визуального мы можем видеть в таких картинах великого американского режиссера Боба Фоса, как «Кабаре» и «Весь это Джаз».
А также в такой ленте, как «Волосы» и «Амадей» Милоша Формана.
Следует напомнить об одном мультипликационном фильме, где зрительный ряд совершенно сознательно построен по музыкальным принципам, а именно: он точно согласуется с увертюрой Россини «Вильгельм Телль» – это уже многократно упоминавшийся фильм Диснея «Концерт джаза». Здесь музыка полностью распоряжается слоем рисованных кадров. Фазы движений играющих музыкантов (мышей) идеально приспособлены к каждой музыкальной фазе, акценты к акцентам, движения в кадре – к направляющему движению мелодии. Вихрь уносит с собой музыкантов, ноты, концертную эстраду, дирижирующую мышь; все кружится в такт музыке (она же одновременно – «музыка в кадре»). Достигнув высшей точки, музыка застывает на миг, а потом, по мере падения динамики и темпа, все фигурки и предметы опускаются на свои места; литаврист занимает свое место точно в тот момент, когда в музыке раздается удар литавр. Здесь синхронность музыки и изображения идеальна; богатая выдумка в воплощении зрительного фактора родилась непосредственно из характера музыки. Как сообщает Черемухин, Дисней, работая над этим фильмом, пересчитывал число кадриков и число рисунков в секунду в соответствии с мельчайшими музыкальными построениями и точно приноравливал число рисунков к ритмической длительности каждого такта музыки. Так достигается идеальное согласование акцентов в зрительном и звуковом течении.
Кадры из фильма 'Волосы'. Режиссер – Милош Форман. 1979.
Кадры из фильма 'Амадей'. Режиссер – Милош Форман. 1984.
Остается только догадываться, откуда черпали вдохновение и Боб Фос, и Милош Форман для создания своих прекрасных мюзиклов.
Хореография в театральном балете, особенно в ансамблях, с самого начала рассчитана на определенную дистанцию, которая заставляет зрителя всегда воспринимать сценическую площадку как единое целое. Уже такие эффекты, как съемка крупным планом, изменяют специфику балета при его воплощении в кино. Следовательно, кинобалет, как и киноопера, благодаря специфике средств их воплощения модифицируют вид искусства, которое он должен представлять на экране. С другой стороны, отказ от этих кинематографических средств привел бы к простому фотографированию театрального балета. Идеалом был бы специально написанный для кино балет с «кинематографической концепцией». Кое-какие зачатки этого содержат уже фильмы Чаплина «Золотая лихорадка» (танец булочек), а также «Американец в Париже», «Приглашение к танцу» и другие.
В фильме же «Амадей» Милош Форман явно следует рецептам Чаплина, когда с помощью перебивка планов (крупный, общий, средний) акцентирует не только определенные жесты в танце, но и пение оперных певцов во время великолепно снятой им финальной сцены «Дон Жуана».
В фильме Фредерике Феллини «И корабль плывет» мы видим, как на экране возникает вся эстетика классической оперы эпохи Верди, например.
Новейшая техника кино позволит избежать механического перенесения жанров, которые имеют многовековую историю и прочно укоренившуюся специфику и потому неизбежно нарушают новые, специфические условности кино.
Следует заметить, что и шумы могут взять на себя функцию подчеркивания механического элемента в жизни, то есть функцию музыкально-ритмической организации смысла увиденного на экране. И здесь следует упомянуть творчество бельгийских режиссеров братьев Дарденн и их фильм «Розетта».
Жанр: драма
Год выпуска: 1999
Режиссеры: Жан-Пьер Дарденн, Люк Дарденн
Сценарий: Жан-Пьер Дарденн, Люк Дарденн
Композиторы: Жан-Пьер Кокко
Операторы: Ален Маркоэн
Продюсеры: Жан-Пьер Дарденн, Люк Дарденн, Лоран Петен
Актеры: Эмили Декьенн, Фабрицио Ронджоне, Анн Йерно, Оливье Гурме, Бернар Марбэ, Фредерик Бодсон, Флориан Делэйн, Кристиана Дорваль, Мирей Байли, Тома Голла…
