Алексей Олейников - Турецкий капкан: 100 лет спустя
Таким образом, речь шла об американских (!) гарантиях для черноморских Проливов — гарантиях со стороны нечерноморского государства.
Из США прозвучало, что они примут участие, если их пригласят, в конференции по изменению режима Проливов, которая в соответствии с конвенцией могла бы состояться в 1946 г.
Режим Проливов, по мнению США, должен был основываться на следующих основополагающих принципах:
1) открытость для торговых судов;
2) открытость для военных кораблей черноморских держав «во все времена»;
3) закрытость Проливов для военных кораблей нечерноморских держав, кроме случаев, когда будет достигнута договоренность в отношении ограниченного тоннажа в мирное время.
Исключением являются также случаи особого согласия черноморских держав или действий по поручению Организации Объединенных Наций.
Проблема Проливов в послевоенные годы оставалась предметом неоднократного обсуждения. В дискуссию, как отмечалось, были вовлечены, кроме СССР, Турция, Англия, США, Франция.
Увидев, что фактически против него сложилась международная коалиция, Советский Союз попытался добиться от Турции оптимального для себя режима безопасности в зоне Проливов в ходе переговоров на двустороннем уровне.
Так, советское правительство обратилось к Турции с нотой от 7 августа 1946 г., в которой, в частности, говорилось: «События, имевшие место во время минувшей войны, ясно показали, что режим Черноморских проливов… не отвечает интересам безопасности черноморских держав и не обеспечивает условий, при которых предотвращалось бы использование этих Проливов во враждебных черноморским державам целях». В ноте напоминалось о случаях прохода Проливов вспомогательными военными судами Германии и Италии и о протестах советского правительства и предлагалось установить новый режим Проливов, исходя из следующих принципов:
1) постоянное открытие Проливов для торговых судов всех стран;
2) постоянное открытие Проливов для военных кораблей черноморских стран;
3) закрытие Проливов для военных кораблей нечерноморских стран (за исключением особых случаев);
4) режим Проливов устанавливается черноморскими странами;
5) совместная оборона Проливов Турцией и Советским Союзом.
Турецкое правительство согласилось взять за основу переговоров первые три пункта советских предложений, но отвергло последние два — они были истолкованы как покушение на суверенитет Турции.
Советское правительство уведомило об этой ноте правительства США и Англии, предложив им вступить в переговоры об изменении режима судоходства в черноморских Проливах и разрешить СССР создать в районе Проливов советскую военную базу.
Содержание ноты в свою очередь было немедленно доведено турецкой стороной до сведения американцев.
Проблема Проливов вновь обострилась. Бывшие союзники СССР заняли непримиримую позицию и ответили на советскую ноту раньше (!) Турции. В американском заявлении говорилось: «Турция должна продолжать нести основную ответственность по защите Проливов. Если Проливы явятся объектом нападения или угрозы нападения со стороны агрессора, то создавшееся при этом положение представит угрозу международной безопасности и, безусловно, потребует действий со стороны Совета Безопасности Объединенных Наций».
В США даже обсуждался вопрос о возможных мерах военного противодействия СССР, если вслед за нотой он предпримет силовые акции против Турции. Весной-осенью 1946 г. на основе донесений американской и британской разведок о концентрации советских войск в Румынии, Болгарии и на территории советского Закавказья военно-политические круги в США и Великобритании сделали вывод о скором начале советско-турецкой войны.
Но войны не последовало.
24 сентября 1946 г. советское правительство обратилось к турецкому с очередной нотой о черноморских Проливах. В ней турецкое правительство вновь обвинялось в нарушении Конвенции Монтре, в пропуске через Проливы вражеских судов, причем отклонялись объяснения турецкого правительства, которые «не снимают с него ответственности за нарушение режима». В советской ноте также отклонялось утверждение, что проход через Проливы враждебных судов не ставил под угрозу безопасность СССР и что Турция справилась с задачей стража Проливов, благодаря чему страны «оси» не решились нарушить режим Проливов. В ноте утверждалось, что из-за угрозы безопасности страны «советское Верховное главнокомандование было вынуждено снять с главного направления театра военных действий существенное количество вооруженных сил для обороны Черноморского района». Подчеркивая, что условия Монтре не отвечают интересам безопасности черноморских держав, советское руководство настаивало на том, что режим Проливов должен быть установлен Турцией и черноморскими странами. Причем с отсылкой к советско-турецкому договору 1921 г., в котором говорилось, что стороны соглашаются передать окончательную выработку международного статуса Черного моря и Проливов особой конференции из делегатов черноморских стран, а также на договор между Турцией и Закавказскими республиками 1921 г. и на договор между Турцией и Украиной 1922 г., в которых также прозвучал этот тезис.
В ноте указывалось на особое положение Черного моря как закрытого моря и на особое положение Турции, СССР и других черноморских стран, подчеркивалось, что Черноморское побережье открывает доступ к важнейшим экономическим районам страны, следствием чего, исходя из жизненных интересов СССР, является необходимость обеспечения его безопасности при непосредственном участии в обороне Проливов. Советское правительство вновь выдвинуло предложение о совместной охране Проливов.
И снова ответ последовал от американского и английского правительств. В американской ноте от 9 октября 1946 г. говорилось, что правительство США считает, что проблема режима Проливов «касается не только черноморских держав, но и других государств, включая США… правительство Турции должно и далее быть ответственным за оборону Проливов, а если Проливы станут объектом нападения или угрозы нападения агрессора, ситуация должна быть делом операций со стороны Совета Безопасности ООН».
Таким образом, США дали понять, что фактически считают себя гарантом статуса Проливов, на этом обмен мнениями завершается и сохраняется предложение о созыве конференции по режиму Проливов.
Турция, в свою очередь, отклонила советские обвинения в нарушении конвенции и в проходе через Проливы во время войны «вражеских судов». В турецкой ноте вновь признавалась необходимость изменения Конвенции Монтре «с целью справедливо… удовлетворить черноморские державы», в частности пересмотреть условия прохода Проливов и контроль, предлагалось связать конвенцию с ООН, исключить из ее членов Японию и включить США.
Турция, как и ее союзники, не соглашалась с советскими предложениями о составе участников конференции и совместной обороне Проливов. В ноте подчеркивалось, что Турция не только черноморская, но и средиземноморская держава, поэтому состав участников будущей конференции не может быть ограничен только черноморскими странами, а «согласие Турции на совместную оборону Проливов означало бы не что иное, как разделение своего суверенитета с иностранной державой».
Шанс урегулировать статус Проливов в ходе двусторонних переговоров также был Советским Союзом упущен, а созыв международной конференции, учитывая наличие мощной антисоветской коалиции, был бесперспективен. В итоге конвенция Монтре так и не была пересмотрена.
Следовало признать очевидное: в условиях наступившей холодной войны при ведении переговорного процесса с Турцией о статусе Проливов СССР не приходилось рассчитывать на поддержку стран Запада — и Турция это прекрасно понимала.
Международное одиночество Турции завершилось после принятия доктрины Г. Трумэна. Уже в июле 1947 г. финансовая помощь из-за океана стала поступать в Турцию.
К моменту учреждения в апреле 1949 г. НАТО турецкая дипломатия предпринимала активные шаги, чтобы убедить Запад в том, что причиной турецкой прозападной ориентации стала советская угроза. Причем отмечалось, что эта угроза содержалась прежде всего в предложениях СССР о пересмотре режима судоходства в Проливах. Это было воспринято как покушение на территориальную целостность Турции и явилось весомым аргументом в пользу принятия Турции в НАТО.
Так начался период широкомасштабного военно-политического включения Турции в западный альянс, и новый этап ее европеизации характеризовался ориентацией уже не на Англию, а на США. В формировавшейся модели взаимодействия военно-политический фактор был главным, поэтому и экономическое сотрудничество Турции с Западом сразу же приобрело характер неотъемлемой части военно-политического стратегического союза.
