Александр Горбовский - Факты, догадки, гипотезы

ИЗ ТЬМЫ ВРЕМЕН

Можем ли мы полагать, что эта дата — последняя черта, откуда реликтовые существа могут приходить к нам из прошлого? Или что перечень, приведенный выше, полон? Едва ли кто-нибудь возьмется утверждать это. Кто знает, какая из древнейших форм жизни, существующих бок о бок с нами, окажется открыта завтра. У гидротермальных выходов в земной коре на дне океана, вблизи Галапагосских островов обитают странные существа. Впервые они были обнаружены в 1979 году биологами научно-исследовательской подводной лодки «Элвин». Там, в вечном мраке, на глубине 2,5 километра живут змееподобные твари, достигающие длины двух с половиной метров. У них нет глаз. В мире, куда не проникает ни кванта света, глаза не нужны. Но самое удивительное не это. У существ этих нет ни рта, ни пищевода, ни желудка. По предположению ученых, они получают энергию за счет процесса окисления сульфидов, растворенных в воде. Окисление это происходит в их теле благодаря бактериям, живущим в тканях. Иными словами, речь идет о животном, которое не охотится, не добывает пищу и никогда ничего не ест. Единственный ли это сюрприз, ожидающий нас на нашей планете? По словам академика АМН СССР В. П. Казначеева, не является невероятным представление «о существовании в прошлом (и в наше время) других форм материальной организации живого вещества на поверхности нашей Земли». Прошло время, когда считалось, что жизнь во Вселенной может существовать только в тех условиях и том виде, которые известны нам на Земле. Учеными высказывается мысль, что возможна жизнь, в основе которой может находиться не углерод, как на нашей планете, а кремний. Или жизнь, построенная на основе поля. И даже элементарных частиц. Выступая на симпозиуме в Бюракане, известный советский физик-теоретик академик В. Л. Гинзбург говорил: «Нам знакома лишь форма жизни на «молекулярном уровне». Поведение молекул подчинено определенным законам. Высказывались, однако, предположения, то где-то может существовать жизнь, скажем, на «уровне» элементарных частиц,— а тут уж действуют, как известно, иные законы физики». Иные законы физики, которые упоминает академик В. Л. Гинзбург, не исключают и иные, непривычные, с нашей точки зрения, свойства такого живого тела. Так, тело, сотканное из элементарных частиц, могло бы свободно проникать в другие тела и предметы, свободно пропускать свет и т. д. Способы получения энергии из окружающего пространства у такого существа должны быть совершенно иными, отличными от наших. Как иными должны быть и их методы передвижения в пространстве. И само назначение. И смысл бытия. Обращая взгляд в будущее, астрономы видят время, когда погаснут и распадутся звезды, исчезнут планеты. Вселенная вступит в «эру излучений». Не сохранится ни молекул, ни даже атомов вещества. Вселенная будет состоять лишь из фотонов, нейтрино, электроннопозитронной плазмы и черных дыр. «Пульс жизни будет биться все медленнее, но никогда не остановится»,— считает Ф. Дк. Дайсон, известный американский физик– теоретик. Иными словами, жизнь на основе не привычных нам форм материи, а элементарных частиц, излучений. В этой Вселенной не будет места человеку. Но и тогда, предполагают ученые, не прекратится разумная жизнь Задолго до того, как возможность жизни на основе элементарных частиц стала объектом интереса науки, вопросом этим задавался К. Э. Циолковский. Он допускал возможность возникновения на самых ранних этапах Вселенной разумных существ, «существ, устроенных не так, как мы, по крайней мере из несравненно более разреженной материи». По мысли Циолковского, существа эти могли достичь «венца совершенства». «Умели ли они сохраниться до настоящего времени и живут ли они среди нас, будучи невидимы нами?» — спрашивал Циолковский Здесь нужно сделать важную оговорку. Принять новую, неожиданную информацию, непривычную идею человеку всегда трудно. Первая, почти инстинктивная реакция — неприятие. Это своего рода психологический барьер. Он хорошо известен в науке. Преодолеть его бывает довольно трудно. Поэтому, если кому-нибудь из читателей окажется легче принять мысль, которая будет высказана ниже, как мысль, лежащую в русле! фантастики, договоримся условно считать ее лежащей и лом русле. Итак: «… живут ли они среди нас, будучи невидимы нами?» — спрашивал Циолковский. Что это зна411 г — «будучи невидимы нами»? Человек занимается пчеловодством более 10 000 лет. Десять тысячелетий он использует пчел, видоизменяет их, изучает, пишет о них книги. Но при этом сам пребывает, оказывается, вне их восприятия. Как считает известный французский исследователь Реми Шовен, пчелы даже не подозревают о существовании человека. Зрение их устроено таким образом, что позволяет им различать лишь расплывчатые контуры ближних предметов. В этом колышащемся мареве туманных очертаний контуры человека, контуры дерева пли придорожного столба одинаково неразличимы и равно безразличны им. Возможности человека воспринимать окружающий мир далеко не столь всеобъемлющи, как мы иногда думаi м. Зрение — основной канал, по которому получаем мы информацию. При этом воспринимаются нами не сами предметы, а лишь электромагнитные волны, которые они отражают. И только та небольшая их часть, на которую настроено наше зрение. Из всей шкалы электромагнитпых колебаний, заполняющих собой пространство, мы способны воспринимать лишь 5%. Эта узкая полоса и есть видимый для нас. спектр, 95% его находится вне нашего восприятия Вне нашего восприятия, например, инфракрасное излучение (50% излучения Солнца лежит именно в этой области). Но ящерицы и змеи различают его. Мы не воспринимаем ультрафиолетовых лучей. Однако насекомые видят их. Мы не слышим ультразвука. Его слышат животные, насекомые и рыбы. Для нас нет электромагнитных полей. Птицы и насекомые воспринимают их. Я не ^говорю уже о сложном и объемном мире запахов. Или о других способах восприятия мира, о которых мы, возможно, не догадываемся, не имеем ни малейшего представления. Ограниченность своих возможностей человек компенсирует, используя разного рода приборы, приспособления и устройства. Но разве нельзя допустить, что какие-то зоны реальности по сей день остались вне нашего внимания? А может, и вне возможности воспринять ее. Есть и другая причина, затрудняющая восприятие неизвестного. Механизм зрительного опознания включает некий набор обобщенных образов, или «ключевых признаков». Когда мы видим объект, он как бы накладывается на имеющийся стереотип, совмещается с ним, и тогда происходит распознание. Но если перед нами нечто, чему нет аналога в нашей зрительной памяти? Если ни один из «ключевых признаков » объекта никак не соотносится с теми, что есть в наборе? Лягушка воспринимает мух, только когда они ползают или летают. Если же окружить ее неподвижными мухами или салатом из тех же мух, она умрет от голода, глядя на них буквально в упор, но так и не «увидит » их Психологам хорошо известен подобный феномен у человека. Для обозначения его имеется даже специальный термин — «негативная галлюцинация». В отличие от простой галлюцинации, когда человек видит то, чего нет, при негативной галлюцинации он не видит того, что находится у него прямо перед глазами. Допуская вслед за известными учеными возможность бытия неких реликтовых существ на немолекулярной основе, мы выдвигаем и второе допущение — о невосприятии их теми органами чувств, которыми наделен человек. Не воспринимаем же мы нашим зрением мир микробов и бактерий. Однако это не препятствует объективному его существованию. Но все-таки мера предположительности построения автора очевидна, хотя это построение побуждает к раздумьям и будит фантазию.

КОММЕНТАРИИ УЧЕНЫХ

П. В. ВОЛОБУЕВ, член-корреспондент АН СССР В последние годы усилился интерес широких кругов общественности к сообщениям о разного рода чудовищах. Истоки их уходят своими корнями к письменным источникам исчезнувших цивилизаций и устной традиции. Считать подобные сообщения вымыслом очень удобно, это освобождает нас от необходимости задуматься, сопоставлять и анализировать. Я вовсе не призываю к тому, чтобы каждое такое сообщение принимать за чистую монету, но думаю, что представление о чрезмерной фантазии древних само является некоторым образом фантазией. Сопоставление дошедших до нас описаний так называемых «фантастических» животных с данными палеонтологии дают повод серьезно пересмотреть эту привычную и удобную точку зрения. Позиция автора, согласно которой некоторые из «вымерших видов» могли существовать на памяти человечества, представляется мне обоснованной. Не исключено также, что он и его сторонники правы и в том, что некоторые представители этих видов, к величай-* шему нашему удивлению, дожили до наших дней. Но научным фактом это может стать лишь в том случае, если удастся заполучить экземпляр такого вида «в руки ». Пока же говорить об этом можно лишь предположительно. Что автор и делает в этой главе. Л. А. ПИРУЗЯН, член-корреспондент АН СССР Мы знаем немало примеров сохранения некоторых видов животных в течение многих миллионов лет — «живые ископаемые». Можно надеяться, что число таких примеров будет возрастать. Очень увлекательно думать, что могут сохраниться и крупные животные — реликты ушедших эпох. Ведь и сегодня еще на Земле есть малоизученные области. Позволю себе сказать несколько слов в отношении заключительной части главы. В последние десятилетия науке стали известны новые, неведомые до этого формы существования материи. Можно не сомневаться, что это не последнее слово. Точно так же нельзя утверждать, что жизнь возможна лишь в тех физических и химических параметрах, в которых она известна нам. Но доказательств этому пока нет, и предположения о существовании жизни не только в известных нам формах, а и на разных уровнях организации материи, увы, сегодня остаются уделом фантастики. О. Г. РЫНКОВ доктор биологических наук, профессор. В этой главе затрагиваются вопросы, к которым читатель едва ли останется равнодушен: бесследно ли уходит в Вечность прошлое и возможно ли существование прошлого в настоящем? Известно общефилософское суждение о такой возможности. Автор рассматривает еще один ее аспект, собрав в этой главе разнообразнейшие доказательства и указания на то, что прошлое может входить в настоящее не только в «снятом » в философском смысле виде, но и в форме реликтов, расцвет которых отстоит от нас на миллионы и сотни миллионов лет. Естественно, что наиболее благоприятные возможности для этого представляет самая устойчивая во времени среда Мирового океана, и автор исподволь подводит читателя именно к такому пониманию как твердо установленных наукой фактов персистентного существования реликтовых форм мезозоя, так и более спорных с точки зрения объективной науки свидетельств путешественников, мореплавателей и других «очевидцев». Логически менее убедительной представляется заключительная часть этой главы, названная «Из тьмы времен». Здесь речь идет об общих проблемах познания, познаваемости мира и восприятия явлений мира человеком. Спорность этого раздела главы видится в том, что, следуя логике автора, читатель может прийти к представлению о населенности реального, нас окружающего мира существами, недоступными нашему восприятию. Представляется, что это — совершенно особая тема, лишь косвенно связанная с основной темой главы. Но главная тема — «гости из мезозоя» — оказывается почти бесспорной с научной точки зрения в сравнении с заключительной ее частью. А. В. Я БЛОКОВ, член-корреспондент АН СССР Постараюсь быть максимально кратким. Все, что касается существования «озерных» чудовищ, не находит решительно никакого подтверждения. Главный аргумент, говорящий о невозможности «чудовищ в озерах »,— это так называемый закон малых чисел, или правило Марковских процессов, говорящих о том, что малочисленная динамическая совокупность неизбежно должна сварьировать к нулю за достаточно длительный период. А любая группа живых существ — именно динамическая совокупность. Именно поэтому Международный союз охраны природы вслед за многими экспертами– популяционистами (экологами и генетиками) признал, что минимальной численностью группы (популяции) позвоночных, обеспечивающей ее мало-мальскую сохранность на протяжении даже не тысяч, а всего лишь десятка поколений, оказывается несколько сот особей. Ну а нескольким сотням особей крупных существ вроде древних ящеров нечего есть в озерах. Именно поэтому, если и можно говорить о шансах на встречу каких-то крупных неизвестных нам рептилий, то только в отношении Мирового океана. Я за романтику в науке — без нее трудно делать действительно крупные научные открытия. Да, человек несомненно жил с многими гигантскими формами плейстоценовой фауны (в том числе и с гигантским ленивцем в Южной Америке, которого он даже, возможно, начал приручать) и истребил эти формы везде, куда он проникал в своем захвате планеты. Только африканская и южноазиатская плейстоценовые фауны более или менее сохранились до наших дней, но и то лишь потому, что они развивались вместе с зарождавшимся человеческим обществом, эволюционировали вместе с ним на протяжении нескольких миллионов лет и успели к нему приспособиться как-то. Вскрыть этот грандиозный процесс плейстоценового истребления — романтическая задача, как и многие проблемы становления человеческого общества. В любой области науки есть своя романтика. Сейчас описано — по разным подсчетам — 21ъ от '/г Д° видов существующих на Земле живых существ. Научное описание новых видов – область вполне романтическая. Пока же, к сожалению, темп описания новых видов сравним с темпом исчезновения уже известных в результате антропогенного влияния — это тоже романтика, только, если можно так сказать, «черная » романтика. А биотехнология, открывающая невообразимые горизонты для экологизации техники и промышленности, так необходимой нашей истерзанной биосфере,— разве это не