Коллектив авторов - Новые идеи в философии. Сборник номер 4
Поскольку этот реальный субстрат кладется в основу индивидуального сознания, и жизнь сознания есть именно то, что мы прежде всего называем «душевной» жизнью, мы должны назвать этот субстрат «душой». Поскольку же он кладется в основу индивидуального «Я», он в такой же мере может быть назван «реальным Я». Что же именно он такое, остается покуда неопределенным. Он покуда ничего больше, как неизвестное нечто, которое имеет сознание.
Раз мы кладем в основу индивидуального сознания, а, следовательно, и всех его переживаний один субстрат, то эти переживания являются перед нами в совершенно новом свете. Сами по себе они представляют собою непосредственно действительное. Теперь же они становятся «явлениями», именно явлениями того самого реального, которое лежит в их основе; точно так и мир нашего чувственного восприятия становится для естественных наук миром явлений, когда они кладут в основу его некоторое физически-реальное, само по себе незнакомое, что они называют материей. И прежде всего, Я-сознания становится явлением того реального Я.
Нетрудно заметить, что этим слово Я получает новый смысл. И таким же образом получают новый смысл и все прочие, относящиеся к жизни сознания, понятия. И здесь это происходит точно так, как и понятия, относящиеся к чувственному восприятию, понятия света, звука и т. д. получают новый смысл, как только мы под этими словами не подразумеваем более непосредственно данное, а видим своим духовным взором сквозь него лежащее в его основе реальное.
Индивид или душа, это предметно-реальное обладает сознанием. Он обладает, например, содержаниями ощущений. Это «обладание» не есть уже то непосредственно пережитое обладание, или та непосредственно пережитая принадлежность содержаний ощущений Я – сознания, из-за которых я сначала называю содержания ощущений «моими» содержаниями. Нет, это есть реальное обладание этого реального нечто, что носит название «реального Я» или «души». Это есть реальная определенность этого Я, поскольку то, определенностью чего оно является, есть нечто реальное. То, что какой-нибудь индивид имеет ощущение, есть событие в предметно-реальном, лежащем за пределами сознания, мире, поскольку то непосредственно пережитое обладание, о котором шла речь выше, есть чистое переживание сознания.
Эта реальная определенность становится присущею реальному Я, благодаря связи с миром, к которому оно принадлежит, т. е. с окружающим его предметно-реальным миром. И она становится ему присущей, согласно закону этой связи, т. е. согласно закону причинности. Здесь впервые возникает для психологии понятие «быть причиненным» – понятие, не имеющее никакого смысла, покуда рассматривается исключительно жизнь сознания, как таковая. А вместе с ним возникает также понятие физического и физиологического раздражения. И о нем не может быть и речи, покуда рассматривается только жизнь сознания, как таковая. Но и теперь мы не должны говорить, что переживания сознания, в нашем случае содержания ощущений, причиняются. Нет, причиняется то реальное обладание содержанием ощущения, которое мы в нашем мышлении кладем в основу сознательного переживания ощущения. Причиняется эта определенность реального нечто, которое мы назвали «душой».
Эта определенность принадлежит душе в известное время, до которого она ей не принадлежала, – т. е. индивид имеет в известное время – содержание ощущения, которого он раньше не имел.
Таким образом, разбираемая нами реальная определенность возникает. Это возникновение есть реальное событие в реальной душе, или реальный психический процесс, подчиненный, подобно всякому процессу в реальном мире, закону непрерывности.
Таким же образом душа имеет в известное время содержания представлений, которых она раньше не имела. И это обладание есть реальная определенность души. И эта реальная определенность зарождается или возникает. И ее зарождение есть однородный реальный психический процесс, как зарождение содержаний ощущения.
Таким же образом реальная душа «имеет» чувствования, акты воли и т. д. И все это возникает и исчезает и всякое такое возникновение и исчезание есть реальный психический процесс. Теперь и чувствование и воление, да и понятия стремлений, актов и деятельностей, как и чувствований получают новый смысл, именно смысл событий в том реальном Я.
Эти виды реального бытия, или эти психические процессы подчинены, именно как процессы реальные, в своих взаимоотношениях закону причинности. Они причиняются друг другом, прекращают или тормозят друг друга. Здесь возникают понятия ассоциации, в смысле причинной связи между психическими процессами, и возникает с другой стороны понятие борьбы психических процессов за существование в душе или за «психическую силу».
Далее, эти реальные процессы не только вступают в причинную связь между собой, а оно изменяют также, возникая и исчезая, состав реального Я, которому они принадлежат. Они вызывают изменения состояний в реальном нечто, в душе, в которой они происходят, оставляют в ней отголоски, следы своего существования, предрасположения к новым процессам подобного рода. С другой стороны они сами обусловлены существующими уже в душе состояниями или предрасположениями. Так возникают понятия памяти и следов памяти с одной стороны, а с другой стороны многообразных психических предрасположений – первоначальных, которые мы называем задатками характера, и приобретенных, которые мы называем привычками или предрасположениями, добытыми упражнением, – сохраняющихся и преходящих состояний, происхождение которых мы приписываем связи реальной души с физическим организмом.
В этом построении мира психически реального психология, о которой мы здесь говорим, т. е. психология в тесном смысле, поступает точно так, как поступает естествознание в своей сфере. И она должна так поступать. Психологию, как науку о духе, я назвал противоположностью естествознания, психология же, о которой мы теперь говорим, есть не противоположность, a pendant естествознания. И это значит прежде всего, что она, подобно естествознанию, исходит из явлений. Но она исходит из своих явлений, т. е. не из физических, а из психических явлений. Эти явления суть переживания сознания.
И психология определяет психически реальное только по переживаниям сознания и непосредственно преднайденной между ними связи. Подобно естествознанию, она мыслит это реальное так, как она должна его мыслить из-за явлений. В своей логической деятельности естествознание руководится временной и пространственной связью явлений. Эту связь оно превращает в причинную связь основного реального или оно привносит своим мышлением в это реальное такую причинную связь. Таким же образом психология превращает временную и мотивационную связь – ибо в жизни сознания эта связь заступает место пространственной связи – в причинную связь основного реального или привносит своим мышлением эту связь в то реальное. При этом психология не может в конце концов обойтись и без антропоморфных понятий естествознания, понятий силы, воздействия, понятий «находиться под воздействием», «вызывать» и «быть вызванным» и т. д. Но только психология, будучи вместе с тем той наукой о духе, какой мы ее охарактеризовали выше, распознает этот антропоморфный характер этих понятий.
На основании того, что было здесь сказано о психологии в тесном смысле, мы можем назвать ее также психологией, пользующейся для своих объяснений принципом причинности. Она объясняет свои явления причинно вполне в духе естествознания, т. е. она связывает эти явления причинной связью, связывая такой связью то реальное, которое она мысленно кладет в их основу. Она связывает эти явления, связывая то реальное. В этом, но и только в этом смысле, она создает причинную связь между своими явлениями, т: е. переживаниями сознания. Она как и естествознание, не устанавливает причинной связи между «явлениями», как таковыми. Понятие причинности, примененное к явлениям, как таковым, имеет здесь столь же мало смысла, как и в области естествознания.
Но закон причинности представляет собой в такой же мере для психологии, как для естествознания общезначимый закон реального; другими словами, и для нее закон этот не имеет исключений и нет областей, в которых она его не применяла бы.
Сказанным намечена сущность психологии, которую мы привыкли удостаивать этим названием. В кратких словах психология есть не просто наука о сознании, а наука о сознании, связанном то тут, то там с предметно-реальным миром, т. е. с миром, независимым от сознания. Или психология есть наука о событиях в этом предметно-реальном мире – событиях, которые мы характеризуем тем, что говорим, что тот или другой индивидуум имеет те или другие переживания сознания, или что в них существует такого-то рода связь жизни сознания. Пользующаяся в своих объяснениях принципом причинности психология есть наука о причинной закономерности этих событий в предметно-реальном мире.
