Лев Успенский - Слово о словах
Что это такое? В двух словах этого не объяснишь.. Нам придется посвятить этому методу по меньшей мере несколько глав этой книги. Но предварительно я попытаюсь простым примером, сравнением, может быть, грубоватым, дать понять, о чем пойдет речь.
Ученые, наблюдающие мир животных, находят в нем целый ряд живых существ, то более, то менее близко напоминающих друг друга. Это обезьяны разных видов и семейств, полуобезьяны, или лемуры, и, наконец, человек.
Изучая всех их, зоологи приходят к мысли об их близком родстве. Становится вполне вероятным, что все эти непохожие друг на друга животные произошли от каких-то общих предков; такое заключение возникает, когда сравниваешь между собою различные органы их потомков. Между ними так много общего, что простым случайным совпадением этого сходства никак не объяснишь.
Однако, установив общее происхождение многих видов, мы не можем указать нигде в живой природе их общего предка: его нет. Существа, давшие начало и обезьянам и человеку, давным-давно вымерли, исчезли. Значит, мы не в состоянии и представить себе, какими они были?
Наука показывает, что это не так. На основании тщательного сравнения организмов, животных-потомков, подмечая у них общие черты, наблюдая, как они развиваются, ученые нашли возможным «теоретически восстановить» образ их никогда никем не виданного предка. Мы теперь более или менее ясно представляем себе, каким он был, какой образ жизни вел, какую имел внешность, чем походил на обезьяну и чем на человека. И у нас есть все основания считать, что мы правы в своих заключениях, полученных таким «сравнительно-анатомическим методом».
Метод этот позволяет палеонтологам по найденной кости с достаточной точностью установить, каким было все давно вымершее животное, где оно жило, чем питалось, какими обладало особенностями. И обычно последующие, более полные находки постепенно подтверждают эти сравнительно-анатомические «предсказания».
Но если все это возможно в зоологии и палеонтологии, то почему же нельзя применить подобный же, только уже не «сравнительно-анатомический», а «сравнительно-исторический» метод в науке о человеческих языках?
Да, это в какой-то мере возможно, если только мы установим точно, что, во-первых, между языками людей существует какая-либо связь по происхождению, и, во-вторых, найдем те законы, по каким они живут и развиваются.
Вот об этом-то я и хочу говорить в следующих главах моей книги.
ОБ ИВАНАХ, ПОМНЯЩИХ РОДСТВО
В дореволюционные годы существовало ходячее выражение «Иван, родства не помнящий». В переносном смысле так называли людей без всяких традиций, ко всему равнодушных. Пошло же это выражение от каторжан. Бежавшие с каторги люди, попадая без документов в руки полиции и желая скрыть свое прошлое, все, как один, именовали себя «Иванами», а на вопросы о родичах отвечали, что «родства своего они не помнят». Так, «Иванами, родства не помнящими» и записывали их в полицейские протоколы.
Имя Иван избиралось при этом не совсем случайно: издавна оно считается типичным, характерным русским именем, любимым в нашем народе.
Но ведь в отличие от таких имен, как Борис, Глеб, Всеволод, Владимир, имя это – не русское по своему происхождению. Иваны имеются и в других странах. Правда, наш русский Ваня, встретив своего, скажем, французского «тезку», тоже Ивана, не сразу узнает в нем себя, и наоборот. По-французски Ваня будет Жанно́, а Иван – Жан. Недаром А. С. Пушкин называл Ванюшей известного французского баснописца Жана Лафонтена:
Ты здесь, лентяй беспечный,Мудрец простосердечный,Ванюша Лафонтен!
Странно: между словами Иван и Жан нет как будто ничего общего. Почему же мы должны считать, что именно Жан является переводом на французский язык нашего Ивана? Чтобы понять это, придется попросить Ивана припомнить его родство, и притом очень далекое.
Тысячелетия назад среди малоазиатских иудеев было распространено имя Йехохана́н. На их языке оно означало примерно: «милость божья», «дар бога».
Когда в Палестине возникло, а затем широко распространилось по всему миру новое религиозное учение – «христианство», имена древних «пророков» и «святых людей» стали переходить к другим народам. Вместе с христианской верой имя Йехоханан проникло в Грецию.
Однако звуки этого чуждого грекам слова (особенно его второе «х») оказались трудными для греческого языка. Постепенно греки переделали Йехохана́н в Иоа́ннэс, выбросив неудобные для них звуки и снабдив его окончанием «эс», свойственным греческим существительным мужского рода (имена Перикл, Ахилл греки произносили, как Пери́клес, Ахи́ллес и т. п.).
От греков, через римлян, имя Иоаннэс распространилось по всей Европе, когда она стала христианской. Но если бы вы начали искать его теперь в тамошних справочниках, вы бы не сразу опознали его. Вот как звучит оно на разных языках:
по-греко-византийски – Иоа́ннэс
по-немецки – Ио́ганн
по-фински и по-эстонски – Юхан
по-испански – Хуа́н
по-итальянски – Джова́нни
по-английски – Джон
по-русски – Ива́н
по-польски – Ян
по-французски – Жан
по-грузински – Иванэ
по-армянски – Ованэ́с
по-португальски – Жоа́н
по-болгарски – Он
Вот и угадайте, что Иехоханан, имя, содержащее девять звуков, в том числе четыре гласных, совпадает с французским Жаном, состоящим всего из двух звуков, среди которых гласный лишь один (да и тот «носовой»!) или с болгарским «Он»!
Тем интереснее выяснить, почему это слово в каждом из языков менялось именно так, а не иначе. Что оно случайно у испанцев превратилось в Хуана, а у англичан в Джона, или за этими метаморфозами стоят какие-то основательные причины?
Чтобы судить об этом, проследим историю еще одного, тоже вышедшего с Востока имени, – Иосиф.
Там оно звучало как Йосэф. В Греции это Йосэф стало греческим Иосифом: у греков не было двух письменных знаков для «й» и «и», а древний знак «э», «эта», за последующие века в греческом языке стал произноситься как «и», «ита». В таком виде это имя Иосиф и было греками передано другим народам. Вот что с ним случилось в европейских и ближних к ним языках:
по-греко-византийски – Ио́сиф
по-немецки – Йо́зеф
по-испански – Хосэ́
по-итальянски – Джузе́ппе
по-английски – Джо́зэф
по-русски – Осип
по-польски – Йу́зэф (Юзэф)
по-турецки – Йусу́ф (Юсу́ф)
по-французски – Жозэ́ф
по-португальски – Жузэ́
Теперь я попрошу вас повнимательнее вглядеться в обе наши таблички, и вы сами убедитесь: изменения, происшедшие с именами, по-видимому, не случайны.
Обратите внимание на начальные звуки этих слов. В обоих случаях исходные имена начинались с «йота» и следующего за ним гласного: «йе», «йо». И вот на месте «йота» мы имеем, тоже в обоих случаях, в немецком языке «й» (Йозэф), в испанском – «х» (Хуан, Хосэ), в английском и итальянском – «дж» (Джон, Джозэф, Джованни, Джузеппе), у французов и португальцев – «ж» (Жан, Жозэф, Жоан, Жузэ).
Если бы такие замены произошли только однажды, мы ничего не могли бы утверждать. Раз они повторились, возникает некое «подозрение». А начни мы проверять его на других именах, результат неизменно оказывался бы тем же самым.
по-латыни – Йулиа Йэронимус
по-испански – Хулиа Хэронимо
по-итальянски – Джулиа Джеронимо
по-французски – Жюли Жеро(ни)м
и так далее. Видно, дело не в слепой случайности, не в «капризе», а в каком-то законе: он действует в этих языках, заставляя их во всех случаях одинаково менять приходящие из других языков одинаковые звуки.
Я привел в качестве примера имена собственные, а не какие-нибудь иные слова, только для простоты. Относительно христианских имен легче установить, откуда они пришли и какой путь проделали, переходя из языка в язык. Как же обстоит дело с другими, обыкновенными словами?
Совершенно так же. Звуки, входящие в них, тоже изменяются от языка к языку по определенным и точным законам.
Жила, например, в древнеитальянском (латинском) языке основа «йур» (jur), которая означала «право». Слово «йус» (jus), в родительном падеже «йу́рис» (juris), так и значило – «право». Слово «йура́рэ» (juráre) – «клясться», «присягать».
Эта римская основа перешла во многие языки. При этом с ней случилось точно то же, что и с именами. Возьмите французское слово «juri» (жюри), испанское «jurar» (хурар, присягать), итальянское «джурэ» – «право», английское «джадж» (judge – судья, эксперт), и вы убедитесь в этом. Видно, нами подмечено постоянно действующее правило, некий закон.
