Демоны в религии, искусстве и фольклоре - Массимо Чентини
Мы не можем с точностью установить происхождение имени этого божества, но есть версия, что оно происходит от «анпу» – шакал или дикая собака.
В текстах пирамид он прочно связан с «землей мертвых», которая располагалась на западе, где ему было поручено «считать сердца».
В период Нового царства утвердился образ Анубиса в виде сторожевого пса на саркофаге Кинополя и возле гробниц. В некоторых изображениях он также снабжен ключом: это, вероятно, связано с тем, что Анубиса называли «владыкой открытия пещеры», где под пещерой подразумевался подземный мир, темное царство мертвых. Это типично египетская концепция из далекого прошлого. В то же время она в некоторой степени повлияла на иудейско-христианскую религию.
Статуэтка Анубиса. 332–330 гг. до н. э. Нью-Йорк, Метрополитен-музей
Великий дракон Иллуянка
Племя хеттов населяло Анатолию примерно в III тысячелетии до нашей эры. Происхождение этого народа все еще является предметом дискуссий специалистов. Мифология хеттов предлагает особенно интересное видение победы Добра над Злом, много параллелей можно найти в Апокалипсисе Иоанна.
Иллуянка описывается как великий дракон, что жил в подземных глубинах, но возжелал править небом. В девяти списках новохетского времени сохранилось две версии битвы с Иллуянкой – свойственный многим религиям мотив победы над драконом 53. Начало двух легенд схожее: Иллуянка восходит из подземелья, чтобы забрать небесное царство бога грозы Тешуба. В первой версии Иллуянка забрал с собой Тешуба, которому никто из богов не смог помочь, кроме его дочери Инары – богини-покровительницы царской власти. Она просит у могучего смертного мужчины Хупашии о помощи, но он согласен на это при условии соития с богиней. Получив положительный ответ, мужчина и богиня выманивают дракона пиршественным ужином, где он, выпив слишком много, не смог дать отпор. Пара освобождает Тешуба, который возвращается к власти. Согласно второй версии, Тешуб не был пленен, но Иллуянка забрал у него сердце и глаза. Он стал слаб, и боги отвернулись от владыки грозы. Тогда Тешуб спустился к людям и женился на девушке. Их сын вырос и просил руки дочери Иллуянка, а после юноша выкрал глаза и сердце, чтобы вернуть их отцу. Окрепший Тешуб зачинает великую битву с драконом и забирает свой трон54.
Очень популярное мифологическое и религиозное событие достигает кульминации в известном столкновении между Святым Георгием и драконом, с благодарностью принятым западным искусством и получившим в нем широкое распространение.
Образ дьявола в искусстве
Изображения дьявола
Джотто. Страшный суд. Ок. 1305. Падуя, капелла Скровеньи
С самых ранних проявлений христианского искусства художники испытывали потребность в изображении дьявола. Вначале эта потребность была продиктована главным образом стремлением Церкви показать верующим «истинное» лицо зла. Однако позже этот персонаж свободно распространился в искусстве и стал символом.
Если в литературе и музыке дьявол – это двойственное мистическое существо, то в изобразительном искусстве он представляет более определенный символ, поскольку в его изображениях преобладает чудовищность.
В раннехристианском искусстве каноническое изображение зла почти полностью отсутствует. Это не должно удивлять нас, ведь памятники этого периода главным образом обнаружены в катакомбах. Для демонических изображений просто не нашлось места на стенах.
Самое раннее христианское изображение демона мы находим на миниатюре в Евангелии Рабулы, созданной в Сирии в 586 году. Здесь изображены с одной стороны благословляющий Христос, а с другой – двое мужчин, из которых выходит дьявол: очевидно, это два бесноватых. Инфернальное существо представлено в виде маленького черного человека с крыльями.
От христианского искусства Северной Европы до романского искусства с течением времени облик дьявола утверждался через непрерывную метаморфозу мифологических фигур и существ из творческого воображения художников.
Таким образом, дьявол, напоминающий насекомое (вероятно, отсылка к Вельзевулу), искушающий Христа на пинакле Келлской книги55 (ок. 800 года), эволюционировал в гибридные изображения Сатаны с анималистичными и фантазийными элементами.
Жорж Тавар (1922–2007), историк и богослов, отмечал:
«Средневековая мысль беспрестанно обращается к демонам. Не только Данте, описывая ад, перенасыщает его подробнейшими деталями, но в целом Средневековье создает его многочисленные письменные и графические изображения» 56.
С XI по XIII век дьяволы имели некоторые особенности, характерные для языческих сатиров; до XIV века чувствуется влияние византийской иконографии, а в романский период, особенно в скульптуре, утвердилась тема змея-искусителя.
В готическом искусстве дьявол в облике чудовища станет частым мотивом, особенно в церковной архитектуре. В готике сатанинские символы часто смешиваются с мифами – драконами, горгульями и другими.
Начиная с XIV века, под влиянием творчества Джотто (1267–1337), дьявол приобретает определенные гибридные черты, делающие его похожим на летучую мышь: особенности, которые, по мнению экспертов, имеют восточное происхождение 57.
Наконец, начиная с XVI века, за дьяволом закрепилась определенная «внешность». Затем она превратилась в повторяющийся мотив в западном искусстве.
Благодаря вкладу мистиков, иконография дьявола стала неотъемлемой частью христианской культуры. При этом иконография была очень разрозненной и постепенно все меньше и меньше следовала определенному стандарту. Лишь один аспект представляется неоспоримым: Сатана во всех воплощениях и его демоническая свита, составляющая инфернальную иерархию, вместе выступают в качестве антагонистов, воплощая образы, противоположные идее истины и милосердия.
Христос, искушаемый дьяволом. Кастильская фреска. XII в. Нью-Йорк, Метрополитен-музей
Современному зрителю эти изображения часто кажутся несколько карикатурными. Однако мы не должны забывать, что в те века, когда эти демоны казались реальными, их вид внушал страх и обладал такой силой устрашения, что сразу вызывал в воображении картины ада. Хильдегарда Бингенская58 (1098–1179) описывала врата ада как озеро с отверстием, похожим на отверстие колодца, из которого выходил горящий и зловонный дым.
В миниатюре XII века «Сад наслаждений» Геррады Ландсбергской мы видим восстание Люцифера. Это произведение особенно значимо тем, что, в отличие от многих подобных работ, где зло не имеет имени, здесь четко указано, что изображен Люцифер – князь ада (Люцифер и Сатана).
В связи с темой падшего ангела следует также упомянуть тимпан Фрайбургского собора (XIV век), на котором Люцифер изображен в момент падения с небес, с троном, зажатым в руках. Этот трон станет его троном в аду, где он превратится в князя, людоеда, хозяина подземного царства боли.
Альбрехт Дюрер. Рыцарь, смерть и дьявол. 1513. Карлсруэ, Государственный художественный музей Кунстхалле
Среди наиболее ярких примеров также – мозаика «Страшный суд» во Флорентийском баптистерии и фреска авторства Джотто на ту же тему, в капелле Скровеньи в Падуе (1301–1310).
Когда дьявол покидает ад, чтобы странствовать по миру, иконография остается неизменной: его лицо хорошо узнаваемо, даже если он скрывается под обличьями, которые принимает для искушения людей и святых. Взглянем на гравюру Альбрехта Дюрера (1471–1528) «Рыцарь, смерть и дьявол» (1513): Владыку тьмы можно определить безошибочно – он волосат, его тело увенчано змеями.
Тема искусителя позднее разовьется в многочисленных пересказах истории Фауста, продающего душу дьяволу.
В живописи, хотя и реже, Сатана также может принимать библейский облик падшего ангела, как в «Искушении Христа» Тинторетто (1518/1519–1594), где князь зла по внешнему виду мало чем отличается от ангелов рая.
С XV по XVIII век, особенно в Северной
