Ксения Нестерова - Где найдешь, где потеряешь.
— Я провожу, — сказал Влас. — И Мегрэ заодно как следует выгуляю.
Когда они вышли на улицу, Анфиса вновь вернулась к прерванному разговору.
— Так как же с медицинским центром? Мне кажется, что исчезновение Антона связано именно с ним.
— Давай договоримся так, — Влас замолчал, что-то обдумывая. — Ты больше туда ни ногой. Если там действительно темные дела творятся, то это слишком опасно. Поняла? Медицинским центром я займусь сам.
— Как займешься? — спросила Анфиса.
— Поглядим, — задумчиво протянул Влас. — Конечно, плохо, что Штырь нас вместе видел... А может, и к лучшему?
Анфиса согласилась. Но ее душу терзал еще один вопрос, и она решилась все же его задать.
— Я опять тебе неприятностей наделала. Твоя мама, она же обо мне может твоей жене сказать. Она неправильно не поймет?
— Не поймет, — сказал как отрезал Влас.
Записав номер ее телефона, он с ней распрощался и поспешил обратно к дому.
Всю дорогу Анфиса думала о Власе. Она даже поймала себя на мысли, что он ей нравится. Вдруг вспомнила его широкие плечи.
«Дура, — оборвала она себя. — Ну, о чем ты думаешь. У него дочь, жена. А ты втравила его в эту историю».
«Мы тебя еще встретим!» — вспомнила она угрозу Штыря, брошенную Власу. А теперь она сама посылала его к нему. Теперь страх за Власа охватил ее душу. Опять она что-то сделала не так. Опять...
* * *
«Ну где пропадает эта девчонка? — Тетя Маша беспокойно поглядывала за окно. Уже стемнело, а Анфисы все не было. — Совсем от рук отбилась. Нет, так нельзя. Надо ее снова замуж выдать, раз с этим не сложилось...»
Она нервничала все больше. Ну что поделаешь, когда дите выросло? Не будешь цепями приковывать.
«Наконец-то», — обрадовалась она, увидев Анфису, подходящую к подъезду.
— Ну, и где ты пропадала? — спросила она племянницу, открыв дверь.
— Да так, по делам, — отмахнулась Анфиса.
Рассказывать тетушке о своих похождениях она была не намерена. И потом ей страшно хотелось скорее юркнуть под одеяло, чтобы все обдумать, разобраться в своих противоречивых чувствах — излюбленное ее занятие в последние дни. Теперь только поняла, как плохо, что ее квартира занята и она не может остаться одна, предоставленная сама себе, без постоянного контроля тети Маши.
— Теть Маш, что там с моей квартирой? — спросила Анфиса.
— Ой, не нравишься ты мне, — покачала головой тетя Маша. — Тебя туда отпускать боязно...
— А что, уже освободилась? — обрадованно удивилась Анфиса.
— Да. Теперь квартиру снять не проблема. Некоторые только и живут сдачей... Вот, — и тетушка выложила перед племянницей на стол деньги. — Это за последний месяц. А все остальные, когда скажешь, тогда и сниму с книжки. Что, лишние они тебе?
— Не-ет, — Анфиса обняла тетушку. — Не лишние... Они мне сейчас очень даже кстати...
— Что это вдруг так? — удивилась тетя Маша.
— Андрей себе другую нашел. Так что, думаю, я уже снята с довольствия, — усмехнулась Анфиса. Она была рада отвлечь тетушку от себя, переведя разговор на другую тему.
— Да ты что? — всплеснула руками тетя Маша и вздохнула: — Вот так, денежные мужики нынче не простаивают...
Анфиса вкратце, без подробностей, рассказала тетушке о звонке мужу, дав ей повод для размышлений, и ушла к себе в комнату.
* * *
Влас сидел в кресле, гладя мохнатую тяжелую голову Мегрэ. Пес положил голову ему на колени и смотрел искоса на хозяина, понимая, что у того кошки скребут на душе и вообще что-то с ним не то. Всей своей собачьей душой кавказец рвался помочь хозяину, только вот не знал как. Для начала он лизнул руку.
— Ух, псина, — Влас ласково потрепал спутавшуюся шерсть. — Мегрэ...
Кавказец приподнялся, вильнул хвостом, мол, не поиграть ли чуток, не для меня, а тебе самому лучше будет. Но хозяин опять погрузился в размышления, и пес уселся рядом, заскулив.
Часы показывали десять вечера, когда раздался тренькающий телефонный звонок. Влас взял лежащую на столике трубку радиотелефона.
— Слушаю, — произнес он, уверенный почему-то, что услышит сейчас опять голос Анфисы, вляпавшейся в очередную историю.
— Слышь, Влас, — послышался голос Хорька.—Это я.
— Слышу, что не дед Мазай.
— Влас, — голос у Хорька был извиняющийся. — Эта... Ну, то...
— Членораздельно говори, чего надо.
— Я же не знал, что ты с ней... — Хорек замолчал, не зная, что сказать дальше. — Я бы не стал.
— Ладно, проехали, — перебил его Влас.
— Нет, я правда... Зачем она мне, когда у меня своих баб, которые... — в голосе Хорька послышались хвастливые нотки удачливого бабника или того, кто хочет таковым выглядеть. Но Влас прервал его.
— Я сказал — проехали... Ты Штыря знаешь? — Ему меньше всего сейчас хотелось говорить с Хорьком об Анфисе.
-Кого?
— Он в соседней школе учился. Ну, тебя года на два моложе... Да он же в твоем доме живет!
— Чего ты мне рассказываешь. Знаю, конечно, — с досадой в голосе произнес Хорек. — А зачем он тебе?
— Ты его давно видел?
— Да как-то в магазине столкнулись. А чего он тебе? — вновь повторил Хорек.
— Он наркотой балуется?
— Нет. Но то, что у него последнее время деньги появились, — это точно. Тачку себе клевую купил. Девиц длинноногих завел. Я как одну увидел, аж дух перехватило. — Хорек вновь сел на своего любимого конька.
— Где его встретить можно?
— Да чего его встречать. Сто восьмая квартира. Зачем он тебе, Влас?
— Мое дело, — отрезал Влас. — Пока. На работе встретимся.
Влас, не дожидаясь ответа, отключил телефон.
Мегрэ заворочался и вопросительно посмотрел на хозяина.
— Ну что, псина? — улыбнулся Влас и крепко потряс Мегрэ за загривок.
Пес обрадованно плюхнулся передними лапами ему на грудь.
— Да тихо ты, мамонт! Раздавишь...
Глава 12
«ПОЗВОНИ МНЕ, ПОЗВОНИ...»
«Следователи, а потом и врачи вытягивали из меня признания — почему я убивал, а потом насиловал женщин? В пятнадцать лет мне понравилась девочка, но она крутила с другими, а меня не замечала. И вот однажды, в сарае, ночью, ко мне явился кто-то черный, пахнущий серой, как слепленный из клубов дыма. Он сказал: «Да придуши ты ее, а потом снасильничай. Ты же мужик...» Я подкараулил ее, зарезал, расчленил. Он все время приходил и говорил — они презирают тебя, разделайся с ними... Сколько их было — не помню. Много. Потом задержали. В тюремной придушил санитарку... Я не виноват. Ко мне являлся черт. Сейчас я в камере смертников, жду исполнения приговора. Прошу через газету разъяснить, кто была эта черная сволочь, которая поломала мою жизнь...»
Анфису передернуло, она перелистнула страницу газеты.
«Когда я жил на хуторе, однажды там двое суток все било электричеством — железо, дерево, резина. Почему так было? С уважением, ваш Смирнов Сергей, поселок Вия...»
«Неизвестное животное, похожее на оборотня, утащило в лес нашу семилетнюю дочку, мужу с трудом удалось догнать и отбить ребенка. У дочки появилась седая прядь. Мы боимся жить в нашей деревне. Анна Марьина. Московская область».
«Салон космоэнергетики приглашает посетителей. Принимает действительный член Платоновской Академии наук и искусств, сын тибетского ламы Андрэ Денис. Лицензия СЗ1-3609...»
— Шизуха, — покачала головой Анфиса, отложила кипу газет и еще раз набрала телефонный номер.
Она уже несколько раз набирала телефон Власа, но никто не подходил. Она вновь прошлась по комнатам тетушкиной квартиры. Ее вещи уже были все упакованы в сумки. Оставалось только их взять
и уехать к себе. Но Анфиса никак не могла оторваться от телефона.
«Он не должен этого делать. Я обязана его отговорить, — подумала она. — Нет, так больше нельзя, — она села на диван. — В эту историю втягиваются все новые люди. Надо оставить ее, забыть... впрочем... Я хотела зайти к Анне Максимовне. Но зачем? — Она напрягла свою память. — Жена. Да я же хотела узнать об Антоновой жене».
Закрыв квартиру, она поднялась на третий этаж. Кошка Маруська сидела на коврике под дверью. Анфиса позвонила. За дверью послышалось шарканье. «Слава Богу, дома», — обрадовалась Анфиса.
Анна Максимовна открыла. Увидев Маруську, взяла кошку на руки.
— Проходи, Анфиса, — приветливо пригласила она ее в квартиру.
Анфиса прошла в комнату. На столе по-прежнему стояла фотокарточка Антона.
— Была у Романа Семеновича? — поинтересовалась Анна Максимовна. Анфиса отрицательно покачала головой. — А в медицинском центре?
— Была, — произнесла Анфиса и заметила в глазах Анны Максимовны настороженность. — Но там вообще никто ничего не знает.
— Да, мне они тоже так сказали, — вздохнула она.
— Анна Максимовна, — осторожно начала Анфиса. — А жена Антона?
— Что — жена?
— Она-то как?
— А никак, — махнула рукой Анна Максимовна.
Ответ и тон, которым были произнесены эти слова, неприятно поразили Анфису.
