Ксения Нестерова - Где найдешь, где потеряешь.
Воображение, расшалившееся в последние дни, подсказало ей, что сейчас произойдет с нею, когда Хорек вернется. Ждать от него чего-нибудь хорошего не стоило. Волна еще свежих воспоминаний накатила на нее, Анфиса вновь испытала те же чувства, что при нападении в арке. Она будто ощутила наяву запах насилия и полную беспомощность, когда тебя готовы бить, топтать, невзирая на то,
что ты принадлежишь к слабому полу. Вся ее решимость улетучилась, и вновь появилась дрожь в теле...
«И за каким лешим ты сюда притащилась?» — с долей злорадства осведомился голос благоразумия, время от времени наставлявший ее.
— Ой, мамочки! — произнесла она вслух. — Влас! — неосознанно позвала она его.
Но дом ответил ей лишь тишиной. Внезапно к ней пришло решение.
— Точно! — Она, продолжая разговаривать сама с собой вслух, быстро побежала в комнату охранников. Там, распахнув сумочку, достала записную книжку. Телефон Власа высветился на табло. Дрожащей рукой нажимая на кнопки телефонного аппарата, она набрала номер.
Трубку снял Влас.
— Это я! — Анфиса уже как пароль произносила эту фразу.
— Что случилось? — обеспокоенно осведомился он. — Опять неприятности?
— Я туг, у ангара.. .
— Где? — воскликнул Влас.
— На складе твоем. В вашей комнате. Здесь Хорек....— сбивчиво пыталась объяснить Анфиса.
— Ну и зачем ты там? — буркнул Влас.
Ей самой сейчас хотелось бы ответить на этот вопрос.
— Я тебя искала...
— Слушай, что ты ко мне привязалась? Если в очередной раз вляпалась, то и выкручивайся сама. А мне ты уже во где... — И он бросил трубку.
Последняя надежда Анфисы рухнула. По коридору раздался топот. Хорек с охранником возвращались в дом...
* * *
Тетя Маша Анфису дома не обнаружила. «И где опять пропадает эта девчонка?» — размышляла она, внимательно оглядев прихожую и кухню в поисках записки. Ага, вот она.
Тетя Маша внимательно прочитала. На душе вдруг стало тревожно. «Ладно, день на дворе. Авось ничего с ней не случится...»
И она решила воспользоваться отсутствием племянницы и позвонить своей сестре Любе, матери Анфисы. Настроена тетя Маша была решительно.
— Здравствуй, — сказал^ она, услышав голос сестрицы. — Мы о чем с тобой договаривались? — сразу приступила к делу тетя Маша. На правах старшей сестры она считала, что имеет право поучать.
— Ой, Маша, здравствуй, — заискивающе ответила Люба. — Я тут совсем закрутилась, дела...
У Виктора моего что-то опять радикулит разошелся. Я его уж чем только не растирала.
— Ты мне зубы не заговаривай, — пошла в наступление старшая сестра. — Я тебя о чем просила... Она же дочь твоя! Неужели так трудно приехать, приласкать дитя...
— У нее еще и отец есть, — зло огрызнулась Люба.
— Что отец? Он мужик. Ей мать нужна... Ей тяжело сейчас, с мужем разводится. Стоит девчонка, можно сказать, на распутье. Ей совет твой да просто участие нужно...
На секунду воцарилась тишина.
— Не знаю я, Маш, — сказала, вздохнув, Люба. — Вот Дашка с Сашкой мои. Я бы за них жизнь отдала. А она...
— Неужто ты ничего к ней не чувствуешь? Она же первенец твой.
— Нет, — как отрезала Люба. — Больше врать не могу. Что есть она, знаю, а чувствовать, нет, ничего не чувствую. Я почему не еду? Да потому, что не знаю, как и о чем с ней говорить. Чужая она мне...
— Да-а, — протянула тетя Маша и, не простившись с сестрой, повесила трубку. Заныло сердце. Она пошла на кухню и, достав из холодильника валокордин, выпила. Присев, чтобы успокоиться, подумала: «Ну, надо же. Вроде Люба — баба как баба. И как она может? Чтобы вот так от своего дитяти отказываться?..»
Она поглядела в окно, где начинался снегопад. На улице было холодно, ветрено, лепил снег, и на душе стало тревожно. Ну где ее носит? Только бы Анфиса опять исчезновением Антона не занялась. Как можно девке такими вещами заниматься, раз уж милиция ничего не может сделать. Глупо это. А может быть, и опасно.
— Ох, Анфиса, Анфиса, — вздохнула тетя Маша.
* * *
Анфиса обреченно опустилась на стул. Ничего хорошего от этого уголовника в наколках ей ждать не приходилось. Громко гогоча над чем-то, Хорек с напарником вошли в комнату.
— Вот и дама наша здесь. Ты чего сюда приперлась-то? — вновь спросил Хорек и сам же себе ответил: — Власа захотела...
Они вновь заржали. И уселись, развалясь, каждый на свой диван.
— Слышь, Гога, — обратился Хорек к напарнику. — Включи-ка телевизор.
— Да ну. Надоел, — недовольно пробурчал Гога. — Долдонят одно и то же.
— Музканал включай, дурик. Мы сейчас под музычку с дамочкой развлечемся...
Гога послушно встал и подошел к телевизору. В комнату ворвались громкие немелодичные звуки.
— Ну чего так сидишь? — обратился Хорек к Анфисе. — Ты шубку-то свою сними...
— И не только шубку, — хохотнул Гога.
— Правильно, Гога, — поддержал его Хорек. — Баба должна быть голой, а то мужикам кайф не тот... А тебе хочется кайфа? Да? — обратился он к Анфисе. — Иначе бы ты сюда не притащилась... Ты же меня тогда хорошо рассмотрела. Да? Ну и как, хороши у меня рисунки?
Анфиса, понимая, что лучше не возражать, согласно кивнула. Она оглядела комнату, присматривая что-нибудь тяжелое, чем бы подровнять эту противную морду.
Хорек протянул в направлении Анфисы руку. Она испуганно отодвинулась.
— Боишься? Значит, уважаешь, — от удовольствия он причмокнул губами. Хорек куражился, стараясь как можно больше нагнать на Анфису страха. — А ты знаешь, что мне эта стервь в прошлый раз сказала? — вновь обратился он к Гоге. — Что я, слышь, я, Хорек, вторым буду...
— Вы меня лучше отпустите, — произнесла Анфиса. Она уже присмотрела тяжелый горшок с каким-то фикусом, от которого Хорьку мало не покажется.
— Ща, размечталась, — гоготнул Гога. Он все время издавал какой-то гогочущий звук. «Ну точно — Гога, го-го-го», — неожиданно для себя подумала Анфиса.
— Правильно, я таких шуточек бабам не прощаю. — Хорек встал, потянулся. Сбросил с себя куртку и шагнул к Анфисе. — Я бы еще тогда с тобой разделался, да шеф явился...
— Я выхожу отсюда и пишу заявление в милицию, — неожиданно спокойно произнесла Анфиса. — И тебе в тюрьме еще наколок наделают...
— Угрожает, сучка, — прошипел Хорек и шагнул к ней.
Анфиса не помнила, как вскочила, выхватила из-под себя стул и отскочила к шкафу, прикрывшись им и выставив ножки в направлении Хорька. Она слышала только свой крик:
— Не подходи!
В этот момент с улицы донесся долгий, требовательный гудок у ворот. Кто-то не желал снимать руку с сигнала.
— Кого черт принес? — недовольно буркнул Гога, с удовольствием наблюдавший за происходящим.
— Глянь! — приказал ему Хорек.
Гога вышел. Анфиса и Хорек продолжали стоять друг против друга. Как будто театральная сцена была прервана на секунду и ждала продолжения.
— Одним-то удобнее будет, — Хорек шагнул к ней.
Анфиса ткнула стулом, но Хорек рванулся к ней, и стул отлетел в сторону.
Анфиса весьма проворно отскочила в сторону.
— Ха, ну побегай, — осклабился он.
Анфиса поняла, что этот человек теряет остатки контроля над собой и готов сейчас на все. Рот у него приоткрылся, по подбородку потекла слюна. Хорек шмыгнул носом, прищурился.
— Эх, киска, — голос его сорвался.
— На! — Анфиса схватила горшок и врезала им с размаху по голове Хорька...
Глава 11
ДОГОВОР О ВЗАИМОПОМОЩИ
— У, блин!.. — взвыл он, но уже не угрожающе, а как-то жалобно.
Удар был скользящий. Он прочертил царапину на щеке Хорька и пришелся по плечу.
— Я тебя убью, — собравшись, холодно произнесла Анфиса.
— Ну не блядь? — обиженно заворчал Хорек. — Ничего, я тебя сейчас...
В его голосе уже не было решительности. Анфисе показалось, что он жалеет, что затеял все это, и мечтает об одном — как бы выйти из ситуации, сохранив лицо. Но вместе с тем она понимала, что он способен на любую глупость.
По коридору кто-то решительно шагал, дверь в комнату распахнулась, и на пороге появился Влас.
Глянув на зареванную, стоящую у шкафа Анфису, он покачал головой:
— Развлекаетесь?
— Ты откуда взялся? — Хорек шмыгнул носом.
— С луны упал. — Влас был зол. Скулы на его щеках ходили ходуном. Он поглядел на осколки горшка, сломанный цветок.
— Да ладно.
Влас схватил Хорька за шею и стиснул так, что у того глаза округлились.
— Ты чего, Влас? Ты чего, правда, — прохрипел он.
— С тобой я потом разберусь... — Влас оттолкнул Хорька так, что тот шарахнулся о стену.
Анфиса стояла и только хлопала глазами.
Влас поставил стул. Поднял с пола Анфисину сумочку и сгреб ботинком в сторону осколки горшка. Вложил сумочку ей в руки. И, взяв Анфису сзади за воротник шубы, как котенка за шкирку, вывел ее из дома.
На крыльце курил Гога.
— Я тут ни при чем, — попытался оправдаться он, съежившись под взглядом Власа.
