Дмитрий Гурьев - Бог, Адам и общество
Труд создал человека
Приведенные выше факты показывают, что все действия обезьян и все их мышление основаны непосредственно на восприятиях, получаемых ими в момент действия с предметами или на недолговременных следах этих восприятий в коре головного мозга (представлениях). Пока есть предмет, они с ним действуют; нет его, они тотчас о нем забывают.
Эта их привязанность к предметам и неспособность освободиться от влияния биологических потребностей и инстинктов и обусловливает то, что они не могут мысленно предвосхищать свои действия, закреплять за «орудиями» совершенные при помощи их действия (после употребления палка обычно теряет свое значение и отбрасывается или ломается).
Лишь появление так называемого абстрактного мышления, т. е. мышления понятиями, которое позволяет выделить из ряда предметов существенные признаки, распределять их по классам и т. п., дает возможность человеку хорошо ориентироваться в окружающих явлениях (например, во всех бесчисленных конкретных видах воды), намечать цели и планы своих действии, менять их порядок, сочетания, предвидеть их последствия, выполнять их только тогда, когда они необходимы. Вот почему человеческая деятельность так резко отличается от поведения животных. Только о ней можно сказать, что она представляет собой трудовую, сознательную деятельность.
С увеличением числа работ и их усложнением должны были умножиться, усовершенствоваться и сознательные цели в мозгу формировавшихся людей, т. е. должно было развиваться и сознание. Все это доказывает полную справедливость мысли Энгельса о том, что именно «развитие труда по необходимости способствовало более тесному сплочению членов общества, так как благодаря ему стали более часты случаи взаимной поддержки, совместной деятельности, и стало ясней сознание пользы этой совместной деятельности для каждого отдельного члена»[19].
Развитие же трудовых отношений, подчеркивал Энгельс, приводило формировавшихся людей к тому, что «у них явилась потребность что-то сказать друг другу. Потребность создала себе свой орган: неразвитая гортань обезьяны медленно, но неуклонно преобразовалась путем модуляции для все более развитой модуляции, а органы рта постепенно научались произносить один членораздельный звук за другим»[20].
Правильность положений Энгельса подтверждается уже известным нам развитием человеческого мозга, а также органов речи. Очень интересны в этом отношении недавние исследования советского ученого В. В. Бунака. Он показал, что начиная с питекантропа происходило непрерывное уменьшение объема и веса нижней челюсти, что облегчало произнесение звуков речи. Вместе с этим шло опускание уровня гортани в целом, без чего звуковая речь была невозможна.
Такова общая картина возникновения зачатков человека, общества. Они появились не по произволу бога, а естественным путем, как необходимый результат саморазвития наших предков-обезьян, перехода их к труду. Именно общественный труд и связанные с ним общественные отношения создали, с одной стороны, необходимость сознания и, с другой — возможность его появления в виде совершенного мозга. А это означает, что сознание, речь, общественные свойства человека, его способность к производству орудий не содержат в себе ни на йоту божественной сущности, что они появились не от бога, а на основе возникновения общественного труда.
Первые шаги искусства
В пользу естественного характера происхождения сознания говорит факт его совершенствования вместе и вслед за развитием общественного производства. Так, люди первобытного общества использовали еще очень ограниченное число законов природы, свойств окружающих предметов. Именно поэтому, по единодушному свидетельству ученых, исследовавших отсталые племена, их мышление было в основном конкретным, чувственным. Язык лапландцев, например, имеет около 20 специальных слов для обозначения различных видов льда, 11 — для понятия холода, 21 слово — для характеристики снега во всех его видах и 26 глаголов, которые обозначают замерзание и таяние. Известный ученый Рихард Турнвальд (1869–1954) отмечает, что когда жители южных островов хотели сообщить, что пришли 5 человек, то они никогда не говорили «пришли пятеро». Они сообщали об этом примерно так: пришел один мужчина с большим носом, старик, ребенок, мужчина с больной кожей и совсем маленький ребенок.
Но со временем мышление людей становилось все более абстрактным, о чем, в частности, свидетельствует развитие их представлений о числе. Сначала число еще было как бы привязано к конкретным предметам. Так, при обмене последние клались строго друг против друга, чтобы воочию установить их количественное равенство. Если для нас число 10 совершенно одинаково для всех вещей, то у меланезийцев 10 кокосовых орехов было одним понятием, обозначавшимся специальным словом («а buru»), а 10 рыб совсем другим («bola»). То же самое наблюдается и относительно счета предметов. Поначалу они считались при помощи самих же предметов и только позже выделились предметы, которые специально использовались для этой цели. Обычно это были руки и ноги людей. Для той же цели использовались камешки (современное нам понятие «калькуляция» как раз и происходит от римского слова calcae — камень, камешек). Лишь с большим трудом люди смогли прийти к понятию числа, не связанному с предметом. Во многих языках первобытных людей первые пять цифр носят название пальцев. Лишь после продолжительной умственной работы числа постепенно освобождаются у взрослого цивилизованного человека от всякой формы, напоминающей тот или иной предмет, и предстают умственному взору только в очертаниях условных знаков.
Как возникла мораль
Ну вот и близится конец нашего путешествия по следам своих далеких предков. Прежде чем подвести итоги, остановимся еще на одном важном вопросе, которому особенно большое внимание уделяют церковники, — на возникновении морали.
Внимание это не случайно. С одной стороны, оно обусловлено тем, что в отличие от науки противоположность религии и морали менее заметна для верующих, а с другой — тем, что вопросы морали значительно ближе простому человеку, чем трудные для понимания научные проблемы.
Одна из главных догм религии состоит в утверждении того, что только бог объединяет людей в общество, делает их любящими, справедливыми, добропорядочными. Поэтому, говорят столпы церкви, задача всех людей и должна заключаться в стремлении к выполнению моральных заповедей Библии, отречению от мирских соблазнов и т. д. Божественная любовь, пишет один современный православный богослов, «является основным зиждущим началом как личного самосовершенствования, личного спасения людей, так и их общественных отношений». Он даже подводит «теоретическую» базу под это положение: «Бог сотворил всех людей по образу и подобию своему и есть общий всем людям отец, а все люди составляют как бы одно семейство, все между собой братья, как дети отца небесного».
Оставив в стороне это поистине смехотворное «доказательство», выясним лучше существо вопроса: как появилась мораль.
Как известно, весь библейский рассказ о появлении общества призван убедить верующих в божественной сущности и таком же происхождении морали. И теперь мы уже знаем истинную цену этого «учения» религии, его вопиющее противоречие с действительной историей появления людей. Ведь доподлинно известно, что возникавшее общественное производство обусловило выработку участвовавшими в нем людьми определенных норм поведения. Они уже не могли, например, вступать в половые общения когда попало и где попало, потому что это отразилось бы на успешности охоты или обороны, на жизни всего коллектива. Подтверждение этого вывода находим в многочисленных правилах и запретах, регламентировавших половые отношения первобытных людей. Так, воины индейского племени крик воздерживались от всяких сношений с женщинами в течение трех дней и трех ночей до и после похода. А у племен ба-педи и ба-тонга (Южная Африка) во время войны от всяких половых сношений должны были воздерживаться не только воины, но и все остававшиеся в селении.
Трудности длительного воспитания подрастающего поколения точно так же должны были, в свою очередь, вызывать к жизни уже у формировавшихся людей зачатки определенных норм поведения взрослых и детей по отношению друг к другу, о чем убедительно свидетельствует наличие большого числа таких норм у австралийцев, тасманийцев и других первобытных народов. Старшие члены коллектива должны были у них повседневно воспитывать младших в духе выполнения всех правил поведения, передавать им знания, обучать охоте, обращению с оружием и т. д., в то время как младшие обязаны были уважать старших, беспрекословно подчиняться им, по мере своих сил участвовать в общем труде. Нормы поведения должны были регулировать отношение членов коллектива и к труду, и к распределению и потреблению пищи, и отношения к представителям других коллективов и т. д.
