Эдуард Качан - То, чему не учат в школе. Как не стать жертвой преступления
Ну ладно, помечтали — и будет. Милицию пока что никто не собирается всерьёз реформировать, а потому рассмотрим ещё одну проблему, которая может возникнуть у вас при «общении» с работниками милиции.
А проблема такая: угодив в милицию в качестве подозреваемого, вы можете стать жертвой пыток.
Рассказывал мне когда-то один оперативник.
— Случился у нас в районе «подстрел»: пацана хотели ограбить и поэтому выстрелили в него из обреза. Пацан говорит — стрелял Стёпа Крот. Мы взяли Стёпу — а он ни в какую: не стрелял, говорит. Тогда подержали мы его денёк в камере, а на следующий день завёл я его к себе в кабинет, посадил напротив себя. Ни о чём его не спрашиваю, пишу свои бумажки, а на стол шприц с «ширкой» положил. Стёпа — наркоман со стажем — прямо так и впился глазами в этот шприц. Хочется ему уколоться, «ломает» ведь уже, но терпит. Час проходит, два… Наконец Стёпа говорит: «Начальник, дай «ширнуться!» Я ему: «С какой это радости? «Ширка» эта моя, она денег стоит — сам знаешь! И вообще — кто ты мне такой, чтобы я с тобой делился!» Он: «Начальник, дай! Покажу, где закопал обрез!» И действительно — показал, изъяли мы этот обрез, дело в суд передали!
— А «Ширку» ты ему отдал? — спросил я.
— «Ширку»? Нет, конечно. Он, сволочь, чуть пацана жизни не лишил, а я ему — «ширку»?!
Вот такая история. Конечно, Стёпа был виноват, и может быть, без такого трюка его не удалось бы отправить на скамью подсудимых, но вообще-то подобные фокусы называются «психологическим давлением», и с их помощью можно заставить написать явку с повинной и совершенно невиновного человека! Наркоман, у которого «ломка», ради «ширки» подпишет бумажку о том, что он лично застрелил президента Кеннеди, Мартина Лютера Кинг а и Индиру Ганди…
А ведь допрашивают не только при помощи вожделенного для наркомана шприца с «ширкой». Пораспрашивайте ваших знакомых, которые побывали в «местах не столь отдалённых», и вы услышите, что подозреваемых бьют, подвешивают на упрощённом варианте дыбы, одевают на голову противогаз, и заставляют вдыхать дым от огромного количества сигарет… Да мало ли до чего может додуматься человек, если ему захочется помучить себе подобного!
Конечно — использование пыток в большой мере есть следствие непрофессионализма. Но — не только его. В правоохранительных органах постоянная нехватка людей. А преступлений много всегда. Лавина нераскрытых дел накрывает оперативников как цунами, и заставляет идти тем путем, который дает результат в максимально короткие сроки. Несмотря на то, что это — страшный путь.
Когда-то пригласили меня в один из кабинетов уголовного розыска, чтобы я снял оттиски пальцев рук и ладоней у подозреваемого в квартирной краже.
Я пришёл и увидел, что подозреваемого, скорее всего, только что пытали — он имел жалкий, затравленный вид и серьёзные вдавленности на кистях рук от слишком туго затянутых наручников (которые через полчаса рассосутся, и следов пытки не останется).
Я снял с пария нужные оттиски и, выйдя в коридор, спросил у одного из оперативников (между прочим, далеко не самого худшего и не самого жестокого милиционера, которого я встречал в своей жизни):
— Слушай, а вы уверены, что это он «бомбанул» ту квартиру?
— Нет, хотя очень может быть, — ответил тот.
— Но если вы не уверены в том, что парень преступник, может быть, не стоит с ним обходиться так жёстко? Может, стоит его отпустить, а потом тихонечко следить за ним — ведь рано или поздно обязательно попадётся, если вор?
— Эдик, у нас нет времени работать по другому — следить там и так далее, — был мне ответ. — Если мы не будем обходиться с ними, как ты выражаешься, жёстко, мы никогда ничего не раскроем!
Вот такой разговор. Я, конечно, не имею права учить работников розыска раскрывать преступления — сам ведь я не розыскник, и в их шкуре не был, но честное слово — ведь каждый может попасть под такой пресс, каждый может стать подозреваемым, даже если он и не виновен! Страшное дело!
Когда я был ребёнком, меня и нескольких моих одноклассников обвинили в краже мелочи в магазине; благо, не пытали — дети всё-таки, и отпустили, потому что у нас в карманах на всех было не больше рубля, а продавщица утверждала, что в магазине украли не меньше пятнадцати рублей.
Зачем я об этом рассказываю? Для того чтобы вы увидели — вот живой пример, как совершенно невинные люди оказываются подозреваемыми! И если кто-то оправдывает физические и психологические пытки подозреваемых, считая, что иначе бороться с преступниками нельзя, возникает вопрос: а с огласился бы он сам оказаться на месте этих подозреваемых? Думаю, не многие ответили бы «да».
Теперь поговорим вот о чём: представьте, вы вдруг оказались подозреваемым и вас пытают в милиции? Как в этом случае поступать?
Если вы виновны — поступайте как знаете, тут я советы не даю.
Если не виновны — ни в коем случае не «признавайтесь» в том, чего вы не делали! Я понимаю — одно дело писать об этом, спокойно восседая за компьютером в тёплой, уютной квартире, и другое — быть твёрдым, когда всё тело разрывается от боли и мучениям не видно конца. И тем не менее — будьте тверды, не берите на себя чужих дел!
Во-первых, потому что вслед за признанием неминуемо идёт совершенно незаслуженная вами тюрьма, а тюрьмы у нас страшные. Думается мне, что «убеждающие» вас подписать «признание» господа в форме из вполне понятных побуждений будут преуменьшать ужасы того, что вас ждет в тюрьме (говорить, что вам дадут небольшой срок или вы вообще скоро попадете под амнистию), и преувеличивать муки, ожидающие вас, если вы сохраните твёрдость. Имейте в виду — они не заинтересованы в том, чтобы вас убить или серьезно покалечить, совсем не заинтересованы, ведь за вашу смерть или увечья можно очень дорого заплатить, поэтому, как не грубо это звучит, но если будете тверды — помучают, попугают и отпустят. Твёрдость в данной ситуации есть гарантия скорого обретения свободы! И уже потом, когда отпустят, вы сможете жаловаться во все инстанции на тех, кто вас обижал, и глядишь, чего-нибудь добьётесь!
И, во-вторых — подписанное вами «признание» в преступлении, которого вы не совершали, может стать вашим смертным приговором.
Говорю сразу — я в данный момент просто рассуждаю, а не описываю какой-то реальный случай, но к этим моим рассуждениям, думаю, стоит прислушаться.
Итак: представьте, что вас обвинили в убийстве соседа Вити, вас пытали, и вы признались. Против вас сфабриковали улики, и вас арестовали. После ареста, уже в СИЗО, вы, оклемавшись от побоев, естественно, решили восстановить справедливость, начали писать жалобы и т. д.
Но дело в том, что если ваши жалобы дойдут до высоких контролирующих инстанций, и эти инстанции вздумают вашим делом заняться, то это может обернуться очень тяжкими последствиями для людей, отправивших вас «в клетку» — для следователя, прокурора, милиционеров, которые вас пытали. Представляете, как будут чувствовать себя эти люди? Ведь им будет грозить очень реальная опасность променять удобные кресла и дорогие автомобили па неуютную коечку рядом с тюремной парашей! Имейте в виду — при таких «раскладах» люди могут пойти на многое… И если в СИЗО на вас ненароком свалится кирпич, эти люди вздохнут спокойно и скажут: «Мы пытали? Кого пытали? Иванова? Не было ничего такого! Вот, смотрите — его чистосердечное признание в убийстве Вити! И доказательства есть. А про пытки мы ничего не слышали! Спросите у Иванова сами! Ах, он умер… Ну что же вы тогда хотите от нас? Мы ни в чём не виноваты!»
Нет человека — нет и проблемы, так, кажется, когда-то говорили?!
Поэтому, если не хотите безо всякой вины провести долгие годы в ужасающих условиях наших тюрем, или не желаете, чтобы на вас «случайно» упало кое-что тяжёлое в следственном изоляторе или в лагере, мой совет — терпите, и не «признавайтесь» в том, чего не делали!
Написал я это все, перечитал и думаю, а не формирую ли я в читателях типично русский комплекс? Этот комплекс такой — столкнется наш человек с какой-то ненормальностью нашей жизни, а потом начнет вздыхать: «Ах, у нас такие плохие менты! А вот за границей — чудо жизнь! Там все менты честные, политики святые, и вообще, когда европеец заходит в туалет, после него не дерьмом пахнет, а фиалками!»
Этим комплексом нас еще Петр Первый заразил. С тех пор, какую бы гадость нам заграница не принесла, а мы в ее сторону все кланяемся и кланяемся…
На самом деле, люди есть люди. И работники правоохранительных органов во все времена и во всех странах не очень отличались друг от друга. У них были сходные поводы и для доблести, и для свинства.
Вот пример. Другое время, другая страна. 1931 год, Австрия. Взорван скорый поезд № 10 «Будапешт-Вена». Погибли 22 пассажира.
Ну, конечно, общественность негодует: найти преступника и покарать! Начальство требует — быстрее, быстрее! Под подозрение попадает Йозеф Андьял, начальник станции Торбадь, расположенной в семи километрах от места катастрофы. Его арестовывают, но он стоит на своем — никакою поезда он не взрывал! А общественность негодует, а начальство давит на следователей… А следователи допрашивают Андьяла все жестче и жестче! Пройдет время, и настоящий преступник по имени Сильвестр Матушка будет задержан. Выяснится, что он не был связан с Андьялом, и даже не был знаком с ним.
