Борис Флоря - Русское государство и его западные соседи (1655–1661 гг.)
«Большой наказ»[390], врученный послам при их отъезде, содержал прежде всего подробное изложение причин, заставивших Алексея Михайловича принять решение о войне, набрать войско и нести немалые расходы на его содержание. «Великие» послы должны были также сформулировать предварительные условия мира: передача под русскую власть всех «городов» Великого княжества Литовского, возвращение в них всех тех людей, которые «вышли в корунные городы»; выплата царю возмещения за понесенные убытки. Остальное содержание документа было посвящено детальному обоснованию русской версии причин войны и изложению позиции русской стороны по ряду второстепенных сюжетов (о перебежчиках, купцах и др.).
Изложенные условия представляли собой максимум того, чего могли рассчитывать добиться на переговорах русские представители, и их следовало объявить на первом этапе переговоров, чтобы выяснить реакцию на них другой стороны и чтобы была возможность от чего отступать в случае необходимости.
Те реальные условия мира, которых следовало добиваться на переговорах, были изложены в другом документе – «тайном наказе», который был отправлен послам 4 августа со стольником Ф.Г. Ртищевым[391]. В «тайном наказе» повторялись те же условия мира, что и в «большом наказе»: присоединение к России всего Великого княжества Литовского и выплата контрибуции. При этом, правда, возможны были некоторые нюансы. Так, можно было бы согласиться на то, чтобы «навечно» отошла к России лишь часть Великого княжества к востоку от реки Березины – «Белая Русь», а остальная территория вошла бы в состав Русского государства лишь временно – на 18 или 20 лет. Кроме того, русская сторона могла отказаться от возмещения за убытки, которое разоренная страна явно не могла выплатить, если Русскому государству в виде такого возмещения будут переданы Брест Литовский, Слуцк, Быхов и Жемайтия, т. е. все те еще немногие территории Великого княжества, которые еще не находились под русской властью. В этой связи в «тайном наказе» отмечалось, что некоторые «из них осажены и быть под… государскою высокою рукою вскоре имеют». Таким образом, непременным условием мира было включение всей территории Великого княжества Литовского (на тех или иных условиях) в состав Русского государства.
Одновременно мирное соглашение должно было закрепить вхождение в состав Русского государства Войска Запорожского во главе с Богданом Хмельницким, так чтобы граница проходила по Южному Бугу. Одновременно на польско-литовскую сторону налагалось обязательство «мест пустых и жилых, где бывали городы, за рекою Бугом не заседать». Кроме того, договор должен был наложить на польско-литовскую сторону обязательство вернуть православной церкви в Речи Посполитой все имущества, отобранные у нее и переданные униатам, и обеспечить ей все необходимые условия для свободной деятельности. Такие решения должны были быть подкреплены специальным постановлением сейма.
Кроме сформулированных таким образом условий мира «тайный наказ» включал и другие важные предложения. Поскольку по условиям мира все Великое княжество Литовское должно было войти в состав Русского государства, то Алексей Михайлович предлагал, чтобы сохранилось «случение» между Польским королевством и Великим княжеством Литовским, избрать его преемником бездетного Яна Казимира. Он обещал щедро наделить «чинами и богатством» всех, кто будет содействовать его избранию, и гарантировать сохранение шляхте ее традиционных «прав» и «вольностей». Характерно, что при этом не предусматривалось каких-либо изменений условий мира в пользу польско-литовской стороны. Избрание царя на польский трон должно было закрепить успехи, достигнутые во время военных кампаний 1654–1655 гг., а никак их не уменьшить.
Кроме того, царь в «тайном наказе» говорил о своем желании продолжать войну с Карлом Густавом, чтобы «вперед его пронырство лукавственное не ширилося». Вместе с тем он был готов признать Яна Казимира «дедичным королем» шведским – законным правителем Швеции и обещал ему военную помощь, «чтобы ему… на королевстве шведцком утвердитись». В наказе, однако, подчеркивалось, что это обещание не касается Ливонии – «Вифлянт», «которые належат к стороне нашего царского величества пограничным городом, так ж и к городу Риге, который за помощью божиею… вскоре под нашею царского величества высокою рукою утвердитись имеет»[392].
Содержание этого документа не оставляет сомнений в том, что, по представлениям царя и его советников, на переговорах под Вильно побежденной стороне будут продиктованы очень жесткие условия мира, которые фактически означали бы включение одной части Польско-Литовского государства в состав России и подчинение другой (с избранием Алексея Михайловича будущим польским королем) русскому политическому влиянию.
В выборе такого курса царя и его советников утверждали имевшие место во время похода обращения к царю литовской шляхты. 17 июня царь принял посланцев шляхты Лидского повета, которые приносили Алексею Михайловичу поздравления, как «государю нами избранному»[393]. В переданном царским советникам письме от «всего рыцерства» снова говорилось, что шляхтичи «похотели царя его милость принять за государя»[394]. Как своего государя шляхтичи просили царя выдать «привилей» с подтверждением прав и вольностей[395] и ходатайствовали о созыве «большого сейма», на котором были бы решены накопившиеся вопросы и принято решение, «как збирать денежная казна на жалованье ратным людем»[396]. Посланцы даже привезли список шляхтичей, которые, получив от царя «королевщины», не платят «кварты»[397]. Шляхта Лидского повета явно рассматривала власть царя как постоянную, а не временную.
Некоторые компенсации, как будто предлагавшиеся с русской стороны, были явно нереальными (никто в 1656 г., конечно, не мог думать всерьез о том, что у Яна Казимира есть какие-то шансы утвердиться на шведском троне) и могли заинтересовать в лучшем случае лишь монарха, но не Речь Посполитую, совершенно не заинтересованную в том, чтобы вести войну ради утверждения Яна Казимира на шведском троне. К тому же такая война не сулила и никаких приобретений, так как «Вифлянты» с Ригой должны были войти в состав Русского государства.
Содержание документа также ясно показывает, что по убеждению его составителей ко времени начала переговоров русские войска добьются новых значительных успехов и это окончательно заставит представителей Речи Посполитой согласиться на русские условия. В сознании русских политиков Россия уже выступала как господствующая держава, главный центр власти на территории Восточной Европы, решительно оттеснивший на задний план Польско-Литовское государство. Такие представления наложили свой отпечаток на шаги, предпринятые русским правительством по отношению к соседним правителям, которые были ленниками Речи Посполитой, – курляндскому герцогу Якобу и бранденбургскому курфюрсту (и одновременно прусскому герцогу) Фридриху Вильгельму.
В мае герцог Якоб отправил в царскую ставку своего посланца Георга Фиркса с просьбой обеспечить безопасность герцогства в условиях разворачивавшейся в бассейне Западной Двины войны. На встрече 6 июня с Н.И. Одоевским, С.Л. Стрешневым и Л. Лопухиным посол обещал, что герцог не будет оказывать никакой помощи врагам царя, и просил выдать ему для герцога грамоту с обещанием «его боронить» от «неприятеля»[398]. Однако к явному удивлению посла советники Алексея Михайловича заметили, что обещания герцога не имеют для них особенной цены («и ево вспоможенье не страшно») «и за то ево, князя, оборонять не за что»[399]. Иное дело, если герцог принесет присягу и станет вассалом царя, тогда «на него никакой неприятель наступить не посмеет»[400]. В грамоте, посланной герцогу 11 июня, царь с ударением подчеркивал: «И тебе б к тому без всякого сумненья быти склону»[401]. В ответ на разъяснения Фиркса, что герцог Якоб – вассал польского короля, от советников царя последовали слова: «и князю ждать и на польского короля надеетца нечево»[402]. В июле в царскую ставку прибыл бранденбургский гонец А. Шуберт с просьбой принять посла, которого к Алексею Михайловичу направляет курфюрст[403].
Приездом гонца в царской ставке воспользовались, чтобы, не дожидаясь этого посла, направить к курфюрсту вместе с Шубертом дьяка Григория Карповича Богданова со своими предложениями. Как видно из врученного ему наказа, Г. Богданов должен был предложить Фридриху Вильгельму быть у царя «в подданстве под его государскою оборонною высокою рукою», «так же, как он был у полского короля и свыше того». От имени царя он должен был обещать курфюрсту защиту от всех возможных врагов. При этом он должен был обещать, что при заключении мирного договора с Речью Посполитой царь «князя Бранденбурского со всем его владением от полского короля во всем уволнит вечными времены». Одновременно от имени царя дьяк должен был гарантировать курфюрсту защиту его владений от шведов[404].
