Илон Маск: Откровенно говоря… - Мацей Габланковски
«Об ошибках, которые я совершал при найме сотрудников: в самом широком смысле, я слишком часто излишне сосредоточивался на их интеллектуальных способностях, а не том, как они влияют на окружающих. С точки зрения компании, по-настоящему важно то, какие это люди и как они влияют на других. То же самое мы видим в командных видах спорта. Лучшим игроком в команде не обязательно будет тот, кто забивает больше всего голов. Это может быть тот, кто чаще других дает пас в голевой ситуации. Если в команде есть человек, который все время хочет владеть мячом и стремится только к одному – забить его в ворота, это может попросту навредить всему коллективу. Поэтому необходимо учитывать, захотят ли люди сотрудничать с этой личностью. От этого многое зависит»[179].
Продукт и его качество
«Если ваш товар является новым на рынке, то ему недостаточно быть таким же хорошим, как уже существующие продукты. У людей есть привычки. Чтобы их изменить, вам придется предложить что-то гораздо лучшее. В противном случае градиент изменения – его темп с течением времени – будет очень медленным. А мы хотим, чтобы он был быстрым. Поэтому, производя Model S, мы старались, чтобы этот автомобиль был заведомо лучшим. А вводя Supercharger (супербыстрые зарядные станции), мы могли бы сказать, что каждая услуга будет стоить пять долларов, – пусть люди подсчитывают, выгодно ли им это. Но мы сделали это бесплатным, а люди понимают, что это значит. Очень прозрачный посыл…»[180].
«Полагаю, что у нас слишком часто используется аутсорсинг. Мы производим что-то как за пределами Калифорнии, так и за пределами США. Компании, как правило, следуют моде, а аутсорсинг в моде уже очень давно. Но я не думаю, что в большинстве случаев люди, решаясь на него, и в самом деле могут уладить свои основные проблемы. Особенно в тех случаях, когда какая-нибудь технология развивается быстро: важен очень короткий цикл между инженерной деятельностью и производством. Так, чтобы вы могли немедленно запустить только что спроектированную вещь. Чтобы продукт развивался и для быстрейшего и наилучшего решения проблем у инженеров должна быть возможность прийти на завод и посмотреть, какие ошибки они допустили, а у работников производства – шанс поделиться с ними своими идеями»[181].
«Производство часто считается каким-то повседневным процессом создания копий. Но это не так. Производство – это постройка машины, которая построит другие машины. Произведенная машина важна, но не менее важно создание той машины, которая ее произведет. Оказывается, что очень часто тиражирование сложней, чем создание оригинала. В Tesla, например, мы безо всяких проблем можем сделать один автомобиль. Но сделать их тысячи, сохраняя при этом высокую надежность, качество и в то же время низкие затраты, чрезвычайно сложно. Я бы сказал, что это в десять раз сложнее, чем сделать один прототип, а может быть, и в десятки раз»[182].
Часть V
В принципе безвредная,
или Что еще есть у Илона в рукаве
Я думаю, что люди сегодня как-то уж слишком увлеклись всяким там интернетом, финансами и правом.
Это одна из причин, почему у нас мало инноваций[183].
Илон Маск уже много лет повторяет, что сближение нашего разума и цифрового мира при помощи интерфейса с высокой пропускной способностью просто необходимо.
«В настоящее время пропускная способность у нас ограничена. Мы создаем цифровое «я», используя электронную почту, компьютеры, телефоны, приложения. Мы практически суперлюди, но пропускная способность интерфейса между корой головного мозга и нашим цифровым «я» сильно сдерживает нас. Преодоление этого ограничения будет очень важно в будущем»[184].
Искусственный интеллект – это и шанс, и угроза.
«Мы должны быть очень осторожны, имея дело с искусственным интеллектом. Если бы мне нужно было назвать величайшую экзистенциальную угрозу для человечества, я бы сказал, что это именно он. Мы должны быть очень внимательны с ним. Я все больше склоняюсь к мысли, что должен быть какой-то административный надзор, может быть, на государственном, а может, и на международном уровне, который позаботился бы о том, чтобы мы не наделали глупостей. Работая над искусственным интеллектом, мы вызываем демонов. Все мы знаем истории, в которых парень с пентаграммой и святой водой уверен, что сможет контролировать этих монстров, но в итоге терпит неудачу. (…) ЭАЛ-9000 – это мелочи. Сама технология намного сложнее. Настолько, что ЭАЛ-9000 трусливо дрожал бы перед ней, как маленький щенок»[185].
«Нужно прилагать максимум усилий, чтобы у человечества было хорошее будущее, – для меня это очевидно. Необходимо тратить значительно больше средств на разнообразные формы безопасности, связанные с искусственным интеллектом. Наибольшей пользой от развития последнего станет избавление от рутинной, нудной работы. При решении многих утомительных, скучных, неинтересных задач возможны прорывы в областях, недостижимых сегодня для человеческого интеллекта.
Лучше предупредить (или, по крайней мере, попытаться сделать это) негативные последствия развития искусственного интеллекта, чем ждать, пока они возникнут, и только тогда реагировать. Тем более что потенциально их диапазон огромен, и некоторые из них могут быть очень серьезными. Неизвестно, сможем ли мы возродиться после некоторых из них. Зато ясно, что можно создать сценарии, в которых человеческая цивилизация больше уже не восстановится. Когда риск настолько серьезен, лучше сосредоточиться на профилактике, а не на лечении»[186].
«Риск, как я полагаю, заключается не в том, что искусственный интеллект в кратчайшие сроки разовьет собственную волю. Меня беспокоит скорее то, что кто-то может использовать его неправильным образом. Или даже если он не намерен этого делать, кто-то другой может его перехватить и использовать во зло. Здесь, на мой взгляд, кроется угроза. В связи с этим я считаю, что нам необходимо демократизировать технологию искусственного интеллекта, чтобы она была широкодоступной. Мы создали OpenAI для лучшего распространения этой технологии, ведь так она не будет сосредоточена в
