Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №10 за 1995 год
Официально считалось, что «Сюркуф» затонул 18 февраля 1942 года в результате столкновения с транспортным кораблем. Но не у Лонг-Айленда, а в трех тысячах восьмистах километрах от Нью-Йорка и в ста сорока километрах к востоку-северо-востоку от входа в Панамский канал.
В свое время «Сюркуф» был самой крупной и самой мощной в мире подводной лодкой — настоящим крейсером, с огромной рубкой, сплошь утыканной стволами 203-миллиметровых пушек и зенитных пулеметов; на лодке имелись десять торпедных аппаратов, кроме того, на ее борту помещался гидросамолет и служили сто пятьдесят человек команды.
Эта громадина должна была сеять ужас в морях и океанах: ибо назвали ее в честь знаменитого корсара, чье имя, пережив века, стало легендарным. Однако в 1939 — 1940 годах, когда началась война, «Сюркуфу» была уготовлена роль сторожевого подводного корабля, которому надлежало сопровождать канадские конвои. В июне 1940 года «Сюркуф» стоял в ремонтном доке во французском порту Брест, когда туда нагрянули немцы. Лодке чудом удалось выйти в море — и она благополучно дошла до Плимута. Там-то и начались ее злоключения. Английские моряки попытались было завладеть «Сюркуфом». Французы воспротивились. Со стороны англичан последовали угрозы. Вспыхнула ссора. В ход пошли револьверы. В перестрелке были убиты двое английских офицеров и один французский матрос...
В дальнейшем, переоснащенный на средства «Свободной Франции» («Свободная Франция» — патриотическое движение за освобождение Франции от фашистских оккупантов, возглавляемое Шарлем де Голлем.), «Сюркуф» снова отправился сопровождать морские конвои. 12 февраля 1942 года он снялся с Бермудских островов и взял курс на Таити — через Панамский канал. С тех пор его больше никто не видел.
18 февраля американский транспорт «Томсон Лайке» покинул Кристобаль (Кристобаль — порт в Панаме, расположенный на выходе из Панамского канала, в Карибском море.) и направился в бухту Гуантанамо (Гуантанамо — бухта на юго-восточном побережье острова Куба.) в тот день было пасмурно, на море стояла легкая зыбь.
Надвигалась ночь. Волнение на море усилилось. Ходовые огни на «Томсон Лайке» в целях маскировки затемнены: ничего не попишешь — война. На мостике, обступив рулевого, безмолвно стоят трое — капитан и два вахтенных офицера; горит только одна лампочка — освещающая картушку компаса, и в ее слабом свете лица у всех четверых кажутся неестественно осунувшимися. Напряженные взгляды устремлены в ночь. Видимость оставляет желать лучшего.
В 22 часа 30 минут — едва различимая вспышка на мгновение разорвала тьму. Может, моряков подвело зрение?
А может, это обыкновенное свечение моря? Впрочем, не исключено, что прямо по курсу — корабль. Раздается крик: «Лево на борт, живо!»
Штурвал резко поворачивается по команде — «Томсон Лайке» всей своей тяжестью заваливается на левый борт. Корпус корабля вздрагивает под ударами волн и на мгновение исчезает за стеной пенных брызг.
Секунды тянутся долго, очень долго.
Капитан и его подчиненные стоят, открыв рты от удивления, брови нахмурены, руки сжаты в кулаки — моряки продолжают ощупывать беспокойными взглядами тьму, которая становится еще гуще, словно пытаясь скрыть надвигающуюся беду. На лицах моряков появляется слабая надежда: что, если призрачный огонь им и впрямь привиделся...
Ан нет! Вот он снова — огонь. Уже очень близко. Сомнений нет: это — корабль. До него, кажется, совсем рукой подать.
Капитан отдает новую команду: «Право руля!» Надо попытаться обойти неизвестный корабль с кормы.
Однако все усилия безнадежны. И тщетны. Раздается удар — где-то под днищем «Томсон Лайке». Глухой удар — и пронзительное эхо по всему кораблю.
Дальше был сущий ад: в черное небо взметнулся огромный столб пламени, озаривший мрачными отблесками вздыбившийся нос транспорта и ослепивший моряков. Огонь, который, казалось, вырвался из самых глубин моря, принес на палубу едкий, удушающий смрад горящего топлива.
Потом и правда было нечто, напоминающее видение. Вдоль правого борта «Томсон Лайке» проплыло что-то огромное и черное, похожее на торчащие из воды обломки корабля. За видением последовал взрыв, потрясший тяжело загруженный транспорт, как утлую лодчонку, в воздух вновь взвились языки пламени, слившиеся в один огненный фонтан, как бы увенчавший трагедию. Когда пламя, чуть ослабнув, опустилось на палубу, на море опять воцарились ночь и безмолвие.
Все это напоминало кошмар, в котором смешались пространство и время, — пробуждение было нелегким и мучительным. На «Томсон Лайке» вспыхнул сначала один прожектор, потом другой. Оба луча, прорезав тьму, упали в море. Оно было пустынно — ни обломков кораблекрушения, ни шлюпок, ни воздетых над волнами рук спасшихся людей. Единственное, что было более или менее ясно различимо на поверхности, — широкое, переливающееся маслянистое пятно.
«Томсон Лайке» крейсировал до самого рассвета, то и дело меняя курс — прочесывая злополучный участок Карибского моря миля за милей...
Пришло время дать оценку случившемуся. Этим занялись эксперты. Заслушав показания капитана «Томсон Лайке» и членов экипажа, следственная комиссия пришла к единодушному заключению: транспорт потопил подводную лодку.
Гибель неизвестной подлодки многим показалась тогда нелепой — тут уж наверняка не обошлось без злой иронии судьбы. В самом деле, подводная лодка способна потопить любой корабль, грузовой, пассажирский или военный... и даже выиграть войну. Зато на поверхности, да еще в ночное время, она довольно уязвима — особенно если столкнется с надводным кораблем, каким бы то ни было. Тогда подводная лодка идет ко дну. А потом — и такое иногда случалось — обломки могут вновь всплыть на поверхность, подобно призраку, восставшему из преисподней.
В случае с «Томсон Лайке» обломков не было, и подтверждение тому — прошедший мимо транспорта, уже после взрыва, таинственный черный объект, низко сидящий в воде, который вслед за тем бесследно исчез. Потому-то все и решили, что транспортное судно потопило немецкую подводную лодку.
И это — что именно немецкую — казалось вполне невероятным. Почему? Да очень просто. 11 декабря 1941 года Германия вступила в войну с Соединенными Штатами, и сразу же после этого у восточного побережья Америки — от Нью-Йорка до Флориды — появились подводные лодки «третьего рейха». В начале января 1942 года их было пять, в июле — семьдесят, а в сентябре — уже добрая сотня. И действовали они на редкость эффективно, что ввергало американцев в ужас. Еще бы: ведь только с января по апрель 1942 года они отправили на дно сто девяносто восемь кораблей, причем едва ли не на выходе из портов.
Американцы не оказывали агрессорам никакого сопротивления. Хотя, впрочем, и рады были бы — но чем? В самом начале военных действий на вооружении американской береговой охраны состояла всего лишь дюжина сторожевиков да сотня самолетов-развалюх, тогда как в сложившихся обстоятельствах и того, и другого требовалось раз в десять больше. Лишь несколько судов-ловушек (Судно-ловушка — обычно торговое судно, переоборудованное для борьбы с подводными лодками.) совершали бесстрашные рейды в Карибское море — и среди них была одна большая яхта с мощным мотором, вооруженная тяжелыми пулеметами, базуками, глубинными бомбами и оснащенная надежными средствами маскировки. А командовал яхтой сорокатрехлетний здоровяк с коротко стриженной бородой, обрамлявшей скуластое лицо, — словом, не кто иной, как знаменитый писатель Эрнест Хемингуэй. Он действовал дерзко и решительно — подпускал вражеские подлодки как можно ближе и открывал по ним огонь из всех видов оружия, что имелось у него на борту.
В первые годы войны немецких подводных лодок в Карибском море было не счесть. Они пиратствовали там повсюду — грабили сухогрузы и выходившие из Маракайбо и с Кюрасао нефтеналивные танкеры. И все же в период с января по июнь 1942 года немцы потеряли двадцать одну лодку. Что, если как раз одну из них и потопил «Томсон Лайке»?
Что же касается «Сюркуфа», американское правительство сделало в связи с его исчезновением вполне официальное заявление, где среди прочего говорилось, что «подводную лодку «Сюркуф», вышедшую с Бермудских островов курсом на Таити, следует считать пропавшей без вести, поскольку она довольно долго не дает о себе знать»...
Массовому вторжению немецких подводных лодок в американские территориальные воды после вступления Соединенных Штатов в войну предшествовал период долгой подготовки. Некоторые даже утверждали, что какая-то немецкая лодка не раз побывала в гавани Ньюпорта еще в декабре 1941 года. Это был большой транспорт, предназначенный для снабжения других подлодок. Его обслуживала французская команда. Да и плавал он под трехцветным флагом.
И вот однажды ночью, буквально через несколько дней после начала военных действий, эту громадину застал врасплох американский противолодочный корабль (ПЛК) — как раз в то время, когда с нее переправляли на борт другой лодки запасы продовольствия. Американцы открыли огонь — и подводная плавбаза вмиг затонула. Где же это произошло? Как раз неподалеку от Лонг-Айленда. И немецкий моряк, знакомец Ли Приттимэна, утверждал, что это и был «Сюркуф», в один злополучный день захваченный немцами и переданный на вооружение ВМФ «третьего рейха», — только под французским флагом.
